Переход к 
немецким социал-демократам стал следствием моей социалистической деятельности.        
    
        Не хотелось бы повторять ошибки, сделанные 
немецкими социал-демократами в 1920-х гг.        
    
        Как социал-демократ, он вполне мог претендовать на финансовую поддержку 
немецких социал-демократов.        
    
        Предполагалось с помощью 
немецких социал-демократов развернуть в германской армии антивоенную пропаганду, а также через широкую сеть агентов вызвать беспорядки на фронте и в тылу.        
    
        – То, что 
немецкий социал-демократ поставил банковский капитал над промышленным капиталом, назвав банки центрами управления всей капиталистической экономикой.        
    
    
    
        
             Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
            Карту слов. Я отлично
            умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
            Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
            Карту слов. Я отлично
            умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
        
        
            
                    
                    
                        Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
                     
                    
                        Вопрос: зенкерование — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?                    
 
         
     
                                
        Конечно, среди 
немецких социал-демократов нашлись предатели, быстро приспособившиеся к режиму нацистов.        
    
        Один остроумный 
немецкий социал-демократ семидесятых годов прошлого века назвал почту образцом социалистического хозяйства.        
    
        К началу XX века 
немецкие социал-демократы стали самой влиятельной партией в стране.        
    
        Во время французской революции, например, для эмигрантов-легитимистов чужеземные правители и вельможи оказались гораздо больше своими, чем французские якобинцы, для 
немецкого социал-демократа парижский коммунар также более свой, нежели померанский помещик, и т. д., и т. д.        
    
        Когда у 
немецких социал-демократов борьба против военно-полицейской и феодально-клерикальной реакции действительно становилась общей с борьбой какой-либо настоящей партии, опирающейся на известный класс народа (напр., либеральную буржуазию), тогда совместность действия устанавливалась без фразёрства о взаимопризнании.        
    
        Глубоко ошиблись бы, следовательно, те, кто подумал бы, что все левые 
немецкие социал-демократы впали в ту узость и карикатуру на марксизм, до которой дошли некоторые голландские и польские социал-демократы, отрицая самоопределение наций даже при социализме.        
    
        Эта акция нанесла советской стороне политический ущерб, так как данный факт, стал известен 
немецким социал-демократам, предавшим его общественной огласке.        
    
        Точно также 
немецкие социал-демократы помогали своему кайзеру вести войну против «русских варваров».        
    
        Позднее, благодаря усилиям 
немецких социал-демократов, позиция отрицания сменилась комплексом вины за холокост и преступления нацизма.        
    
        Немецкие социал-демократы жестоко ошибались в своих «реальнополитических» расчётах.        
     
            
        Германская социал-демократия в те времена повсеместно признавалась наиболее передовой в мире, лидеры 
немецких социал-демократов фактически составляли узкую группу вожаков всей мировой социал-демократии.        
    
        Смертельная боязнь перед этой школой, полное непонимание её организующего значения характерны именно для приёмов мысли, отражающих мелкобуржуазные условия существования, порождающих тот вид анархизма, который 
немецкие социал-демократы называют Edelanarchismus, т. е. анархизм «благородного» господина, барский анархизм, как я бы сказал.        
    
        Даже влиятельная партия 
немецких социал-демократов, считавшихся противниками военных конфликтов.        
    
        Другими словами, по мере утверждения марксистской идеологии, марксистского понимания «подлинной реальности» все конкурирующие мировоззренческие платформы не просто отодвигаются в область частного исповедания (религия как Privatsache у ранних 
немецких социал-демократов), а воспринимаются негативно и даже враждебно.        
    
        Но даже и эти обе, сложившиеся под некоторым влиянием 
немецких социал-демократов и «центра», не могли не подвергнуться воздействию итальянской обстановки.