Такой вывод, и такой урок для коммунистов делал признанный лидер российской
социал-демократии.
– Двадцать лет тому назад мы были ничто, – заявил основатель русской
социал-демократии, – теперь мы уже большая общественная сила.
Антирусские настроения были также довольно сильны в среде германской
социал-демократии.
Притом что ленинский подход был отвергнут рядом международных конференций социал-демократических партий, он нашёл благодатную почву среди крайне левого крыла немецкой
социал-демократии.
Внёс большой вклад в развитие международной
социал-демократии и был одним из инициаторов политики разрядки международной напряжённости.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: отавный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Получив поддержку буржуазии и правых лидеров
социал-демократии, гитлеровская партия расширяла масштабы своей деятельности, направленной на создание условий для захвата власти и идеологическую подготовку войны.
При этом признавалась необходимой ведущая роль представителей
социал-демократии.
Рабочие, не успевшие покинуть ряды
социал-демократии, поворачивали с надеждой взоры в сторону коммунистической партии.
А оппортунистам современной
социал-демократии именно не хочется слушать об уничтожении государственной власти, об отсечении паразита.
Между нами случались споры и разногласия, я бывал прав, а бывало ошибался, я злился и возмущался, критиковал, и продолжаю критиковать, но не смогу лишь одного – перестать быть частью
социал-демократии.
Критика была направлена на западноевропейскую
социал-демократию, на восточноевропейский большевизм и даже на элементы южноевропейского анархизма.
Самые известные русские марксисты и теоретики
социал-демократии остались на другой стороне.
Тогда
социал-демократия сделает самые инновационные импульсы выгодными для современного буржуазного общества.
II съезд вскрыл наличие серьёзных организационных разногласий, разделивших партию на две части, на большевиков и меньшевиков, из которых первые отстаивают организационные принципы революционной
социал-демократии, а вторые катятся в болото организационной расплывчатости, в болото оппортунизма…
Этот труд создаётся как теоретическое обоснование новой партийной политики австрийской
социал-демократии в национальном вопросе, на фоне дебатов, начавшихся в 1897 г. и приведших к формированию теории «экстерриториальной национальной автономии».
Конец относительной стабилизации «знаменует собою ускоренное приближение новых войн и интервенции», вся международная обстановка в любой момент может разразиться военным столкновением, утверждается в тезисах, и конечно же, «всякая недооценка военной опасности, всякая оппортунистическая пассивность отражает влияние
социал-демократии и пацифизма на коммунистов».
Мы имеем здесь дело с детской болезнью, которая свидетельствует о начинающемся переходе немецкого студиоза на сторону
социал-демократии и неотделима от этого процесса, но наши рабочие при своей замечательно здоровой натуре несомненно её преодолеют.
Основная мысль брошюры сводилась к тому, что поднять рабочий класс и повести его на организованную классовую борьбу с буржуазией и самодержавием
социал-демократия сможет, только взяв на себя роль организатора стихийно возникающих рабочих забастовок.
Иными словами, «национальный вопрос» всё более активно проникает в те области, которые ранее казались надёжно закрыты от него – национальная политика перестаёт быть исключительно проблемой «буржуазных партий», а оказывается внутренним делом
социал-демократии.
Эту линию он настойчиво проводил и в своей работе как деятель европейской
социал-демократии.
Нам нужна прежде всего политическая газета, без неё невозможно то систематическое ведение принципиально выдержанной и всесторонней пропаганды и агитации, которые составляют постоянную и главную задачу
социал-демократии.
Таково содержание этой первой, предложенной русской интеллигенции программы
социал-демократии.
Поскольку теоретической основой
социал-демократии является ортодоксальный марксизм, который предполагает отмирание государства и национальных границ.
Он рвёт с установкой западной
социал-демократии – избегать уступок крестьянам даже в виде включения аграрного вопроса в партийные программы.
Характерными чертами российской
социал-демократии стали почти постоянное проживание её лидеров за границей, а также перманентные расколы и борьба с разного рода марксистскими ересями.
