Потерявшийся (в списках смерти не значится)

Gram Lee Miller

Наивный домашний мальчик попадает в жернова Чеченской войны. Он «растёт» и «матереет» на этой войне и, несмотря на то, что с каждым новым днём, проведённым там, он сам погибает, превращаясь в живой труп, осознание ущерба приходит к нему только тогда, когда по его вине гибнет ребёнок.Герой возвращается домой. Попав в ОПГ, он выполняет ликвидации и собирает «дань».В конце 90-х годов, спасая и себя, и дочь криминального авторитета от бандитов в погонах, герой вынужден бежать, однако, – выхода нет. Книга содержит нецензурную брань.

Глава V

В эту же ночь от капитана Гены ребята получили отменных пиздюлей. Таким злым его не видел даже сержант Витя за семь месяцев совместной службы. Гена орал дурниной и бил троих своих провинившихся солдат по лицам и головам чем попало, не контролируя ни своей силы, ни своего гнева. Это продолжалось минут пятнадцать.

— Долбоебы блять!!! Вы что, совсем ахуели?! — вопил он. — Или бессмертными себя почувствовали?! Выкроили время между часовством и сбежали… За ВОДКОЙ блять!!! — эти слова он прокричал фальцетом и вновь град ударов посыпался на буйные головы. — А если бы Вы не вернулись?.. — уже спокойнее проговорил изможденный и выдохшийся капитан, грузно севший на табурет и закрывший глаза. — Тупые мальчишки… За водкой… Не ожидал я такой глупости ни от одного из Вас, — «кэп» уничтожающе мерил взглядом пацанов, стоящих перед ним плотным рядком плечом к плечу.

— Виноваты, товарищ капитан, — пробубнил Вадим, швыркая разбитым носом. — Не повторится…

— Конечно, не повторится. Я пристрелю в следующий раз без суда и следствия каждого ебанутого, кто покинет расположение без моего приказа. И точка. И я не посмотрю ни на чьи заслуги и награды — пуля в лоб и всё. — Он замолчал на минуту, будто принимая решение. — Собирайтесь на северный блокпост…

Ребята развернулись «кругом» и пошли на выход.

— Даже не спросишь, чья идея была? — бросил сержант Витя из своего тёмного угла.

— А смысл?.. Думаешь, они скажут? Да и какая нахуй разница. У всех крыша едет… Но они одни из лучших, согласись?

— Да…

— До рассвета полчаса… Надо собрать бойцов и ехать туда. Хотя бы на одном БТРе, — произнес «кэп», смотря на огонь в буржуйке. — Если они там всех поубивали, бояться при свете дня нечего и надо подчистить всё. Там народу теперь будет пиздец!

— Понял…

— Ушной! — позвал он радиста. — Передай в батальон, что по данным нашей разведки, боевики были замечены на юге в ауле N. Едем смотреть что к чему.

— Есть! — отчеканил радист Миша по кличке «Ушной».

Прибыв на место, спецназ застал там весь аул и милицию. Женщины голосили, когда выносили трупы Исы, его жены и внучки, старики и дети стояли молча с суровым видом.

— Не успели, блять, по-тихому… — выругался капитан и сержант Витя расстроенно сплюнул.

БТР остановился и «кэп» спрыгнул с брони. Возле ворот стоял участковый в звании майора, из местных, и нервно курил.

— Что тут у тебя, майор? — спросил «кэп» и тоже закурил.

— Семья Исая Галиева погибла, — ответил майор. — И с ними восемь боевиков.

«Опять восемь?» — подумал «кэп», вспомнив инцидент с поездкой за хлебом.

— Что думаешь? — спросил «кэп».

— А хули, блять, мне думать?! Война идёт! — разразился майор. — Что я могу?! Но я, блять, точно знаю, что гнал этот несчастный самогон. А знаешь, кто были его клиентами постоянно, а? Русские вояки! Не твои ли были сегодня? — и майор сильно ткнул Гену пальцем в грудь. — Судя по тому, что внутри, Иса не мог этого сделать в одиночку… Бойцы, блять… Бросают посты, уходят за водкой! Свиньи! — майор зло сверлил глазами капитана Гену.

— Закрой хайло своё, клоун ёбаный, — Гена с отвращением надвинулся на майора. — У тебя тут банда шастает под носом, а ты яйцами своими в бильярд играешь, сука!

— Чоо?!.. — майор было вздумал отстоять свою честь.

— Хуй в очо, не горячо? — «кэп» плюнул майору под ноги. — Я боевиков посмотрю.

— Да пошел ты… — отрезал майор и отошёл.

