Подруги так не поступают

Эльвира Смелик, 2020

Возвращаясь в родной город после долгого отсутствия, Марат и представить не мог, какой сюрприз готовит ему судьба и чем обернутся в конце концов те самые ошибки молодости. Лера с детства была не по годам ответственной и серьёзной. Так, может, именно поэтому жизнь раз за разом ставит её перед нелёгким выбором: либо собственное счастье, либо счастье дорогих для неё людей. Женская дружба и настоящий мужчина, нелёгкий выбор и запретное чувство в современной мелодраме "Подруги так не поступают"

7

Тринадцать лет назад

Марат показательно протопал в комнату, дверь закрывать не стал, несмотря на то, что очень хотелось садануть ею посильнее, чтобы побелка с потолка посыпалась. Пусть видят, как он собирается. Вытянул из-под кровати большую спортивную сумку, накидал одежды, прихватил разные нужные мелочи, накопленные деньги, документы. Потом столь же показательно протопал в прихожую к выходу.

— Пока. — Наткнувшись на мрачный, пренебрежительный взгляд отца, театрально поклонился. — Спасибо за всё.

Мать попыталась остановить, но отец на неё цыкнул, бросил презрительно:

— Пусть катится. Посмотрим, надолго ли его хватит. А то, может, уже через день приползёт.

И Марат покатился. Как сказали. Он не гордый. Точнее, наоборот — гордый, чтобы выслушивать раз за разом подобное. И не приползёт он, не дождутся. Раз решил, что уедет, то уедет. Только где бы эту чёртову неделю переждать, ещё и в армию не загреметь в последние дни призыва. Восемнадцать ему уже есть, а школа и отсрочка вместе с ней — закончились.

Поэтому дача далеко за городом тут бы подошла идеально — это Шабунина хорошо придумала. А Галка ему точно не откажет. Правда, связываться с ней не очень хотелось, но и других вариантов нет. Марат с большей охотой обратился бы к друзьям, но был уверен уже заранее — от них тоже никакого толку.

Виталик уже укатил в Рязань поступать в военно-десантное. И чего его туда понесло? А у Сани хоть и квартира-трёшка, но народу в ней — не протолкнёшься. Бабка с дедом, Санины родители, и сам он с сестрой, старшей, причём делит с ней одну комнату. Да и с Галкой не всё просто. Потому что, где она живёт, Марат понятия не имеет, и даже, если у неё есть домашний телефон и можно позвонить, номера-то он не знает. Но…

Марат всегда найдёт способ заполучить необходимое, не отступит, пока не добьётся — теперь, по крайней мере, — даже если прогнуться придётся или на совесть и порядочность забить на время. Потому он Паше и нужен.

Он отыскал работающий таксофон — карта у него была и деньги на ней тоже — когда ответили, попросил позвать Саню и без всяких приветствий сразу перешёл к главному:

— Санёк, слушай. У тебя же мамаша в родительском комитете была, да? У неё и телефоны всех из класса есть?

— Ну есть вроде, — без особого энтузиазма подтвердил приятель.

— И Рогозиной тоже?

Саня сдавленно хрюкнул, но высказывать своё ценное мнение не стал, как и спрашивать, зачем, сказал:

— Подожди. Мать дома. Ща всё узнаю.

Положил трубку, или бросил, что ли, потому что она наполнилась грохотом и треском, и, наверное, ушёл. Марат ждал, нетерпеливо попинывая носком кроссовки стенку.

Через минуту в трубке опять зашуршало, и Санин голос распорядился по-деловому:

— Записывай. Есть где?

Марат запоздало спохватился: не стенку надо было пинать, а действительно найти в сумке, чем и на чём можно записать телефон. Ручка вроде бы лежала в боковом кармашке, а вот с подходящую бумажку быстро не отыскать. Но ладно.

— Диктуй, — Марат выводил цифры прямо на ладони. Записал и сразу произнёс: — Всё. Пока. — Повесил трубку на рычаг и тут же опять снял.

Карточка на месте, гудок есть. Марат, посматривая на ладонь, набрал номер. Трубка выдала ещё несколько прерывистых, похожих на долгие усталые вздохи гудков, а потом раздалось по-знакомому робкое:

— Алло.

— Галка, ты?

Впрочем, он и без подтверждения был уверен.

— Да.

— Это Марат.

— Я узнала.

Ну ещё бы! Он и не сомневался: узнала, изумилась, обрадовалась. Наверняка даже сердечко замерло.

— У меня к тебе разговор. Можешь выйти?

— