Развод. Вторая семья моего мужа

Яна Невинная

— Пустите меня к нему! — Женщина, извините, вам туда нельзя, в реанимацию только родственников пускают. — Я мать его сына! Пустите меня… Мать его сына? А я тогда кто? Прижала руку к животу, где уже зарождалась жизнь. Что говорит эта женщина, которая так рьяно рвется к моему мужу? — Я долго жила в тени! — с претензией напирала она. — Но я должна думать о ребенке! Если Орлов умрет, я должна получить наследство! Иди сюда, Ваня. Вот смотрите, у меня сын от вашего мужа! Ему пять лет, — горделиво представила она ребенка, испуганно прижавшегося к ее ноге. *** Муж попал в аварию, его жизнь держится на волоске, но, если он выживет, ему придется объясниться, почему он скрывал от меня вторую семью… И если эта женщина и правда родила ему сына, он никогда не узнает, что я ношу его ребенка…

Глава 7

— Ты что делаешь?! — рявкнул на нее Олег Владимирович, отчего Сусанна вздрогнула, а ребенок прижался к ее ноге, выглядывая из-за нее со страхом в глазах. — Не смей бить ребенка!

— Да кто его бьет? — даже не стушевалась она. — Кто бьет? Я из него мужчину делаю! Отца-то у него нет, — хорохорилась она, всё больше входя в раж и качая права.

— Ты посмотри, он дрожит весь! Если ты его так воспитываешь при нас, что же происходит за закрытыми дверями? — громогласно ругался свекор, и любой бы на месте Сусанны задрожал, но она продолжала буянить.

— Теперь меня будете учить, как сына воспитывать? А до этого где вы были? Где вы все были, когда я его рожала? Когда одна воспитывала? Ночами не спала, по больницам мыкалась. Кидали мне жалкие подачки, чтобы я сидела и не пиликала, позор скрывали, а я одна с ребенком маялась! Никого у меня нет, всё на своем горбу тащу! И вы теперь мне указывать будете?

— Не советую разговаривать со мной в таком тоне, иначе — пожалеешь! — заговорил Олег Владимирович таким грозным и властным голосом, который наконец подействовал на Сусанну, она вся скривилась и состроила страдальческую мину, даже пустила слезу, качая головой.

— Обижаете мать своего единственного внука, не жалеете совсем! Я же не хочу ругаться, я в мире хочу жить. Спокойно воспитывать своего ребенка. Да, не сдержалась! Ну разве нормально — писаться в пять лет? — развела она руками.

Свекор строго посмотрел на нее и стиснул крепкую волевую челюсть.

— Тычками ты ничего не добьешься. Перестань третировать моего внука и иди уже приведи его в порядок! Ира, ты как? — кинул он взгляд на супругу, которая с дивана взирала на ссору, разгорающуюся на наших глазах.

Ваня в этот момент начал плакать, ничего не понимая, и мне стало безумно жалко этого несчастного мальчика, который поневоле явился яблоком раздора. Это всё напоминало абсолютный кошмар, и я не знала, как мне себя вести.

В моей голове не возникало ни одной-единственной мысли, как выпутаться из этой ситуации и не потерять себя. И даже если мелькала мыслишка о том, вот был бы тут Дима, разобрался бы со всем, я тут же понимала, что в его присутствии стало бы еще хуже.

Так у меня хоть оставалась иллюзия, что между ним и Сусанной случилась краткая связь, а не — как она твердила — полноценные отношения, в результате которых они собрались отправить меня на выход.

Заполошно прибежала Людмила, складывая руки перед собой. Видимо, ее привлекли крики. Она в растерянности осмотрела гостиную. Но тоже явно не знала, что делать. Торопливо подошла ко мне. Обняла за плечи, молчаливо поддерживая. Я с облегчением приняла эту поддержку. Хоть кто-то в этом доме за меня.

— Я пойду чай с ромашкой приготовлю, — проговорила она тихо. — Похоже, он тут пригодится.

— Спасибо тебе, — вздохнула я, хоть и понимала, что чай сейчас совершенно бесполезен. Он ничем не поможет.

Уже ничего не поможет.

Сердце разрывалось от сочувствия к ребенку, который так и стоял напуганный и в сырых штанишках.

— Иди сына переодень, мать года! — рявкнул Олег Владимирович на Сусанну, видя, что она не двинулась с места после его предыдущего приказа. А свекор не любил, когда его не слушались. — Тебе непонятно сказано?

— Не нужно со мной так разговаривать, — осекла его Сусанна, — мы вроде как вопросы важные решаем. Я вашего внимания годами добивалась, и вот, пока не пришла под ваши очи, вы меня разговором не удостаивали. Пусть служанка этим займется, — махнула она в сторону Людмилы.

— Я вам не нянечка, — скривилась та, пикируясь взглядами с Сусанной.

