Легенда белой голубки. Книга I

Юлия Леонтович

Туманный Альбион, Город Дождей – таким Лондон может узнать каждый. Но уже многие столетия Лондон умело скрывает от своих жителей сумрачные тайны за дымкой туманной неизвестности.Однако обычная студентка Мия может чувствовать этот другой, скрытый мир через свои загадочные видения, которые приобрели особую силу после встречи с двумя такими разными незнакомцами.Девушке еще предстоит узнать, какая роль уготована ей в этой борьбе темного и светлого.

Глава VI

Лабораторная работа

Утро началось с панорамного вида за окном. Много растаявшего снега на улице и сплошная каша под ногами прохожих. Одним словом, погода незавидная, сплошная сырость и пронизывающий ветер.

«Выходи на улицу», — пришло сообщение на мессенджер.

После вчерашней аварии машина Энни была неисправна, по крайней мере, мы оставили ее на мосту, уехав вместе с Соулом. Но и это не помешало машине стоять возле дома с полностью новым лобовым стеклом.

— Прости, долго ждешь?

— Все в порядке, я только вышла, — подруга была чем-то довольна.

— Судя по твоему голосу, ты отдохнула лучше меня.

— Ты права! — она засмеялась.

— Ох, я не это имела в виду.

— А я это, — она не переставала улыбаться.

— Ладно, я не хочу знать подробности.

— Тогда садись в машину.

— Кстати о машине, откуда она здесь? Разве мы не оставили ее на мосту?

— Знаю, но твой друг позаботился о том, чтобы мы не добирались до университета на метро.

— Очень мило, учитывая, что у нас сегодня лабораторная работа, нужно постараться приехать вовремя.

— Ох…

— Что такое?

— Я забыла.

— Как об этом можно было забыть?!

— Ты просила не рассказывать, но я могу, — засмеялась Энни.

— О, я поняла. Лучше не надо…

— Недавно мы делали уже подобное. И значит, если что-то пойдет не так, ты меня подстрахуешь, правда? — спросила Энни.

— Без проблем! Ведь я сегодня замечательно выспалась!

— Ага, и без ворона?

— У меня так много вопросов.

Плюсовая температура сыграла не последнюю роль на восприятии города. Из-за небольшого потепления Лондон вызывал впечатление большой и не обогретой серой и одинокой крепости из средневековья. Но по трассам по-прежнему ездили современные машины, по улицам ходили молодые люди в странных одеждах с наушниками в ушах, а на Воксхолльском мосту была небольшая тянучка из автомобилей.

И вот мы приехали. Занятие должно было начаться с минуты на минуту. Аудитория понемногу заполнялась, а некоторые студенты уже сидели за лабораторными партами, разделившись предварительно по парам. Я оглянулась по сторонам, в попытке увидеть Эзру.

«Куда пропал этот парень!?»

Только урок начался, преподаватель отличился своей непредсказуемостью и попросил всех поменяться своими партнерами по лабораторной работе. Я вздохнула с облегчением, когда не увидела Соула, хотя и осталась без коллеги по рабочему столу. Я по-прежнему не знала, как должна воспринимать этого парня и как к нему относиться.

— Мистер Холлидей, поскольку я осталась без партнера, я могу начать работу одна? — воодушевленно спросила я.

— Простите за опоздание, куда мне присесть? — откуда не возьмись прозвучал голос Соула.

— Отлично, осталось одно свободное место, — воскликнул преподаватель. — Садитесь за парту с мисс Уэйтс.

Фактически задача состояла из краткого эссе, которое необходимо было составить по результатам работы, которую мы выполняли на днях. Только работу описывать необходимо было не свою, а своего соседа по столу.

— Привет, — робко произнесла я, и дыхание почему-то участилось.

— Здравствуй, Мия.

— У тебя есть работы, на которые я могу посмотреть? — я пыталась подолгу не задерживать взгляд на Соуле, но это было не просто.

