Цветок Востока

Янка Рам, 2022

Восточная девочка из радикальной мусульманской семьи, попавшая в российских реалиях в сложную жизненную ситуацию. Неблагонадёжный мусульманский муж и горячий русский парень, влюблённый в чужую восточную жену. Столкновение менталитетов, столкновение мужчин, внутренний конфликт героини. И очень мало версий благоприятного исхода ситуации. Особенно, когда в конфликт вмешиваются старшие и всплывают семейные тайны… Содержит нецензурную брань

Глава 2

— Лёха!!

— М?

— Ты чо завис опять, братишка?

Опускаю взгляд.

Миха подсаживается рядом на мат, несильно толкает кулаком в плечо.

— Видел её?

— С утра.

— И?

— Что, бл*ть, «и»? Замужем она. Замужем!! Что я могу сделать?!

— Муж не стенка.

— Мих… Это другая история. Восточная женщина, понимаешь? Она и взгляд на меня не поднимает. Я даже улыбнуться ей не могу. Она не видит меня. Уверен, даже не догадывается, что я существую.

— Выкради!

— Была бы девушкой — может, и выкрал бы. Но она же жена. Там семья. Так нельзя.

— «Нельзя», Лёха, это вот то, что с тобой последние пару месяцев происходит. А влюбился в женщину — забирай её. Надо — и от мужа забирай.

— Забирать? Ты её не видел. Она — богиня! Я таких женщин не встречал ни разу. Не касался. Не говорил даже. Она же в золоте вся с ног до головы. У них дом шикарный, тачка… А что я ей предложу взамен? Съёмный лофт, покатать на байке и горячий трах по вечерам?

— Не прибедняйся. Нормально ты зарабатываешь. Будет у тебя свой дом.

— Нормально? Да я на одни её серьги год своих «золотых» тренировать буду, а то и два!

— Счастье не в этом.

— Да? А как я ей это докажу?

— Ну выходит же она куда-то?

— Одна — нет. Да я и не уверен, что она на русском говорит, вообще.

— А на каком?

— Я не знаю. Иранский, арабский… Я не разбираюсь. Слышал пару фраз. Голос у неё… — закрываю глаза, погружаюсь в очередную волну накатывающей дрожи.

— Это, конечно, всё сильно усложняет.

— Да что усложняет-то? Не могу же я реально её выкрасть. А других обстоятельств для разговора у нас быть не может.

— Это же просто женщина, Лёх.

— Она — богиня! — вдыхаю поглубже, по коже мурашки. — Юная… Статная… Гибкая… Глянцевая! Взгляд… Один раз словил только его. И сразу «в мясо» просто! Голубые глаза, яркие, светлые, как кристаллы, подсвеченные изнутри! Пронзительно очень! Как будто мне по лицу врезали. Очень оглушающе. Кожа оливковая, смуглая, как жемчужная мерцает… Брови — чайки! Да у нас девчонки такие лица у хирургов сделать пытаются за огромные бабки. Только всё это не то… У неё живое лицо! Эмоции все на нём, как у ребёнка!.. А талия! — мои пальцы машинально вырисовывают её силуэт. — Грудь, попочка… такие прям… мммм… — сжимаю пальцы, закрываю глаза. — Волосы! Я только в рекламе такие видел — копна каштанового шёлка! Они текут по ней словно! Это не женщина — это эталон! Ааааа!!! Не могу я! — мои уши закладывает от нахлынувших чувств. — Что мне делать?!

— Иди, Ромео.

— Куда?…

— Пацаны там твои пришли, ждут уже минут двадцать.

— Чёрт! — смотрю на время.

Захожу в зал.

— Чего стоим? — оглядываю группу. — Пять кругов бегом. Потом разминаемся. Отрабатываем сегодня выход из болевого. Юнусов и Марченко, завтра едете на спарринги в спорткомплекс от нашей спортивной школы. Не облажайтесь.

Пацаны лениво подрываются, бегут, образуя круг. Со «старичками» здороваюсь за руку, когда пробегают мимо.

