Цветок Востока

Янка Рам, 2022

Восточная девочка из радикальной мусульманской семьи, попавшая в российских реалиях в сложную жизненную ситуацию. Неблагонадёжный мусульманский муж и горячий русский парень, влюблённый в чужую восточную жену. Столкновение менталитетов, столкновение мужчин, внутренний конфликт героини. И очень мало версий благоприятного исхода ситуации. Особенно, когда в конфликт вмешиваются старшие и всплывают семейные тайны… Содержит нецензурную брань

Глава 1

За окном уже мелькает пригород. Мы едем молча. Джан курит и бросает на меня недовольные взгляды. Не вижу этого, но чувствую. Каждый ранит меня. Мне хочется стереть их со своей кожи. И от дыма этого тошнит!

Веду рукой по шее. Длинные серьги скользят по моим пальцам. Золото с сапфирами. Свадебный подарок отца — серьги и ожерелье. Мне хочется скорее снять удушающие драгоценности. Устала…

— А мне говорили, что восточные женщины покорные.

Молчу, закусывая от обиды губу. Специально говорит со мной на русском. Знает, что он тяжело даётся мне!

— А ты, Жасмин, позоришь своего мужа!

— Я позорю?! — не выдерживаю, поворачиваясь к нему.

— Говори на русском. Ты в России. Мать же у тебя русская!

Русская! Да только не видела я её ни разу.

— Ты забыл… что значит… как это… — стараюсь я сформулировать. — Честь! Люди эти… при жене твоя… гадко говорят, шутки… ты смеёшься!

— Это потенциальные инвесторы. Инвесторы — это бабки! Могла бы и потерпеть!

— Ты не восточный мужчина! Семья — восточный. Имя — восточный! Лицо — восточный! А… как это… нутро! Нутро у тебя не восточный.

— Натура! — поправляет с раздражением. — Натура. «Как это»!! — пренебрежительно закатывает глаза.

— Кто жену… садить за стол с… такими людями??

— Людьми!! Не можешь говорить правильно — молчи! Как положено женщине. В твоей… кёй тебя не учили?

— Кёй?! Я — Асил метреси! — выпрямляю спину. — Моя семья из Кайсери, я жила… в… как?… Дворец?… Я училась! Университет! Ты моего отца просил сильно, чтобы я за тобой пошла!

— За тебя! — поправляет снова.

Исправляет только когда хочет унизить. Лучше бы больше говорил со мной. Может быть, и исправлять не приходилось бы.

— Говорить — любишь! Баба, амса за тебя говорить… просить! Севджили люди!

— Зря просили. Вас, восточных женщин, за что любят в России? За внешность роскошную и характер покладистый. А мне бракованная попалась.

Резко тормозит у дома. Вскрикиваю, хватаясь за ручку над окном, чтобы не влететь в лобовое стекло. Локоть больно бьётся о дверь.

— Ты мне обещал, что я буду учиться! — снова перехожу на родной язык. — Отцу моему обещал!

— Выучи русский для начала.

— Как мне его выучить? Найми репетитора! Дай компьютер с самоучителем!

— У меня сейчас не очень хорошо идет бизнес, и ты в курсе. Всё равно не смогу платить за твоё обучение. Ты даже не представляешь, какой выкуп мы твоему отцу за тебя отдали! Четыре миллиона!

— Женщине не надо про деньги думать, зачем ты мне это говоришь? Зачем брал, если не можешь сдержать обещаний?! Семью достойно содержать?

Вылетает из машины, хлопая дверцей.

А что я такого сказала? Отец так братьям всегда говорил.

Выхожу следом.

Не удосужится же открыть!

А братья всегда открывали мне, руку подавали, — вспоминаю я с тоской. Мама Наргиза предупреждала, что в разных семьях по-разному относятся к женщине. Надо привыкать, как уж есть.

Ветер пронизывает насквозь моё тонкое платье, обжигая открытые плечи.

Пальто в машине на заднем сиденье. Дёргаю за ручку, чтобы достать. Закрыто.