— Да, возможно их не много, я не сильно хорошо подготовлен к этой лабораторной.

— В данном случае, ты подводишь меня, а не себя.

— Я понимаю, прости.

— Отлично, давай работы, которые у тебя есть.

Я передала ему свои работы.

Время от времени он касался волос, проводя по ним рукой. Довольно странно, какое впечатление могут воспроизвести обыкновенные, ничем не примечательные волосы. Я снова акцентировала внимание на его глазах, они не оставили мне выбора, как только смотреть в них. Там жила Вселенная, в которой я видела бездонный океан, погружаясь в него, я теряла себя.

«Эти глаза я искала всю свою жизнь», — воспроизвелись следующие мысли.

— У тебя определенно талант, — сказал он, просматривая мои работы.

— Согласно правилам, ты должен дать моим работам объективную оценку.

— Именно это я только что сделал, — на этот раз он вел себя доброжелательнее и не был таким замкнутым.

«Надеюсь, он не заметил, как я на него пялилась», — подумала я. — Хотя это было сложно не заметить».

Его одежда говорила о хорошем вкусе и элегантности, подчеркивая индивидуальность Соула. Я могла бы сказать, что он не выделяется среди других сверстников, что его одежда повседневна, но это не так. В этом выражалось его преимущество, и он окончательно поглотил мое внимание.

Знаю, знаю, это так странно. Впервые я увидела это парня по случайности, и не думала, что увижу его опять. Не знаю, какое отношение Соул имел к Эзре, но если и было между ними что-то общее, так это различие их личностей, и, сравнивая их двоих, в симпатии я больше склонялась к Соулу.

Кажется, я окончательно запуталась…

Аудиторию заполнил шум, ребята обсуждали работы друг друга, что служило своего рода прекрасным поводом для обмена опытом и советами, передачи своего технического мастерства.

Ну а мой собеседник не спешил начать разбор моих работ.

— Я могу тебе чем-то помочь? — спросила я в недоумении. — Мистер Холлидей время от времени устраивает для нас такие дискуссионные встречи. Я думаю, это помогает формировать свое мнение.

Вместо должных слов, он улыбнулся. Я поймала себя на очередной мысли, что его улыбка стоит многих звезд ночного небосвода, но гораздо ослепительнее.

— И?

— Разве это не одна из твоих работ показывалась в режиме слайдов, когда я опоздал на первое занятие?

— Верно, ты её прокомментировал.

— Прости, не знал, что это твоя работа.

— Не извиняйся, мне было интересно услышать твое мнение.

— Твои работы, они живые, мне нравится техника исполнения и то, что ты выбрала тему черно-белой фотографии. У тебя здорово получается запечатление в кадре человеческих эмоций.

— Критика будет?

— Талант не имеет срока годности, продолжай заниматься этим настолько долго, насколько это будет для тебя важно и интересно. В конечном итоге, разве не это самое главное?

— Ты прав, — я обдумывала его слова, должна признаться, не ждала такого продолжительного ответа. — Хорошо, давай посмотрим на твои фотографии.

Я открыла папку с его работами. Его фотографии тоже были выполнены в черно-белой цветовой гамме. Технический аспект снимка достигал наивысшего уровня, но их содержание немного растревожило меня.

— Действительно хорошие работы, где ты учился этому мастерству, пока не перевелся в университет?

— У меня было много свободного времени для самореализации.

На фотографиях в основном были запечатлены городские пейзажи, в которых выражалась самобытность и свобода.

— Выглядит так, будто ты занимаешься этим уже много лет.

— Время — неопределенное понятие.

Одна из работ Соула наиболее привлекла мое внимание. У набережной Темзы молодая девушка опиралась на каменные перила. Осень властвовала на экспозиции, а на перилах прохаживались два ворона.

— Что это за фото? — в голосе появилось необоснованное волнение.

— О чем ты? — в отличие от меня, в его голосе преобладало спокойствие.

