Во второй части речь пойдёт о последующей эволюции общественной мысли в эпоху
киберкультуры и цифровых технологий на фоне порабощения души и тела, опутанных сетью временного оцифрованного труда.
Также говорилось о внедрении соответствующей
киберкультуры у военнослужащих.
Прослеживая линии концептуально-стилевой преемственности современной
киберкультуры, с одной стороны, и «альтернативной культуры» 70-80-х гг. с её техноавангардизмом и коммунитарными экспериментами, с другой, поневоле задумываешься: не был ли дар человечеству первых поселенцев «электронного фронтира» троянским даром, взорвавшим изнутри незыблемую доселе крепость устоявшихся культурных смыслов и социально-антропологических координат?
Проблему генезиса
киберкультуры делает экстремально сложной то, что фактически она – плод более чем тридцатилетнего развития череды субкультурных модификаций западной культуры, радикально трансформировавших миросозерцание охваченных ими слоёв молодёжи, выработавших новые модели социализации и аккультурации индивида.
Эйфория виртуального всемогущества, артикулированная идеологами «цифрового поколения» компьютерщиков-дигерати, в первую очередь на страницах «культовых» журналов «Extropy», «Wired» и газеты «High Frontiers» («Высокие рубежи»), как психоантропное ядро рождающейся
киберкультуры, получила у западных аналитиков меткое наименование «киберделии».
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: стаскиваться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Киберкультура стояла на пороге нового витка парадоксального становления в изменившемся контексте начала ХХI века, по-прежнему сохраняя статус зоны социального креатива.
На рубеже нового тысячелетия в контексте универсализации киберпространства как электронного субститута практически всех видов общественной деятельности происходила дальнейшая демаргинализация
киберкультуры, постепенно утрачивавшей субкультурный статус.
Основная функция
киберкультуры предшествовавших десятилетий – творческая дезинтеграция сложившихся культурных институтов и ассоциированного с ними праксиса – всё активнее вытеснялась новой функцией: отстраиванием нового электронного социума как комфортной среды самопрезентации для индивидов и групп.
Культурный праксис в онлайне – хаотический поток краткосрочной визуальной и текстовой информации – может представляться единым планетарным сознанием лишь некоторым ветеранам и теоретикам
киберкультуры, воззрения которых (пёстрая смесь технодетерминизма, либертарианства и коммунитаризма) получили в американской критической мысли наименование «Калифорнийской идеологии».