Следовательно, истина откровения стоит несомненно выше, хотя
истина разума не теряет от этого своего значения.
Здесь скрывается огромное притязание – христианство обладает единственной, универсальной истиной, которая может быть также осознана как
истина разума.
Это укрепляло деистическую точку зрения в стремлении ограничить религию ядром необходимых
истин разума и отклонить утверждение о спасительных сверхъестественных откровениях.
Но в своей
истине разум есть дух, который выше их обоих; он есть рассудочный разум или разумный рассудок.
Вполне может быть, что бессознательное – это
истина разума, а сознание – всего лишь его крайняя точка, которой вечно что-то угрожает, или вершина, которую без конца необходимо покорять.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: леггорн — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Пребывание человека в раю означало отсутствие
истин разума в мире.
Четвёртая часть – «О втором измерении мышления» – исходит из положения, что
истины разума, быть может, и принуждают нас, но далеко не всегда убеждают и что соответственно этому ridere, lugere et detestari и рождающееся из них flere не только не находят своё разрешение в intelligere и не отступают пред ним, но в тех случаях, когда они достигают должного напряжения, вступают с ним в последнюю и отчаянную борьбу и порой его опрокидывают и уничтожают.
Пришпорит всю
истину разумом пусть.
Все мысли вымышлены,
истина разуму недоступна.
Утверждалось, что существуют два вида истин – истины веры и
истины разума, причём первые выше истин разума, они сверхразумны, недоступны человеческому разуму, т. е. иррациональны.
В гносеологии сенсуалистического эмпиризма это достоверные «истины факта», обобщаемые при помощи индуктивных методов, в гносеологическом рационализме – это истины интеллектуальной интуиции (Декарт) или аналитические «
истины разума» (Лейбниц).
Сорвав плод с дерева познания, человек согрешил и, первым делом, в том, что привнёс в свободную от необходимости и согласованности очевидность
истины разума, став зависимым «от всего понятного, связывающего, объясняющего».
Я использую термин «нейродхарма»16, говоря об
истине разума, основанной на истине тела, в частности нервной системы.
Образность полотна в её коннотациях и символизме словно бы «обличает» и «поучает» античность и философию как символ античности, символ ложных с точки зрения теологии исканий
истины разумом, внятно выражает ту мысль, что искать истину разумом и возможностями разума, в «области» разума, совершенно напрасно и бессмысленно, что истине могут приобщить только евангельское откровение и погружение в его таинства.
Если между истинами веры и
истинами разума существует противоречие, то вывод может быть один – ошибается разум.
Но в своей
истине разум есть дух, который выше их обоих; он рассудочный разум или разумный рассудок.
Не всегда можно принять
истину разумом, доверься своему сердцу, слушай его и оно подскажет тебе верный путь.
Вспомню здесь, что
истины разума отличны от истин веры, пути, которыми они следуют, отличны друг от друга.
Наравне с этим не теряет своих качеств
истина разума.
– Нам это не подходит, ведь на пути к постижению
истины разум должен быть чистым и незамутнённым!
Однако если
истина разума является отличной от эмпирической реальности, данной в перцепции, то тогда следует признать удвоение мира– мира, который складывается из всего многообразия ощущений – зрительных, слуховых, вкусовых, осязательных, обонятельных, – и мира, который возникает в результате смысловых комбинаций абстракций разума.
В таком случае, истина веры, не будучи доказанной, была безумием перед
истинами разума.
Но большинство истин не таково: даже такая истина, что после дня должна идти ночь, не является
истиной разума, поскольку логически непротиворечиво помыслить обратное.
Однако при этом допускается и вполне последовательный для предыдущего изложения им своего учения тезис о том, что
истины разума также входят в состав откровения, а само оно может быть заменено (все же!) рациональным познанием.