— Кто эта девушка?

— Я не знаю. А это важно?

— Вороны выглядят достаточно реальными для фотографии. Мне показалось, они могут ожить и вылететь со снимка, начав блуждать по аудитории.

Осознанный взгляд Соула остановился на мне.

— Иногда я говорю полную несуразицу.

«Энни права, из-за своих дурацких снов я уже везде вижу одних воронов и реальную угрозу».

— Знаешь, думаю мне знакомо это чувство.

— Спасибо за ремонт машины. Тебе не стоило этого делать.

— Это было не сложно, Мия, — в его голосе произошли изменения, и, как мне показалось, не в лучшую сторону.

— Ребята, наше занятие заканчивается. Думаю, каждый из этого урока вынес для себя полезные выводы. До скорой встречи на следующем занятии.

Я не знаю, что произошло быстрее, то, как преподаватель Холлидей сказал об окончании занятия или то, как Соул встал из-за парты и быстро вышел из аудитории.

— И тебе хорошего вечера… — недовольно буркнула я.

— Мия, что ты ему сказала? — подошла ко мне Энни.

— Ничего, мы просто говорили, а потом он просто встал и ушел. Где там, он выбежал!

— По-английски.

— В яблочко, подруга!

— Домой идешь?

— Да!

Мы вышли из университета.

— О чем ты думаешь? — спросила Энни.

— О том, что погода лучше не стала.

— А если серьезно?

— Я серьезно!

— Мия?!

— Хочу понять, почему Эзра не появляется.

— И поэтому ты хочешь пойти в студенческий паб?

— Возможно.

— Мне показалось, или ты стала больше внимания уделять другу Эзры.

— Я начинаю думать, что я знаю Соула лучше, чем Эзру. С начала года я ни разу не видела Эзру. Я думала, он будет в списках новых студентов, он говорил, что перевелся на наш факультет.

— Ты знаешь, кто из них двоих положил тебе фотографию?

— Думаешь, это обязательно кто-то один из них?

— Однозначно, подружка, стоило появиться Эзре, как твоя жизнь перестала быть скучной.

— Моя жизнь не скучная!

— Как знаешь, — она невинно улыбнулась. — И потом, я забыла о твоем мистере инкогнито, который в последнее время ведет себя на удивление очень спокойно.

— С этим не могу не согласиться.

— Ладно, подруга, я так поняла сегодня я еду домой одна?

— Мне все-таки нужно зайти в студенческий паб.

— Думаешь, Эзра будет там?

— Я не знаю. Но мне нужны ответы.

— Хорошо, только не забудь, что мы завтра идем в Лондонский аквариум!

После прощания Энни поехала домой, а я не стала отказываться от своего плана, и поэтому пошла в студенческий паб, где надеялась, увижу Эзру. Сплошная путаница в голове и череда непонятных совпадений не давали мне покоя, и я надеялась, что Эзра мне в этом поможет.

Но там его не было, а пустой бильярдный стол до сих пор напоминал о его присутствии.

— Что ты здесь делаешь? — прозвучал знакомый голос, с одной стороны, он оказался неожиданным для меня, а с другой стороны, не меньше ожидаемым. За столиком сидел Соул.

— Могу задать тебе аналогичный вопрос.

— Слышал, это студенческий паб, в который могут заходить все студенты, и я не исключение, — в его голосе не появилось и капельки снисходительности, учитывая то, как он ушел.

— Вот и ответ, этого хватит или мне придумать что-то свое?

— Вполне, я не имел виду ничего такого.

— Значит, ты пришел сюда сразу после занятий?

— Да. Составишь компанию?

— Ты один?

— Да.

— Хорошо.

Я села к нему за стол, напротив.

— Там, где ты учился раньше, тоже убегал посреди занятия?

— Странно, мне показалось, что занятие закончилось, об этом сказал преподаватель Холлидей.