— Тренер… — подходит один, заговорщически улыбаясь. — А можно я Ваш телефон сестрёнке старшей дам? Очень просила.

— Зачем?

— Нравитесь Вы ей.

— Не сводничай, Серый, — хлопаю его по плечу. — Лучше вечером походи к Михе, пусть он тебе пресс прокачает. Мягкий ты какой-то… Бегом давай.

Втыкаю наушники в уши.

Пацаны месят друг друга на матах. Иногда подхожу, правлю на автомате технику. А внутри всё горит… Тело сводит от бессилия. И я бегу по залу, тормозя на каждом круге у груши, и выплёскиваю на ней свои эмоции. Тяжёлая груша летает от каждого моего удара, пока кожа не лопается на костяшке. Жжёт. Достаю из кармана ленту тёмной ткани, обматываю кулаки и продолжаю свой бег. Тренировка заканчивается, всех отпускаю. Делаю ещё несколько кругов по залу. Падаю на маты. Не хочу ничего. Не могу ничего! Изнуряющее, жгущее ощущение в груди! Настолько жгучее, что я даже не чувствую разбитой костяшки.

Как?

Ну как?!

Как это сделать?!

— «Скажи, как мне жить, если нет стимула…»

Почему так?! Почему??… Почему я не могу быть с ней? Зачем тогда я увидел её? Поднимаю глаза к небу: — Зачем ты показал мне её? Взгляд её дал прочувствовать? Привязал намертво?!

Как мне к ней «прикоснуться»?!

Закрываю глаза, представляя её на моём диване. Улыбку её жемчужную… Просто сидеть и…

К коленям её… Обнять… хотя бы раз… Представляю, как пальцы скользят по роскошным волосам, пытаюсь представить себе ощущение.

И губами по этим гладким плечам…

За руку взять…

Вспоминаю изящные кисти, усеянные золотыми кольцами, обвитые браслетами.

Кольца. Золотые. Массивные. И браслеты. Там, наверное, грамм четыреста чистого золота и камней драгоценных на ней. У меня нет возможности дарить такие вещи!

Подрываюсь с матов.

Дело же не в этом! Замужем она. Замужем!!! И по сторонам не глядит. Ни одного осмысленного прямого взгляда между нами не было.

Но и на мужа не с любовью она смотрит!

И от этого мне ещё беспокойнее и горячее!

Как?…

— Миха, я всё на сегодня.

— Поехали к нам? Пиццу закажем, пивка попьём. Кинчек какой-нибудь посмотрим. Симка сегодня с подружками тусуется.

Отрицательно машу головой.

— Она?… — вздыхает он, раздражаясь.

Не отвечая, тяну ему руку.

Пожимает.

Мой чёрный мустанг ждёт на стоянке. Надеваю шлем…

Между бёдер низко урчит мотор, увеличиваю обороты…

Я бы покатал её! Уверен, что она ни разу не ездила на байке. Это ведь нельзя сравнить с машиной. Я бы её покатал… Я бы её… Я бы…

Ааа!!!

Скорость немного отвлекает.

Сегодня очень ветрено. С трассы постоянно сносит боковым потоком. Надо было оставить байк и ехать на такси. Подъезжая к дому, скидываю скорость.

Мой дом напротив их дома. Через дорогу. Низкие оградки позволяют мне безнаказанно любоваться на её силуэт в окнах и иногда видеть её очень близко, когда они уезжают или приезжают.

Ещё издалека вижу хромированные крылья дорогой тачки, которая сворачивает с дороги. Торможу у их дома, поворачиваю голову, не снимая шлем.

Её волосы кружат вокруг лица под порывами ветра. Она эмоционально взмахивает руками.

Что-то происходит! Не слышу через шлем, но чувствую эмоции. Рифлёная подошва моих берцев упирается в асфальт. Снимаю шлем. Машинально подцепляю ножку, чтобы поставить байк.

Зачем я паркуюсь здесь?…

Не успеваю раскрыть полностью подножку.

