Он представляет собой яркий пример своеобразного синтеза различных
историографических традиций своего времени.
Слишком сильным оказалось влияние
историографической традиции.
Такой подход освящён мощной
историографической традицией, начиная по крайней мере с земско-вечевой теории XIX в.
Оговариваемые в этой книге исследовательские вопросы в большей мере порождены
историографической традицией.
Определённый способ оценить адекватность
историографической традиции – проверить её предположения и выводы на основе источников, что и является главным элементом моего исследования.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: секанс — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Принимая во внимание поле исследований, в настоящей книге предлагается подход, позволяющий интегрировать наиболее сильные стороны обеих условно разделённых
историографических традиций.
Сама по себе приверженность какой-либо
историографической традиции ни в коем случае не может служить поводом для упрёков.
Употребление этого словосочетания в современном исследовательском поле не является следствием самостоятельных выводов историка, его наблюдений за определённым кругом источников, а лишь результатом принадлежности к определённой
историографической традиции или определённому дискурсу либо субдискурсу.
Этот разговор живых и мёртвых и составляет саму суть
историографической традиции, обеспечивая её непрерывность на протяжении столетий, несмотря на переменчивый, в силу естественных причин, состав участников «беседы».
Определяя свои задачи, я не могла полностью предвидеть, к каким приду результатам, и к тому же понимала, что читатель всё равно может разрушить авторские намерения и в конце концов сделает собственные выводы, которые, возможно, будут вполне соответствовать
историографической традиции.
Историки, применяя современный методологический инструментарий, не только провели ревизию
историографической традиции, но и значительно расширили проблемно-тематическое поле и источниковую базу исследований, пытаясь синтезировать макро- и микроисторические подходы, разные взгляды на историю – как на закономерный саморазвивающийся процесс и как на своеобразие и неповторимость отдельных этапов, моментов, личностей.
Историографическая традиция сильного и могущественного земского боярства северо-восточных земель, противостоящего (и успешно) князьям, была воспринята и развита в советской исторической литературе.
Во-первых, в рамках античности как определённого временного периода в развитии европейской культуры, охватывающего примерно тысячелетний отрезок времени (с V в. до н. э. по IV–V вв. н. э.), можно выделить, по крайней мере, три
историографических традиции – греческую, римскую и иудейскую (начиная с эпохи эллинизма, когда отдельные иудейские авторы начинают писать на греческом языке).
Действительно, в основном к интересующей нас
историографической традиции можно отнести труды, которые посвящены освещению тех или иных средневековых сюжетов глазами современников и потомков, хотя авторы при этом не обращаются к методологии медиевализма.
Таким образом укоренённое в христианском и неоплатоническом мировоззрении убеждение, что человек может и должен выйти за пределы этого мира, духовно преодолев его ограничения, в философски оформленной
историографической традиции превратилось в утверждение человека царём этого земного мира.
Что касается
историографической традиции изучения русско-византийских отношений, то следует подчеркнуть, что она имеет давнюю и богатую историю.
Предлагаемая вниманию читателей работа имеет своими источниками тексты, созданные в российской
историографической традиции, что делает возможной её эмпирическую проверку.
Твоё мнение должно выводиться из сочетания внимательного анализа текста, рассмотрения его интеллектуального контекста и должно продолжать
историографическую традицию обсуждения вопроса.
Обе представлены богатыми
историографическими традициями и научными школами, которые, как это часто случается в социальных науках, существуют автономно и редко пересекаются.
Антиготская пропаганда, сложившись в устойчивую
историографическую традицию итальянского гуманизма, задевала человеческое достоинство многих европейских народов.
Конференция не разрешила эти вопросы, но сам факт их постановки и спора между представителями различных
историографических традиций позволяет надеяться на продолжение работы по сравнительной истории империй.
Исследование опирается на предшествующую солидную
историографическую традицию.
Особенно интересна мекленбургская
историографическая традиция.
Такой подход требует борьбы с
историографическими традициями холодной войны, которые продолжают доминировать в исторических сочинениях.
Советская
историографическая традиция начала складываться параллельно с формированием большевистского режима.
Без преувеличения можно констатировать, что эти работы лишь дискредитируют отечественную
историографическую традицию, не внося ничего положительного нового в воссоздание исследований истории советского военного строительства.
