Я немедленно купила и проглотила семь томов
великого критика.
Из этих представлений
великих критиков выросла «школьная программа по литературе» и вечная мода по преподаванию классики и «литературного наследия».
Кто не узнает в этом манеру
великого критика, который часто начинал с предмета, на вид маловажного, но тотчас же давал вопросу широкую и общую постановку и никогда не смешивал мелкое с важным?
Естественно, им нужна какая-то работа, вот они и становятся
великими критиками, они критикуют все.
Его «щедрый дар» был, отвергнут, а пятёрку по русскому он так и не получил, потому, что количество пятёрок для класса было ограничено, а желающих иметь их в аттестате, по всей видимости достаточно, так что в этой конкурентной борьбе
великий критик потерпел сокрушительное поражение, а моё наивное представление о справедливости в этом мире дало свою первую трещину.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: канифасный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Под «восторгом»
великий критик понимал «непосредственное» эмоциональное восприятие произведения, а под «художественным наслаждением» – его анализ.
Но я уверен найдутся
великие критики, мол как ты хочешь нам рассказать о человеке, которого мы должны сами себе придумать?
Они долго беседовали о литературе и искусстве, после чего
великий критик публично признал в молодом гусаре великого поэта.
Не правда ли, есть тонкая и захватывающая ирония в том, что
великий критик мечтательно вписывает нашу тоску в раннюю флорентийскую живопись или в греческие скульптуры и тем самым черпает из них для нас нечто такое, чего мы в других случаях напрасно домогались повсюду, а затем рассуждает о новых результатах научного исследования, о новых методах и новых фактах?
Сам по себе эпиграф не содержал никакой крамолы, зато имя
великого критика звучало в годы жесточайшей николаевской реакции как вызов самодержавию.
Великий критик мечет громы и молнии, разоряясь столь многоэтажно, что я трепещу от зависти.
– Другими словами, ты хочешь, чтобы я мысли
великих критиков выдавал за свои?
Голова болела и раньше, но ты не придавал этому значения – наверное, пьянство её телом и прохлада сделали
великого критика больным.
Историк, говорил
великий критик, часто представляет нам события с их «лицевой, сценической стороны», романист же призван «разоблачать перед нами внутреннюю сторону, изнанку исторических фактов».
Здоровье от нервов, переживаний и физических нагрузок, которые так расхваливал поэт с фамилией
великого критика, ухудшалось не по дням, а по часам.