«Кэп» осмотрел дом и увидел опытным взглядом всю картину происшедшего прошлой ночью. Особенно наглядно получилось, вспоминая рассказ ребят. «Поработали зачётно, ничего не скажешь… Везение и удача, конечно. Но ведь и голова на плечах есть, раз так всё произошло. Не буду наказывать», — решил про себя капитан. Осмотрел боевиков. Документы забрать не удалось, но он понял — эти бандюганы из местных, не наёмники. А значит, вполне возможно, что никого больше и нет, кроме этих. Может просто спустились с гор домой и по пути нарвались на спецназ, жаждущий водки…

Но информацию Гена всё равно передал. Он запрыгнул на броню и бойцы, провожаемые плевками и непристойными жестами, под общий гул толпы, скрылись из виду.

***

А через несколько дней боевики снова поразили своим появлением, казалось бы, из ниоткуда. Удивили появлением и количеством — что-то в районе двух сотен их было. Заняли Аргун и окопались в нем. Несколько дней шёл штурм, задействованы были спецназ ВВ, СОБР, ОМОН, танкисты, артиллерия, да и в общем, «вся королевская рать»…

Во время боя за один двухэтажный дом, Данилу контузило близко разорвавшийся миной. Спецы засели на первом этаже, пытаясь выдавить боевиков со второго, и Данила выскочил на улицу, чтобы зашвырнуть гранату в окно. У него это получилось, но в тот момент, когда граната залетела в окно к боевикам, и ударила та самая мина: Данилу подбросило в воздух и перевернуло, слетела каска и кроссовки, он упал лицом вниз и лежал в позе спящего… Вадим с сержантом Витей, под прикрытием пулемёта, затащили Данилу без сознания обратно внутрь помещения, а вторая группа взяла второй этаж и заодно весь первый подъезд. Если бы не бронежилет и каска, Данила бы не выжил — ноги покоцало, но кости были не задеты. Данилу наскоро перевязали и его срочно надо было эвакуировать, а возможности не было. Серёга и Вадим, рискуя жизнями, дотащили его до близ стоящего танка, под его прикрытием вынесли товарища из зоны огня и передали в тыл. Даня не приходил в сознание, но был жив…

Серёжа в том же бою, спустя всего несколько минут после выше описанных событий, заработал орден Мужества, накрыв своим телом залетевшую к ним гранату, но она не разорвалась. Когда его, обмочившегося, пацаны подняли с пола и поставили на ноги, сняв с него каску, чтобы облить водкой, Серёга был совершенно седой…

Много было раненых в тех боях. И убитые были: погиб, совсем недавно получивший звание майора, «капитан Гена» — его «снял» снайпер. Погиб связист Миша — осколок гранаты аккуратно вошел ему в основание черепа и Миша так и не успел донести послание о том, что их командира больше нет и им нужно отходить, потому что их окружали, надо было откатиться назад, чтобы потом всё начать с начала…

Вадим с сержантом Витей руководили оставшейся без «головы» группой. Благодаря им, люди остались живы, а группа осталась мобильной и боеспособной, потому что под прикрытием танков и СОБРа, вовремя отошла. Не было ни одного, кто бы не получил ранение — серьёзное или нет — но так или иначе пострадали все. Мало толку от спецназа в открытом поле, ведь заходить надо было с открытого места.

При поддержке авиации, удалось погасить сопротивление боевиков — следующие дни проводились только зачистки.

Данилу самолётом с другими ранеными со всех родов войск отправили в госпиталь в Ростов-на-Дону, а в конце сентября потрепанных бойцов сменили всех: кого по сроку службы, потому что большинство служило с начала войны, кого — по ранениям и заслугам. Из тех, кто прибыл в мае, остались все, кто был жив и мог держать в руках автомат. Только Серёгу отправили в отпуск, можно сказать, насильно: командование дивизии надеялось, что через сорок дней отпуска, пыл его остынет, он отдохнет и принесёт пользу этой войне, готовя молодых глубоко в тылу.

Сержант Витя тяжело переживал потерю своего друга Гены… Он не пожелал оставаться под командованием нового человека и тоже поехал домой — до дембеля ему оставалось каких-то полгода. Из близких друзей остались воевать дальше только Вадим и Лёха — они решили дослужить свои 9 месяцев.

Приехал новый командир, вошёл в курс всех дел и через несколько дней Вадим и Лёха оказались совсем в новой группе.

Тяжело терять тех, кого любишь. Даже если эти люди живы, но их нет с тобой рядом… От этого то место, где ты живешь, тускнеет, и даже ты сам уже не тот, что был раньше.

Вадим очень скучал по Даниле. По началу даже кусок в горло не лез, а жизнь потеряла смысл: каждодневные операции и зачистки превратились в один сплошной затяжной сон, и Вадим перестал считать дни — стал человеком войны… Но практически постоянно он видел тени своих товарищей: тут вот капитан Гена сидел и думал, глядя на огонь; тут вот сержант Витя читал книгу… «А тут, на броне, со мной, сидел мой друг», — Вадим закрыл глаза, а когда открыл их, рядом с ним сидел совсем другой солдат.

«До встречи…», — мысленно простился он с Данилом и, должно быть, в этот момент только и отпустил его.