Давид жил среди того же великолепия царского – и принял венец.
Давид указал нам новые пути; он приближается к искусству древности, но он ещё недостаточно прост, недостаточно велик, недостаточно строг.
Давид говорил отлично, Молькенбур, как всегда, трезво, но с разящими доводами.
Давид остался рядом со мной, ещё двое по бокам, а остальные распределились так, чтобы прикрывать тылы и тех, кто остался в карете.
Давид куда-то отошёл, а вернувшись, развернул пакет с хлебом, сливочным маслом, твёрдым сыром и варёным яйцом, а затем приготовил мне бутерброд, который показался мне тогда самым лучшим блюдом на свете.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: зонтикообразный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
–
Давид пал с топором в руке, не как писатель, но как воин. Ему разбили голову. Ханне вспороли живот. Убили всех, даже рабов.
Давид написал псалмы, которые читали, читают и будут читать.
Давид должен приносить свою еду.
Давид мог бы стать для меня отличным попутчиком.
Давид замечает двух амбалов, идущих к нему.
Давид вздохнул и потёр уставшие глаза.
Давид работал у нас недавно.
Давид нарисовал модель костюма французского гражданина; ношение его не было обязательным, но всё же французов обоего пола пытались пометить национальными цветами и заштемпелевать кокардой.
Так, Р.
Давид подчёркивал, что шариат основан на идее обязательств, возложенных на человека, а не прав, которые он может иметь.
И, например, Р.
Давид считает формулу, согласно которой судебная практика не является источником права, неточной даже для стран романо-германской правовой семьи.
Давид облизывал губы, ибо после процедуры его ждал шоколад.
Очевидно, Р.
Давид прав, утверждая, что «римский гений создал юридическую систему, не имеющую прецедентов в мире».
Давид мечтал, чтоб вот так сесть братьям вместе, смотреть, говорить друг с другом.
Давид осудил кого-то за овцу, а сам жену отнял, а мужа убил.
Не отвечая,
Давид подошёл к бару.
Мишка,
Давид открыли своё агентство, в рекламу ушли – бешеные деньги…
Возвращаясь к начатой теме, знакомым жестом,
Давид поднял руку, желая подробней конкретизировать мысль.
–
Давид всегда хорошо к тебе относился…
Давид перешёл работать в другую газету, поэтому я тут, пока что, один пишу всё, редактирую…, – он придавал голосу наигранную лёгкость.
Давид улыбаясь и как бы оценивающе окинула мою фигуру.
Махровые ресницы на прищуренных глазах не давали им закрыться полностью.
Давид смотрел прямо перед собой. Пелена дождя утолщалась.
Давид вошёл в комнату и уселся в глубокое отцовское кресло.
Давид молча сел рядом с отцом и тоже налил себе вина.
Наверняка, кто-то видел… да, конечно – сквозь гудение в ушах, и тошноту, и полуобморок, услышались ему голоса где-то сверху, кричащие «позвонить в маген
давид», в «службу спасения»…
В его голосе, наряду с обидой и удивлением,
Давид почувствовал некоторое удовлетворение.
Давид предлагает обсудить усыновление.
Давид хотел застрелиться, но и оружие ему не выдавали нигде.
Давид пошёл к маршрутке. Остальные за ним. У машины остановились.
Ну стоит только ей положить свою ладонь на твёрдую широкую грудь,
Давид приходит в себя, и всё это безумие прекращается также резко, как и началось.
–
Давид отключил телефон, потом нажал кнопку вызова другого номера, но сразу сбросил его.
Давид виновато пожал плечами.
Давид звонил в кабинет врача, требуя помочь ему.
– Заболела, мам! –
Давид поцеловал мать.
Давид присмотрелся. На груди сирийского повстанца красовалась красная надпись «Porn Star». Сириец размахивал оружием, продолжая предвещать войну.
Мать, ахнув, выбежала в соседнюю комнату.
Давид вскочил с места.
Давид налил вина. Себе и отцу.
Давид пытался всё изменить, закончить, забыть её.
Первым произносит вступительную речь ревизор игр, присланный из столицы –
Давид узкоплечий мужчина лет 40 в тёмно-зелёном костюме.
Давид напоминает нам о важности сделки с «Серым».
– Что ты наделал?
Давид дарил мне своё тепло и заботу. Благодаря нему я нашла работу, устроилась в городе.
– Представляешь,
Давид сегодня сидел голодный! Все ели обед, а у него ничего не было.
Давид лежит убитый на полу вместе с другими расстрелянными в упор людьми.
Давид жестоко подавлял крамолу, и князь суздальский лютовал без меры.
Жена работает в престижном журнале,
Давид подрастает.