Опять же вопреки
историографической традиции рассматривать политический сыск как некое институциональное и мировоззренческое единство охранительного толка («охранение самодержавия»), в данном исследовании доказывается, что внутри этого ведомства существовало два основных политических мировоззрения.
Не менее важно также проследить судьбы этих идей историков конца XIX – начала XX в. в разных
историографических традициях последующего времени вплоть до сегодняшнего дня.
Но в то же время автор, несомненно, не следует
историографической традиции, в рамках которой применительно к эпохе XIX – начала XX в. слово «реформаторство» воспринимается упрощённо – неизбежно в связке со словом «конституция».
На разных этапах
историографической традиции менялась иерархия значимости важнейших направлений исследований, ставились дополнительные задачи, те или иные проблемы детализировались или укрупнялись, усиливали своё значение или теряли его, вводились некоторые новые задачи и направления.
Изучение советских лагерей имеет длительную
историографическую традицию, заслуживающую отдельного и подробного анализа.
Изучению японской
историографической традиции может быть посвящена отдельная исследовательская работа.
Только в конце 1990-х—начале 2000-х гг. начинает преодолеваться методологическая растерянность и создаваться собственная
историографическая традиция, с переработкой результатов советского периода, но без отрыва от зарубежного опыта.
Для этого нами не только была изучена мировая
историографическая традиция по теме исследования и традиционный круг письменных источников, но и привлечён ряд ранее не использованных при изучении истории спорта, в первую очередь – византийские воинские трактаты.
Понятно, что в различных
историографических традициях принято различное деление истории на периоды.
Понятно, что интерес к «германской дружине» (и вообще к древним германцам) в других, помимо немецкой,
историографических традициях сравнительно невелик.
Большую
историографическую традицию имеет вопрос об итогах и значении петровских реформ.
Но, тем не менее, можно вычленить определённый набор сохраняющих свою актуальность научных проблем, которые постоянно повторялись в различных контекстах и идеологической трактовке на всём протяжении
историографической традиции.
Данное обстоятельство наложило определённый отпечаток на складывавшуюся
историографическую традицию.
Надо сказать, что данное обстоятельство впоследствии приобрело черты своеобразной
историографической традиции, сыгравшей свою роль в исторических исследованиях.
Если
историографическая традиция питала публицистику примерами религиозных войн, то публицистика, в свою очередь, создавала устойчивый образ религиозной войны, запечатлевавшийся в коллективной памяти.
Преодоление
историографической традиции и изменение фокусировки на природу ремесла, помогает преодолеть эффект «растворения» и «растаскивания» ремесленников по классам и сословиям, в результате чего ремесло как объектисследования не исчезает, а сохраняется.
Поэтому мы стремились на основе письменных и изобразительных источников, а также немногочисленных памятников археологии изучить византийский спорт и физическое воспитание ромеев как явление социальной и политической жизни, дать оценку
историографической традиции, рассматривающей византийцев в образе «слабых данайцев», для которых физическое развитие, самосовершенствование, профессиональный спорт не играли существенной роли; сопоставить это представление с данными источников.
Это тем более оправданно, поскольку записки китайских путешественников писались с присущими китайской
историографической традиции прагматизмом и вниманием к наблюдаемым фактам, при минимуме идеологической нагрузки, что было, так сказать, «вбито в подкорку» тысячелетней конфуцианской традицией воспитания элиты страны.
Каким фактам верить – известным ранее или новым, порой противоречащим сложившейся
историографической традиции?
Именно с таким, критическим по сути, но уважительным отношением к
историографической традиции должны в идеале брать старые журналы и сборники, книги и брошюры исследователи постмодернистской эпохи.
История родов и родовспоможения в разных странах – тема, имеющая огромную
историографическую традицию и никогда не уходившая со страниц исторических книг; однако с середины-конца 1970‐х годов публикации по этим вопросам буквально обрели второе рождение.
Это историзованное представление о прошлом поддерживалось и богатейшей
историографической традицией: как только начинала править новая династия, император тут же отдавал приказ собрать всё, что осталось от предыдущей, и составить её подробнейшую официальную историю.