Всеусердно молим
тя, буди нам путеводитель в жизни нашей, сохрани от всех видимых и невидимых враг, исцели душевныя и телесныя болезни наша, управи жизнь нашу к покаянию во гресех и ко творению добрых дел.
– Что застыл, храпоидол? – заорал артиллерийский кондуктор. – Подавай, язви
тя в корень!
Благословляю
тя, да будет родина твоя чиста от иноплеменного ига, ибо, лишь сломив его, встанет народ в полном веселии и величии.
Ты-то нас спасаешь: вера твоя спасе
тя [Мрк. 5, 34].
Молчание длилось добрых пять секунд: – Ну, в общем, я
тя люблю, брат.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: крендельный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
И на другом стояло: «Ангелам своим заповест о тебе на руках возьмут
тя, да не преткнеши о камень ногу твою»…
Сиди в калии своей, и всему
тя научит.
– Княже! Не очима, нутром моим узреть
тя должен. И не узрел! Видишь: ветх, истлел, скот пасу – держу посох, а не копие.
По прочтении благословил его и сказал: «Прощаю и разрешаю
тя от всех твоих грехов».
Род-прародитель, благословен будь. За помощь и силу благодарю
тя, за все благие деяния воздаю тебе хвалу.
– Соин-ка? Не… Я лю
тя, – поняла всё моя кроха и забралась ко мне на колени. – Не пла…
– Смотри кабы у
тя чё не выросло.
– Да ну
тя, Матрёна, ты в своём уме али как? Ты чего там высмотрела-то?
– Да я
тя умоляю! Ну, думала же? Представляла?
– Ой ли?! – выкрикнул кто-то из-за соседнего стола, – да у
тя там фитилёк запальный, да и тот коротковат.
Пою
тя, слухом бо, Господи, услышах и ужасохся.
– Не убил бы. Он в шапке. Это ты виновата, ты меня накрутила. Я
тя спрашивал, не врёшь?
– Гых-хых… Спецглисты?! Ну, смехохаря!
Тя тута вырлечат. Так вырлечат – сам райт не будиж.
Жалобно блеяли овцы на соседнем поле; но мычание, карканье и щебет перекрывали извечные крики земледельца: «Трогай!», «Н-но-о!», «Давай, родимая!», «Пошла, сивка!», «Па-а-рнь, оглох ты, что ль, иль на ухо туговат, чёрт
тя дери!».
Вот
тя я могу предупредить.
– Прощай. Храни
тя господь.
Припадаем ныне и прибегаем к твоему предстательству, и смиренно просим
тя: многая скорби и болезни в жизни своей претерпевшая, призри и на наша скорби и болезни, крепость бо наша оскуде в нас, не можем ни подвиги творити, ни молитися усердно.
Не мним бо
тя суща мертва: аще бо телом и преставился еси от нас, но и по смерти жив сый пребывавши, не отступай от нас духом, сохраняя нас от стрел вражиих и всякия прелести бесовския и козней диавольских, пастырю наш добрый.
– Ах ты, лихоманка
тя дери! – огорчился спрашивавший. Я понял, что сожалеет он не обо мне и уж тем более не о моих сапогах. Об утраченном ружьё он сожалел.
Я б
тя заменил, да хозяйкина ето обязанность.
Когда отец или мать, возгорчившись на ребёнка, говорят недобрые слова: „Ой, лембой
тя дери!
Во всех повестях о княжеских преступлениях можно выделить постоянные значимые мотивы: мотив предостережении-предупреждения («не ходи, княже, хотят
тя яти»), мотив самооправдания («не яз бо начал братию бити, но он») и нравственной оценки («да аще сего не правим (зла), то большее зло встанет в нас»).
Послушай, аз пришлю по тебя каптану (карету – К. К.) свою царскую и со аргамаками своими, и придут многие боляре, и понесут
тя на головах своих.
– Да не приидет к тебе зло, и рана не приблизится телеси твоему. Сохранити
тя во всех путех твоих, – прошептал молитву отец и перекрестил сына три раза.
– А
тя чо так задело-то? Федька чтоль нравился тее?
– Ну тогда паспорт мне покажи, а то хрен
тя знает, кто таков. Может маньяк какой? Обидишь ещё девочку.
А тоже хотят заявить, что у них есть проблемы, крутые по части экстремухи едят
тя мухи.
– Не видел
тя тут давно, – тот попытался на мне сфокусироваться.
Много лет
тя жду. Обожжу и до ночи…
Стих 21. Рече же ему господь его: добре, рабе благий и верный: о мале был еси верен, над многими
тя поставлю…
– Пошто нейдешь-то? Государь
тя кличет ко гробу преподобного. Иди уторопь, а то осерчает государь-то! Гневлив он…
– Ты чо ржёшь как конь, лихоманка
тя забери!
– Душевно жаль, что придётся отпустить
тя, ведь лучший ты в моём подчинении, скрытном.
Едять
тя мухи, удивляясь находке, пробормотал он. Это ж надо…
– Ах ты, леший
тя задери! – ворчал он, подпирая плечом передок колымаги и помогая вознице вытаскивать колесо, завязшее между брёвен.
И, скажу я тебе… как
тя звать-то?
– Эк
тя убило! Проспал бой?..
– Ну, спасёт
тя бог, дружище.
Здоровый уж бык, а соображения совсем нету, мать
тя за ногу.