Он лежал, не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой,
единственное облегчение видя в том, что вместо прежнего кляпа похититель – или похитители – заткнули ему рот скрученным носовым платком.
Единственным облегчением служит мысленный подсчёт того, сколько же времени осталось до выходных, когда вы наконец будете предоставлены сами себе.
Единственное облегчение, да и то слабое, – это то, что я решаюсь взглянуть на религию исключительно со своих профессиональных позиций психолога и делаю попытку ответить лишь на некоторые вопросы.
Огорчённый и нездоровьем жены, и опасными болезнями, а иногда и смертью моих людей, я прибегал к
единственному облегчению в скорби – к занятиям: они заставляют меня лучше понять несчастье, но и учат терпеливее его переносить.
Единственное облегчение в том, что я изуродовала прекрасное личико баронессы до неузнаваемости.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: блочок — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Единственным облегчением является, что он очень стар и уязвим, поэтому редко выходит в бой.
Единственное облегчение: сказать об этом.
После вчерашнего отказа чувствую какую-то пустоту; в моём нынешнем состоянии
единственное облегчение – работа, поэтому я и отправился к своим больным.
Единственное облегчение теперь временное, и это – варианты.
На ближайшие дни моим
единственным облегчением и развлечением стал сон.
Единственным облегчением, в стенах замка, для неё, это было – уединиться в своей комнате и помечтать о путешествиях в мир людей, где она ещё не когда не была.
Единственное облегчение – дождь стих.
Она оплакивала его, как совершеннейшего из людей; после его кончины она долго отвергала всякую мысль о возможности счастья, не могла слышать соболезнований, и её
единственным облегчением были слёзы и сон.
– Пого… дитё… что происходит? – догадалась спросить я, словно очнувшись, но было поздно: меня прижали к борту автомобиля и сковали запястья –
единственное облегчение, что спереди.