— Я поняла, значит прощаться со своим соседом по парте у тебя не принято?

— Прости, если тебя это обидело.

— Нет, что ты. Я стала понимать, как много общего у тебя с твоим другом Эзрой.

— Я уже говорил, он не мой друг.

— Но ты его знаешь, правда? Тогда кто он?

— Значит, я был прав, предположив, что ты пришла искать своего парня Эзру здесь, в кофейне.

— Он не мой парень, — я вспылила, сама не знаю почему.

— Правда?

— Он мой друг. И думаю, это тебя не касается.

— Хорошо, тогда позволь тебе сказать один очевидный факт, твоего друга здесь нет.

— Это я заметила. Знаешь, где он?

— Обычно друзья знают, где в случае необходимости искать друг друга.

— Не умничай, — сгримасничала я.

— Думаю, если ты хочешь спросить у него про фотографию, которую ты нашла на капоте машины, то лучше это сделать в более располагающем тоне.

— Ты мне решил провести дополнительный урок по коммуникации с людьми моего возраста?

Он улыбнулся.

— Что смешного? На занятии было аналогичное.

— Когда ты злишься, то выглядишь смешно.

— Значит, ты не знаешь, где найти Эзру?

— Мия, мы познакомились случайно, но я действительно считаю, что Эзра не лучший парень для общения.

— Да, мы познакомились, когда ты появился непонятно откуда и помешал нам разговаривать. А потом начал с ним говорить на повышенных тонах. Почему я должна верить тебе?

— Люди это обычно называют инстинктом самосохранения. Но ты взрослая девочка, тебе решать.

— Не называй меня так! — разозлилась я и попыталась понять причину своего негодования.

Я совершенно не знала этого человека, но мои чувства по отношению к нему росли с каждой встречей все больше. Я подумала, возможно, знакомство с Эзрой было случайностью, которая привела меня к настоящим чувствам? Я попыталась отогнать от себя эти мысли. Окончательно я не знала ни одного из них.

— Мия, я не хочу с тобой сориться, ты подаешь вид порядочной девушки, с которой приятно общаться, и я убедился в этом на лабораторной работе.

— Что ты предлагаешь?

— Возможно, если нашей общей темой будет университет, а не твой знакомый Эзра, у нас будет больше повода для общения.

— Почему ты ссорился с Эзрой? Что тогда случилось между вами?

Он тяжело вздохнул.

— Мия, ты не знаешь меня.

Его слова заставили меня немало поволноваться.

— Это легко исправить, — предположила я.

— Ты этого хочешь? — его лицо отразилось в улыбке, непосредственной и доброй.

— А ты нет? — ответила я вопросом на вопрос.

— Думаю, у меня есть немного времени.

Мужественный голос окутал мое сознание и казался таким знакомым, но это было невозможно.

— Что предпочитаешь? — он продолжал внимательно за мной следить.

— Угадаешь?

Он улыбнулся, и мне это понравилось. Каждая его улыбка была для меня маленьким чудом, которое хотелось видеть и дальше.

— Чай.

— Почему ты так решил? Наверное, я тебя недооценила.

— Не хочу тебя разочаровывать, но скоро время традиционного чаепития, и насколько я знаю, его не нарушают, — ухмыльнулся он.

— Отлично, на одну причину меньше тебя опасаться, — я сразу пожалела о сказанном.

— Ты меня боишься? — спросил он, его заинтересованность была очевидна.

— Боязнь и опасение — разные вещи.

— Опасаешься?

Его интонация по-прежнему выдавала интерес, улыбка не переставала волновать, а в глазах было что-то загадочное, то, чему я не могла дать определения.

Мне не хотелось признаваться, что Соул действительно вызывает тревожные чувства во мне. Меньше всего хотелось, чтобы он догадался об этом. Так или иначе, я предоставила ему все причины.

— Нет, я вполне безобидный, — засмеялся он. — У меня не было возможности сказать это раньше, но у тебя красивое имя, — продолжил Соул.