Это обеспечило поддержку или нейтралитет мировой
социал-демократии.
Подавляющее большинство из них являлись членами латышской
социал-демократии.
Обязанности
социал-демократии, защищающей интересы пролетариата, и права нации, состоящей из различных классов, – две вещи разные.
По существу социально-экономическая политика
социал-демократии стала постоянно усложняющейся системой методов перераспределения доходов с помощью налогов и минимизации сокращающейся мотивации к труду.
Объединяясь в союзы, такие кооперативы стали почвой для создания левоцентристских политических партий – партий
социал-демократии.
Раскол
социал-демократии на большевиков и меньшевиков произошёл в 1903 году на II съезде партии.
Подавляющее большинство европейской
социал-демократии пошло по пути милитаризма и национализма, поддержав свои правительства.
Центральное место в томе занимает книга «Две тактики
социал-демократии в демократической революции», написанная в июне – июле 1905 года.
Международная
социал-демократия должна быть, видите ли, против их восстановления вообще, каким бы то ни было образом.
Но вожди
социал-демократии уже не смеют заглядывать в будущее.
Польская
социал-демократия, как и большевизм, участвовала в течение полутора-двух десятилетий до войны в непосредственной революционной борьбе против царизма и капитала.
Если левые интеллектуалы отказывались от практических коммунитаристских идей
социал-демократии в пользу идеологем утилитаризма и ролзианства, то правоцентристские партии либо застревали в ностальгии с весьма жидкой идейной основой, либо захватывались группами интеллектуалов со столь же невнятными представлениями.
Свой очередной партийный съезд болгарская
социал-демократия – точнее её часть, так называемые «тесняки» – решила в этом году превратить в демонстрацию пансоциализма против панславизма.
Новой «Искре» показывают, что она принижает задачи организовать революцию, проводить восстание, вооружать рабочих, задачи участия
социал-демократии во временном революционном правительстве.
Чем больше стихийный подъём масс, чем шире становится движение, тем ещё несравненно быстрее возрастает требование на массу сознательности и в теоретической, и в политической, и в организационной работе
социал-демократии.
Оппортунисты оставляют в стороне борьбу
социал-демократии против колониальной политики, агитацию в массах против колониального грабежа, пробуждение духа отпора и сопротивления у угнетённых масс в колониях, сосредоточивая внимание на «реформах» колониального быта «при данных порядках».
И если мы не зря выдвигаем практическое требование немедленного низвержения самодержавного правительства, то мы должны же выяснить себе, каким именно другим правительством хотим мы заменить правительство низвергаемое, или иначе сказать: как мы смотрим на отношение
социал-демократии к временному революционному правительству?
Сама жизнь отвергала многие из романтических идей левой
социал-демократии.
Правильные тактические лозунги
социал-демократии имеют теперь особенно важное значение для руководства массами.
Он заявил, что российская
социал-демократия считает именно царское правительство ответственным за войну и выдвигает требования – свержение правительства и быстрое заключение мира.
Это практически-политически ошибочно, ибо нельзя ни понять «кризиса
социал-демократии», ни преодолеть его, не выяснив значения и роли двух направлений: открыто-оппортунистического (Легин, Давид и т. д.) и прикрыто-оппортунистического (Каутский и Кo).
Ключевой вопрос – должна или нет грузинская
социал-демократия объединиться с российской в своей борьбе, или должна идти своим путём.
И, тем не менее, немецкий рабочий класс, вырвавшись из заколдованного круга войны, в первый момент на своём хребте оставил ещё старую партийную надстройку из вождей старой
социал-демократии.
Однако практическое осуществление данного положения определялось необходимым условием: поддержка
социал-демократией решения о государственном самоуправлении и отделении нации не должна была противоречить задачам «пролетарского интернационализма», т. е. классовой солидарности между рабочими разных национальностей в борьбе против существующего политического строя.
Однако это был элитарный проект «новой
социал-демократии» и «нового центра».