Его рука летит, ладонь наотмашь врезается в её нежное лицо. А получаю удар я. По выдрессированной за последние пару месяцев выдержке. Дыхание срывается! Вижу, как она отлетает к стене и прячет лицо в ладонях.

Подножка так и остаётся не открытой до конца, и я роняю байк, дёргаясь от удара по колену.

Её лицо в крови, и кровь стучит мне в глаза, в виски. Слепну.

Мне больно!!

Срываюсь с места!

Торможу.

И что? Дальше что?! Зайти на его территорию, втащить ему?

Он хлопает дверью.

Надо идти домой! — уговариваю себя. Это их семья. Их ситуация. Нельзя вмешиваться. Он тормознул сам. Всё!

Неуверенно делаю пару шагов назад. Поднимаю байк.

Уйти? Как уйти-то?… Она там! Слёзы, кровь… Растерянные глаза. Испуганная!

Ощупывает себя тонкими пальчиками.

Как уйти?…

Сжимая зубы, поднимаю и отвожу байк через дорогу к своему входу.

Паркую.

Разворачиваюсь.

Стоит!

Трясётся вся. Плечи голые!! Холодно — жуть! Даже сквозь толстовку и кожаную куртку я чувствую, как холодно. А на ней только кусок атласа.

— Иди домой… — шёпотом уговариваю её.

Стоит. Шаг к двери. Застыла.

Шаг к дороге… опять замирает. Из маленькой сумочки достаёт салфетки, вытирает губы.

Как можно по ним ударить?!

Меня передёргивает от озноба.

— Иди домой…

Но она не идёт. Замерла, выпрямив спину. И я не иду тоже! Как я могу пойти в тепло, когда она тут мерзнет?

Минута, вторая…

Стоит.

Я вижу, как её трясёт.

Почему он не выходит за ней?!

Разворачивается опять к дороге. Несколько шагов на выход.

Замирает, пытаясь согреть дыханием ладони. Ещё один несмелый шаг. Ещё один…

Стоит.

Надо уходить отсюда.

Он выйдет за ней сейчас. Конечно же, выйдет!

Ломая себя, захожу в дом, включаю свет.

Не раздеваясь, сажусь на диван, закидываю голову на спинку и закрываю глаза. Секунды в моей голове тикают. Превращаются в минуты.

Всё во мне рвётся туда, где я оставил её.

Согреваюсь. Становится жарко. Открываю глаза, смотрю на часы.

Она, конечно, уже дома.

А если нет?!

Это чужая жена.

Жена.

Чужая.

Да бл*ть!

Срываюсь к окну.

Стоит там! Вытирает слёзы. Как пьяная, пошатываясь, медленно идёт к дороге.

Что происходит?!

Так же и замёрзнуть можно! Женщина ведь! Нельзя так! О чём он думает?!

Швыряю ключи от байка на стол и выхожу на улицу.

Иду к ней навстречу, сердце ухает в груди, оглушая меня.

Сейчас она узнает, что я существую.

Рот пересыхает. Я не знаю, что сказать ей!

Если он сейчас выйдет, я его урою. Без всяких, сука, пояснений. Просто за то, что она, замёрзшая, с разбитым лицом, на улице.

Ускоряюсь.

Делает неуверенный шаг на дорогу. Даже не смотрит по сторонам! Наши дома у самой трассы, и тачки летят. Доходит до середины дороги. Замирает, закрывая глаза. Вижу, как её плечи расслабляются. Покачивается на ветру. Всё! Замёрзла уже так, что не чувствует ничего!

Подлетаю, сдёргивая с себя на ходу кожанку. Накидываю на плечи, сжимая их. Её черные огромные ресницы как два веера… Под красивым изгибом брови мерцают мелкие стразы. Пахнет от неё чем-то восточным, дорогим и пьянящим.

В горле стучит.

Всё это мне кажется сном.

Чувствую, как она начинает оседать. Рывком прижимаю к себе гибкое податливое тело, удерживая за затылок.

Мои горячие губы касаются ледяного плеча, а по пальцам скользят шёлковые пряди.

И это в тысячу раз сногсшибательнее, чем я представлял.

Подхватываю на руки…