— Взаимно, — по телу прошлась дрожь. — У тебя есть фамилия?

— А это важно?

— Если ты ничего не скрываешь.

— Ничего кроме фамилии.

— Что ты делал на причале? Твое появление получилось довольно спонтанным.

— Значит, у меня получилось, — в тоне появилась неопределенность и сомнение.

Он повел рукой, и я заметила тоненький плетеный браслет цвета темной бирюзы. Выглядя просто, он производил впечатление своеобразной необычности.

«Все гениальное просто».

— Что это? — спросила я, увидев браслет на его руке.

— Ах, это?

Он провел пальцами по браслету, на лице появилась улыбка.

— Что ты думаешь о подобных вещах? — задал он вопрос вместо ожидаемого мной ответа.

— Ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос?

— Нет.

Дальше я могла рассмотреть браслет лучше. Это была определенно темная бирюза и тоненький плетеный ремешок.

— Выглядит повседневно и необычно одновременно.

— Я хотел такой, как у тебя с буковками. Но видимо ты забрала последний, — он едва не засмеялся. — Это фамильная ценность, и поэтому он дорог мне, — он замолчал. — Знаю, звучит глупо.

— Нет, я понимаю. Фамильные ценности не всегда должны представлять собой предметы особого материального наследия. Цена и ценность понятия разные.

— Ты права, этот браслет связывает меня со многими воспоминаниями.

— Ты не ответил на мой вопрос, — настояла я.

— Странно, потому что я думал, что ответил, — он умело обращался со словами, и у него получалось красиво уходить от ответа. Вначале это ему удалось, и на мгновение я поверглась в заблуждение, но потом все стало на свои места.

— Нет, не ответил, — с небывалым убеждением сказала я.

— Что же, как я упоминал раньше, у меня была встреча в тот вечер.

— Ночью, на причале? — переспросила я, это казалось довольно странным.

— Я думал, мы говорим о причале, не так ли? — переспросил он и обернулся, чтобы посмотреть в окно.

— Да, только ночью на причале встречи не назначают, — не унималась я допросами, и сама себе удивлялась. Во мне начали проявляться скрытые повадки Шерлока Холмса.

— Ты не поверишь, но на причале я был не один, мы пришли туда, чтобы посмотреть на салют, — съязвил он.

— Верно. Прости, порой моя всесторонняя предосторожность и интерес доводят до нелепости, — я почувствовала себя виноватой.

— Доверие приходит не сразу, — понимающе кивнул он и снова посмотрел в окно.

— Согласна. Что-то не так? — спросила я, не выдержав его поспешных взглядов, предназначенных окну, находившемуся за мной, но сама я за окном ничего необычного не увидела.

— О чем ты?

— Ты постоянно смотришь в окно.

— Вовсе нет, я просто немного отвлекся, — прозвучал убедительный ответ. В его голосе не было сомнений, словам хотелось верить, как и раньше. — Ты давно живешь в Лондоне?

— Сейчас ты производишь впечатление более общительного парня, чем на днях. Что повлияло на твое настроение? — мне не хотелось говорить о своей жизни, поэтому я увильнула от его вопроса.

— Прости, на это были свои причины.

— Возможно, я хочу узнать о тебе больше, — тепло распространилось по телу.

Это было особенное чувство, отличное от всего, в том числе от общения с Эзрой. В сравнении с Эзрой я чувствовала с Соулом все абсолютно по-другому. Я ощущала потребность в его присутствии, это не могло состязаться с другими эмоциями. Желание его присутствия было ментальным и стремительным, очень сильным, но я не знала, могу ли претендовать на это.

Я прекрасно понимала, что находящийся со мной человек через двадцать минут, а может спустя час может исчезнуть из моей жизни также быстро, как и появился в ней совсем недавно. Это было сильнейшее чувство, которое я пыталась осознать. Чувство сильнее меня самой. Да, я не знала Соула и осознавала это, но стоило мне посмотреть ему в глаза, и я больше ничего не понимала.