Смотрит на меня зло. Специально не открывает. Обнимаю себя руками за плечи. И внутри меня тоже начинает кипеть от обиды!

— Ты договоришься, возьму вторую жену!

— Ты одну обеспечь, мужчина!

— Вот завтра и приведу!

— Русскую бери!! Хоть язык выучу.

— Дура… Что — даже не ревнуешь?

— Зачем ревновать? Не по любви за тебя шла. Из уважения к отцу. Хоть от рук твоих отдохну!

— Рук моих?! Да за меня любая бы пошла. Любая!! Рыба холодная… — с ненавистью. — Даже глаза у тебя прозрачные как лёд! Чтоб ты околела!

— Может, это ты огонь разжигать не умеешь? — меня передёргивает от воспоминания этих его животных движений в моё тело.

А жена Амира говорила, что это приятно должно быть девочке, но не все мужчины умеют… И с моего языка срывается: — Поговори с братьями, пусть тебе подскажут, научат, как жену любить.

Он опять говорит на русском что-то гневное, грязное. Не понимаю, но чувствую отвращение к каждому слову.

— На нашем языке говори. Это язык твоих предков!

— Я высеку тебя! — переходит он на турецкий.

— Здесь же Россия! Нельзя бить, ты говорил. Отец никогда меня не бил! Отец тебе говорил — другую бери! У меня двенадцать покладистых сестёр. Зачем брал с норовом?! Отец предупреждал, что со мной нельзя строго!

— «Отец, отец»! Нет тут твоего отца! Только я есть! Не воспитал тебя отец как положено, так я воспитаю.

Неожиданно мои губы взрываются от боли! Вскрикнув, отлетаю спиной на кирпичную стену дома. Лицо немеет, голова кружится…

Никогда меня не били, ни отец, ни матери мои. И с сёстрами мы не дрались. И я замираю растерянно.

У меня шесть старших любимых братьев. И мне хочется пожаловаться сейчас каждому! Но никто не может ведь заступиться, как раньше. Муж…

— Так вас на Востоке мужья учат?

Делает шаг ко мне, и в моих глазах темнеет от страха, я прячу лицо в ладонях.

На моих ладонях мокро. Отодвигаю, с удивлением разглядывая красные разводы.

Отбрасывает мои руки, сжимая пальцами за подбородок.

— С норовом?! Так я обуздаю. На колени встанешь — открою дверь. Нет — останешься здесь.

Разворачивается и уходит, хлопая входной дверью.

От холода мои зубы начинают стучать. Делаю шаг к машине и слышу, как пиликает сигнализация, блокируя двери.

Разворачиваюсь. Наблюдает за мной из окна, зло оскалившись.

Мама Наргиза всегда мне говорила: нельзя так с мужчинами разговаривать. Ругала очень за характер.

Но он — не мужчина!! Не мужчина он!!

На колени?!

Ни за что!!!

Перед отцом бы встала, перед братом встала, перед ним не встану.

И я стою растерянно в шаге от двери моего дома. Лицо ноет, от холода трясёт, потёкшая тушь щиплет глаза.

Ни за что…

Разворачиваюсь.

Чужая страна. Чужие люди. Никого у меня здесь нет, кроме мужа. Где-то есть ещё мама, если она жива. Но я даже фамилии её не знаю.

От отчаяния по щекам льются слёзы.

Открываю сумочку, там паспорт, российский паспорт. Немного косметики, зеркальце, салфетки. Достаю их, чтобы вытереть кровь. Телефон у мужа. Да и кому мне звонить? Денег нет. Зачем? Одна я из дому не выхожу.

Куда идти?…

Нельзя женщине так уйти. Ничего хорошего с ней не случится, если из дома уйти, от мужа. Обидит любой, кто захочет. Никто не заступится. Оглядываюсь на дверь. На окно.

Он задёргивает штору, включает свет.

Тут только один мужчина обижает, а там?… — смотрю со страхом на дорогу за низкой оградой.

Там едут чужие машины.

Куда идти?

Некуда идти.

И я стою, леденея под порывами ветра, обхватив себя руками.

Мамочка… Зачем я девочкой родилась?…