Либеральные экономисты всегда скептически, если не отрицательно, относились к концепции мериторных благ, руководствуясь при этом принципиальными соображениями.
Шумпетеру вторят даже
либеральные экономисты из демократического лагеря.
Даже
либеральные экономисты вряд ли признают, что по крайней мере в отношении к несовершеннолетним, наркозависимым и душевнобольным людям как потребителям должны применяться определённые ограничительные меры.
Либеральные экономисты при этом чувствуют определённый дискомфорт, особенно когда им приходится судить о разумных и неразумных потребительских желаниях.
Первые точки соприкосновения между
либеральными экономистами и так называемыми консерваторами наметились лишь к рубежу веков, когда государство реально начало наращивать ресурсы в системе образования.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: склочиваться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Если кейнсианцы, а вслед за ними и администрация президента призывают к увеличению налогов для сокращения бюджетного дефицита сегодня, то из уст классических
либеральных экономистов мы слышали столь же скандальную апологию государства в первые дни этой администрации, когда эти экономисты утверждали, будто дефицит бюджета представляет собой нечто неважное.
Либеральные экономисты тогда были не в моде.
Либеральные экономисты XVIII–XIX веков считали, что неограниченная конкуренция на свободном рынке служит лучшим способом организации экономики, поскольку заставляет всех участников рынка действовать максимально эффективно.
В наше время также говорят о «рыночных радикалах», тем самым в понятийном отношении причисляя
либеральных экономистов и политиков к беззлобным экстремистам.
Индустриализация, лишённая всякой поддержки государства – какой её видели и считали возможной некоторые
либеральные экономисты, —исторически была абсолютным исключением.
И вовсе не так, как нам рассказывают
либеральные экономисты.
Либеральные экономисты XVIII и XIX веков считали, что неограниченная конкуренция на свободном рынке была наилучшим способом устройства экономики, потому что она заставляет всех работать с наибольшей отдачей.
Сами
либеральные экономисты заявляют, что все наши проблемы, якобы, от незавершённости начатых реформ.
– Но как же тогда защитить нашего производителя? – возмущённо спросит
либеральный экономист.
Все теоретики начала века, кроме учёных народнического толка, видели причину этого в косности архаического мышления крестьян – примерно как и нынешние
либеральные экономисты.
Либеральные экономисты считают, что если совершены какие-либо действия на макроуровне экономики, то их следствия будут идентичными для всех стран независимо от уровня их развития, национальной специфики, масштабов хозяйствования, особенностей переживаемого исторического момента.
Эта группа
либеральных экономистов практически распалась.
Нам кажется, что это связано со стремлением
либеральных экономистов всячески принизить их роль.
Проходит сто лет, и
либеральные экономисты начинают считать задачей экономической науки работу с человеческим сознанием и воспринимают её как своего рода«калькулятор удовольствий и боли»48.
Легко видеть, что всё, что излагают нам наши
либеральные экономисты, касается прежде всего именно этого, либерального периода развития экономической теории.
Напуганные досмитовской феодальной властью, а затем, сильнее прежнего, тоталитарной экономикой национал-социализма и коммунизма, когда государственное вмешательство и подавление частной инициативы стали сутью системы хозяйствования,
либеральные экономисты возвели индивидуалистическую ортодоксию в ранг непреложной истины.
Американские
либеральные экономисты в сокращении роста производства, падении курса доллара обвиняют сегодня своего родного потребителя, за его безудержное стремление потворствовать своим непомерно разросшимся желаниям и прихотям.
Решающим возражением против этого аргумента является то, что в отсутствие сотрудничества правительства будут вмешиваться в работу рынков в одностороннем порядке, преследуя свои собственные интересы, что бы ни говорили
либеральные экономисты.
В общем,
либеральные экономисты сами себя загнали в угол и теперь вынуждены признать, что сформированная модель экономики исчерпала возможности дальнейшего развития и нуждается в новой реформе.
Сегодня многие моральные философы солидарны с
либеральными экономистами в том, что и те и другие рассматривают государственные границы как незначимые (irrelevant) – если не в описании, то, конечно же, в предписании.
Традиционные правые были институционально, или в качестве зависимых от государства, коллективистски настроены; либерализм, как старый, так и новый, склоняется скорее к «почтительному индивидуализму» – с уважением к тем, кто предположительно имеет более высокий статус, руководителям предприятий, богатым, менеджерам, экспертам (в особенности
либеральным экономистам) – и, по меньшей мере в последнее время, мужчинам chefs de famille, империалистическим правителям и представителям Herrenvolk-империй.
С самого начала решительно отмежуюсь от вульгарного подхода
либеральных экономистов, азартно подвёрстывающих весь видимый и невидимый мир под понятие «капитал».
Важно отметить и то обстоятельство, что даже ряд
либеральных экономистов признает – динамичное развитие возможно не только в странах с отсутствием природных ресурсов.
Наши предложения по переходу страны на социально ориентированные рыночные отношения с необходимым государственным регулированием и при минимальных трудностях для населения встретили в штыки и
либеральные экономисты, и политические и прочие общественные деятели, ближайшая цель которых состояла в том, чтобы до основания уничтожить существовавшую экономическую систему.