— Ты хочешь узнать обо мне больше? — неспешно спросил он.

— Да, — вырвалось у меня, перед тем как я смогла осознать значимость своих слов. Каждое слово имело свое значение, за ними стояла большая ответственность.

— Хорошо, я подумаю над этим, но сначала ты.

— Может в следующий раз, когда ты скажешь мне свою фамилию, — последнее мое слово невольно было сказано с легким акцентом.

— Твой акцент, я услышал его таким только что первый раз, — он заинтересовался.

— Значит, нам есть о чем рассказать друг другу?

— Ты права.

— Знаешь, я не люблю долгих рассказов о себе. Тебе не кажется это формальной попыткой характеризировать себя. И затем, я вполне могу взять за основу ложные, преувеличенные критерии относительно себя. Разве тебя это не волнует?

Я все пыталась изъясниться, но слова только метались в голове, а на слух, то и дело, выходила ерунда несуразная.

— Может лучше самому узнать, чем доверять мне это непосильное дело, — по-прежнему я пыталась увильнуть от скучных рассказов о себе, и потом, рассказывать, собственно, было нечего.

— Мия, ты не похожа на девушку, которая ложно себя оценит.

— Ты не можешь знать этого.

— Мне кажется, ты плохо себя знаешь либо недооцениваешь, — с убеждением сказал он.

— Мы виделись один-два раза, но ты уже сделал много поспешных выводов.

— Это просто. Твои глаза, они говорят за тебя. Я смотрю в них и вижу тебя настоящую, но не могу понять одного… — он не договорил.

— Чего именно? — я была увлечена его словами, они действовали на меня как волшебный эликсир.

— Зачем ты скрываешь в себе настоящее и искреннее. Почему не выносишь этого на поверхность. Разве отстраненной и непроницаемой быть лучше? — недоумевая, сказал он.

— Мне стоит ответить? — он озадачил меня своими словами.

— Если считаешь необходимым.

Он опять посмотрел в окно, оглянулась и я, как и раньше, ничего там не увидев.

— Лондон не первый город, который стал для меня родным домом. Я выросла в Оттаве, но родилась совсем в другой стране. Поэтому у меня акцент, но я практически не использую его, скорее предпочитаю не выделяться среди других. Когда моя семья переехала в Оттаву, я была еще совсем ребенком, и считаю английский своим вторым родным языком, — кратким мигом меня постигли воспоминания. — В Лондон я приехала учиться зимой. Но время от времени мне кажется, что я живу здесь уже несколько лет. А еще мне здесь действительно нравится.

— Я рад нашему знакомству, хотя и такому необычному.

— Порой обстоятельства просто складываются так, как нужно.

— Хочешь сказать, наше знакомство было предопределено заранее?

— Сам думай, — наверное, я покраснела от смущения, и зачем я только это сказала. — А что относительно тебя, незнакомец? — меня манил интерес.

— Я по-прежнему остаюсь без ответов, — подмигнул он. — Без твоих ответов.

— Я предупреждала, — за разговором я потеряла счет времени, и следующий раз к окну обернулась по своей инициативе. Темные краски упали на город, это был вечер.

Кажется, занятия закончились уже так давно. Меня повлекли за собой раздумья. Видимо, это не осталось незамеченным, и последовавшие в мою сторону вопросы подтвердили это, вернув меня в реальность.

О чем я думала. До самого вечера мы провели время вместе, но были незнакомыми друг другу. Я не могла дать этому здоровое объяснение, но думаю, будет справедливо сказать, что даже некоторые мои знакомые были для меня более чужими, чем этот парень после нескольких встреч и пару часов общения.

Впервые за достаточно долгое время я смогла забыть обо всем, даже не задумавшись об этом. А еще мои чувства, одновременно, они были не свойственными мне и такими родными.

Я чувствовала легкость и непринужденность, свободу. Я была рада, что в этот день не встретила Эзру в пабе, но увидела Соула. Они разительно отличались друг от друга. Тогда как от Эзры исходила брутальность и страсть в прямом смысле этого слова, а также немного наглости и своеобразной грубости, то Соул излучал радушие и приветливость, в нем была гармония и чувствовалась невинность.

— Все в порядке? — приятный голос вернул меня в сознание.

— Прости, я задумалась.

— Я утомил тебя своими вопросами? — в голосе звучала забота.

— Ты помог мне забыться.

— Прости за недоразумение на причале и за разговор между мной и Эзрой, тогда ты ушла сама, это было небезопасно, учитывая ночь, — продолжил он. — Получилось действительно нехорошо.

— Это в прошлом, — его не хотелось ворошить. — Я рада, что ты вмешался.

— Ты уверена? — его голос имел странное свойство, скорее это было подвластно его обладателю. И заключалось оно в умелом обращении не одними только эмоциями, но тоном, говорившим о том, что его владелец желает преподнести в разговоре, а что предпочитает спрятать от других.

— Больше, чем когда-либо в жизни, — моя искренность говорила сама за себя, порой забывая меня об этом спросить.

Он улыбнулся моему ответу. В свою очередь, мне оставалось только догадываться, что предполагала собой его улыбка.

— Благодарю, — всего мгновение тишины, но я успела соскучиться по его голосу.

— За что? — не понимая, переспросила я.

— За сегодняшний день.

— Взаимно.

— Мне действительно хотелось сказать это.

— Тяжелый день?

— Ты не будешь возражать, если я провожу тебя домой? — спросил он.

— Хорошо.

— Ты готова? — спросил он.

— Да.

Мы вышли из студенческого паба, и спустя считанные минуты меня начала охватывать дрожь. На улице похолодало, погода изменилась, и мое пальтишко не могло согреть меня настоящим зимним вечером.

«Куда делась утренняя погода???»

Шел снег, снежинки падали одна за другой. Это было впечатляюще и холодно.

— Ты замерзла? — он разволновался.

— Немного, ерунда, — заверила я его.

— Нет, это не мелочи, — в голосе появилась озадаченность. — Прислонись ко мне, — сказал он, но я не предприняла никаких действий, продолжая уверять его, что со мной все хорошо. Не слушая меня, он первым обнял меня. Я ощутила пряный и сладостный аромат корицы, и прислонилась к нему сильнее, продолжая с нетерпением вдыхать его благоухание.

— Действительно, так лучше. Ты теплый, — едва вымолвила я, содрогаясь.

— А ты холодная. Не боишься простудиться? — недовольно промолвил он.

— С тобой — нет, — он улыбнулся в ответ, а я, в ожидании такси, продолжала довольствоваться его объятиями, стоя неподвижно. Я не желала оступиться и малейшим шагом, таким образом лишиться его.

Беспроглядная метель набирала свои обороты, из-за чего улицы становились практически непроглядными. Но уже за несколько минут вместо ожидаемого нами такси я наблюдала нечто непримечательное ввиду непогоды и весьма неоднозначное. Что я и попыталась разглядеть в дальнейшем, но усиливающаяся метель только доставляла неудобство и проблематичность видеть что-либо вообще.

Сокращающееся между нами расстояние больше не оставляло сомнений, и уже в следующее мгновение тишина вечернего неба Лондона была нарушена громким скрежетом ворона. Он летел невысоко, и потому я видела его подавляющих размеров формы. Его окрас воспроизводил устрашающий эффект, он был черен, как непроглядная тьма.

— Смотри, — обратилась я к Соулу, — какой жуткий ворон, — но к этому времени он пролетел над нами, и вскоре от него не осталось и следа. Только далекое эхо его граянья продолжало сотрясать воздух. Но еще недавнее видение вороной птицы в воздухе продолжало вызывать у меня порядком неприятные ассоциации, не говоря о нападении ворона в моем видении.

