Прежде всего, он состоял из так называемых
свободолюбцев, хотя и настроенных более или менее радикально, но иногда проявлявших свою оппозиционность самым экзотическим образом.
Каждый декабрист, безусловно, боролся за свободу народа и свою личную независимость, и в этом смысле являлся
свободолюбцем.
Но далеко не все
свободолюбцы автоматически становились декабристами.
Третий – в подростковом возрасте, когда наши зайчики-солнышки становятся «неуправляемыми
свободолюбцами», отрицающими вообще всё, что исходит от родителей, в том числе и «их язык».
Несмотря на смелость
свободолюбцев, им почти всегда нечего этому противопоставить.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: отбортовка — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Это особый талант – любить родное и оставаться
свободолюбцем.
Запреты, конечно же, были – в разумных пределах, но и те, казалось, никогда не помешали бы мирной жизни
свободолюбцев.
Одолеют мрачные
свободолюбцы – и мир окончательно затрещит по швам.
Чуда тут нечего искать: прочёсывая частым жандармским гребнем сообщество одесских
свободолюбцев, патриотические ловцы в голубых мундирах действовали с усердием, граничившим со страстью, – но им не хватало опыта.
Вымирающая порода – эти засарайные
свободолюбцы.
Не из-за этой ли своей двойственности первый, ставший знаменитым среди
свободолюбцев поэтический сборник назвал он вначале «Письма мертвеца», а затем, испугавшись, переправил название на «Стихи живого человека»?!
В основном её населяли
свободолюбцы и ни от кого и не от чего независимые люди.
Запрети их, издай указ, убей всех до единого, и всё равно откуда-нибудь повылезают новые
свободолюбцы, пером и словом подстрекающие народ на восстания.
Или, допустим, никто не проводил параллели между упадком отечественной промышленности и концепциями французских
свободолюбцев.
С ними оказалась повязана куча
свободолюбцев, требовавших «прекращения репрессий».
Возможно, конечно,
свободолюбцы знали чудесный способ, как строить железную дорогу, заводы, флот без денег, но тайну свою держали в строжайшем секрете.
Не в положении душителя свободы, а гордого
свободолюбца.
Однако маску дружелюбную не скидываю: рано ещё, надо затравить
свободолюбца плотнее, а тогда уже – за горло, как говорится, можно взять мёртвой хваткой и открыться злорадно.
Её поступок, вся эта свора
свободолюбцев, называла: «шагом в средневековье», «варварским актом против свободы» и «прямое попирания свободы самовыражения».
Всё выглядело, будто огромная лавина больных
свободолюбцев всё решила.
Это было, по мнению
свободолюбцев, сборище каких-то идиотов, тупиц, помпадуров, держиморд, воров и мерзавцев.
Превращение бывших
свободолюбцев в тиранов известно истории, но путём прямого и честного всенародного голосования? Нонсенс; однако факт.
Но пара клешнёй вцепились в ноги
свободолюбца и потянули его назад в ведро с крабами.
Народ в целом охотно помогает святому делу, однако некоторые особенно скаредные
свободолюбцы скупердяйничают: «А, чево там, мы сами его снесём».
Он знает, как благотворно подействовала ссылка на прежнего
свободолюбца, и его участие в суде над декабристами это доказало.
Кто они, эти смердящие
свободолюбцы, распрекрасно знающие, что народ, потерявший веру в запрет, вынужденно и обязательно возведёт произвол в правило своей повседневной жизни?
На крохотной булыжной площади вывихнутые из нормальной жизни
свободолюбцы, юноши бледные и запущенные лет так под пятьдесят, торгуют самопальными сувенирами.