Обе не хотели сдаваться. Свекор уже набрал в грудь воздуха, чтобы отдать распоряжение, но не успел. Увидев мой умоляющий взгляд, Людмила кивнула и повела Ваню за собой.

Он всё шел и оглядывался на мать в поисках ее одобрения, но она лишь молча поджимала губы, явно довольная тем, что одержала верх и ребенком занялся кто-то другой, кому она это якобы поручила.

Хозяйкой себя мнит? Ей так хочется распоряжаться в этом доме?

— Идем, мой хороший. Тетя Люда не обидит. Ты уже завтракал? Сейчас переоденемся и пойдем варить кашку. Ты же любишь кашку? — ласково уговаривала ребенка домработница, уводя его из гостиной.

— Манную, — задумчиво кивнул мальчик. — Мама, можно?

— Иди-иди, ешь, хватит уже спрашивать! — рассердилась Сусанна, покраснев от натуги. — Что ты всё спрашиваешь?

— Твои методы воспитания оставляют желать лучшего, — констатировал свекор, задумавшись. — Вот что. Мне надо подумать, что делать со сложившейся ситуацией. Я отойду позвонить в полицию. В конце концов, мой сын в коме! Мы должны заниматься им, а не бабскими спорами!

— Бабские споры! — возмутилась Сусанна, когда свекор отошел.

Уставилась на нас с Ириной Кирилловной, которая, видимо, благодаря корвалолу, пришла в себя. Она степенно встала и подошла к любовнице моего мужа.

— Милочка, за что ты воюешь? Ты мать ребенка моего сына. Живешь припеваючи на наши деньги. Тебе надо больше, я не пойму? Признания ты не получишь! Мы тебе это давно разъяснили. Или ты тупая, чтобы не понять?

— Это надо спросить у Орлова! Пусть он решает! Может, он на мне женится!

— Н-да? — свекровь надменно усмехнулась. — Ты серьезно думаешь, что можешь войти в высшее общество? Стать женой моего сына?

— А что не так? — подбоченилась та. — Рожей не вышла?

— Ну, скажем прямо, рожей — тоже. Тебе бы похудеть, приодеться. Не понимаю, как мой сын на тебя позарился. Или ты украла его биоматериал? Всякое бывает. Такие хитрые и ушлые бабенки, как ты, на многое способны. — Она прищурилась и хмыкнула. — Буду честна. Лика меня более чем устраивает как невестка. Более-менее приличная семья. Успешный взлет от сироты до перспективной сотрудницы нашего концерна. Лика умная и хорошая девочка, воспитанная, красивая. Она — леди! Тогда как ты — базарная хабалка без роду и племени! Я молчу уже про твоего брата-игрока!

— Что вы знаете про моего брата? — выкрикнула Сусанна, и тут не выдержала я.

— Хватит! Прекратите!

— Что? — Ирина Кирилловна недоуменно уставилась на меня. Да с таким лицом, словно я кого-то убила. — Лика, ты решила истерику устроить? Не уподобляйся этой…

— А если бы и истерику? Скажете, не могу? Не имею права? Мой муж в коме, а мать его ребенка, появившаяся из ниоткуда, качает права. А вы знали о ней, — обвинительно покачала головой.

Но свекровь и бровью не повела, не желая извиняться.

— Не волнуйся. На нее мы найдем управу. Сусанна будет молчать, а ты — будешь сидеть у койки мужа и ждать его пробуждения, — рассуждала деловито, как о бизнес-проекте в офисе. — Никакого скандала не будет. Я не позволю!

— Как не будет? Что вы сделаете? — заистерила Сусанна, испуганно охнув. — Вы меня убьете?

— Какая пошлость, — поморщилась свекровь, — впрочем, как и твое имя, и как ты сама, — высокомерно высказалась она напрямую. — Есть гораздо более цивилизованные способы заставить человека молчать. А ты будешь молчать о своем участии в жизни моего сына. Никто никогда не узнает, что у него есть внебрачный ребенок.

— Он не внебрачный! — вскинулась Сусанна. — Я переспала с Орловым тогда, когда он был не женат!

— Я не буду это слушать! — снова вставила я свое веское слово, пытаясь перехватить преимущество. Надоело быть кроткой овцой. — Я не намерена каждый раз выслушивать, как ты кичишься тем, что влезла в постель моего мужа. И я не виновата, — это я уже говорила Ирине Кирилловне, — что не была в курсе того, что у моего мужа есть сын. А вы хотите, чтобы я немедленно это приняла и вела себя как паинька?

— Анжелика! — предупреждающе сузила глаза свекровь. — Позволь спросить, что ты имеешь в виду?

— Развод. Я имею в виду развод.

Никогда еще я не говорила так жестко со своей свекровью.

Но именно сейчас поняла, что только развод решит всю ситуацию разом.