Всего парочка снов и видений, а я больше не могла смотреть на воронов с былым спокойствием. Во мне что-то изменилось, и в первую очередь, это их восприятие.

— Вот и такси, — заговорил Соул, открывая дверцу автомобиля. За пристальным наблюдением ворона я не заметила, когда Соул поймал такси. — Садись в машину, — его голос резко изменился, в нем ярко выразились нотки жесткости и небывалой серьезности.

— Что случилось? К чему такая спешка? — в недоумении спросила я.

— Пожалуйста, быстрее садись в машину, — практически скомандовал он.

— Ладно, — согласилась я, исполняя приказ. Мое недоумение не покинуло меня и на заднем сидении черного лондонского кеба, являющегося одной из достопримечательностей столицы. Он немедля сел возле меня.

— Ты едешь сейчас домой? — его тон не терпел ожидания и требовал сиюминутного ответа.

— Верно, в Ноттинг-Хилл, — протараторила я, и авто тронулось с места.

— Ты объяснишь мне к чему такая спешка? — в негодовании попыталась выяснить я. — Откуда это внезапное рвение уехать?

— Мне показалось, ты замерзла, и будет лучше, если ты быстрее сядешь в машину, — по-прежнему напряженно, но уже с большей легкостью ответил он.

— И все? — с сомнением спросила я.

— И все, — его тон вернулся в былую форму.

— Ты всегда уделяешь так много внимания подобным мелочам?

— Это не мелочь. Ты ведь не хочешь простудиться? — заботливо произнес он. — Это зима, а ты одета легко для зимнего вечера.

— Нет, не хочу, — я хотела сказать еще так много, но лишь повторила, — не хочу.

— И я так подумал, — я ожидала увидеть на его лице привычную для меня улыбку, но ее не последовало. Он был чем-то омрачен.

— Благодарю, ты очень внимательный.

— Не за что, Мия, — промедлил он. Я все пыталась понять причину его изменений. — Иначе я и не мог.

Едва воцарилась тишина, как Соул заговорил опять, его голос стал мягче.

— Мне показалось, ты испугалась ворона, — неоднозначно произнес он.

— Это прозвучит банально…

— О чем ты?

— Все дело в дурацком сне.

— Вот как. Расскажешь?

— Ты всегда любишь слушать чужие сны?

— Может мне хочется начать с твоего?

— На меня напал ворон, но это было во сне, и это меня напугало.

— Тебе достаточно сна, чтобы испугаться?

— А тебе, по всей видимости, плохие сны никогда не снятся?

— Я не исключение, мне тоже снятся кошмары.

Наш разговор зашел в тупик, и воцарилась тишина, которая сопровождала нас до прибытия домой. Мысленно я блуждала взором за окном, и только изредка бросала непродолжительные взгляды на своего таинственного незнакомца. Выйдя из такси, я опять отметила про себя его рост, он значительно выше меня.

«Этот снегопад никогда не закончится».

— Благодарю, — это оказалось все, на что я способна.

— Мне было приятно провести этот день с тобой, — в его голосе звучал неиссякаемый оптимизм.

— Взаимно, незнакомец, — я попыталась улыбнуться. Холод вновь напомнил о себе.

— Тебе холодно, не могу смотреть на то, как ты дрожишь, — его голос поник.

— Не волнуйся, я в порядке.

— Я слышал это раньше, — только увидев его улыбку, я поняла, как сильно мне ее не хватало. — Мы увидимся позже, — в голосе прозвучало убеждение, и я поверила ему.

Здравый рассудок пытался обуздать затуманенное сознание.

«Почему этот незнакомый человек притягивает меня к себе? Почему мои чувства по отношению к нему становятся все сильнее. Так не должно быть».

Сделав шаг назад, он остановился, чтобы увидеть, как я буду заходить в дом.