На почтительном расстоянии, взяв его в кольцо, к нему подбирались шестеро
монастырских крестьян и лесников с верёвками наготове.
Прийти с лошадьми и охотничьими собаками в аббатство или монастырь для ночлега и обеда, отнять у
монастырских крестьян вино, хлеб и скот, обобрать купцов, едущих на ярмарку, – таков был их образ жизни изо дня в день.
Владение вотчинами, по его мнению, не только разрушает святость монашеской жизни, но и несёт безмерные страдания
монастырским крестьянам: «Живущаа братиа наша убогиа в сёлах наших, истязанми неправедными обидяще их… милость же нигде к ним показуем; их же егда не возмогуть отдати лихвы, от имений их обнажихо без милости, коровку их и лошадку отъемше… и аки противу заповедей господских ополчающеся, обидим и грабим…».
Монастырские погреба были переполнены самогонкой, её использовали как для внутреннего потребления, так и для продажи
монастырским крестьянам.
Бывшие
монастырские крестьяне (их было около трёх миллионов) сначала назывались «экономическими крестьянами», затем их причислили в разряд государственных, им была передана часть монастырской земли, и они должны были платить государственную подать.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: шеф-редактор — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Массовые волнения
монастырских крестьян привели в конце концов к обсуждению вопроса о них в правительственных кругах.
Это стимулировало быстрый рост монастырского землевладения и числа
монастырских крестьян.
В 50-е годы 18-го столетия усилился произвол и угнетение
монастырских крестьян.
Чрезвычайной корабельной повинностью были обложены целые сословия: владельцы крепостных душ были обязаны построить и снарядить корабль с каждых десяти тысяч крестьянских дворов, духовенство – с каждых восьми тысяч дворов
монастырских крестьян, все городские сословия страны отвечали за постройку 12 кораблей.
Часть
монастырских крестьян перешло в разряд государственных.
Все работы выполнялись
монастырскими крестьянами.
Способствовали этому и терпимая политика правительства по отношению к раскольникам, и перевод
монастырских крестьян на положение государственных (последнее, впрочем, позволяло свободно жаловать их кому угодно).
Среди детей всех возрастов на 100 мальчиков приходилось в семьях
монастырских крестьян 80, а помещичьих – 75 девочек.
Монастырские крестьяне обеспечивались всем необходимым оборудованием для ведения сельского хозяйства, в отличие от княжеских вотчин, где крестьяне должны были обходиться теми средствами, которые сами могли смастерить.
Некоторые верили, что место это не простое, намоленное, политое потом и кровью
монастырских крестьян, которые либо платили оброк, либо работали на монастырь.
Частые мятежи
монастырских крестьян и стали одной из причин секуляризации.
Крестьянство оставалось закрепощённым и бесправным у господ-дворян, казаки были недовольны утратой «вольностей», среди
монастырских крестьян ходили слухи о предстоящей секуляризации, что создавало неуверенность в будущем, росло недовольство среди приписанных к заводам горнозаводских крестьян.
Немногочисленные
монастырские крестьяне в спешке метались из стороны в сторону, стараясь разместить поудобнее всю эту праздную толпу, так неожиданно и внезапно свалившуюся на их головы…
Как вольготно раньше
монастырские крестьяне жили, пока монастыри не стали притеснять, земли отбирать.
Более того, монастырь исключили из юрисдикции светской и духовной администрации края, дав казакам право судить
монастырских крестьян «по донскому обычаю».
Монастырские крестьяне управлялись выбранными из их среды, ими самими же, старостами.
Произвол и угнетение
монастырских крестьян в 50-е годы достигло высшей точки.
Так, посадские люди записывались для вида в казаки или стрельцы, закладывались за частных лиц, поступали в число
монастырских крестьян и слуг, а сами, однако, оставались жить на прежних местах, занимались торговлею и промыслами, но, переставши быть на бумаге посадскими, не хотели нести тягла, которое падало исключительно на остававшихся в посадском звании.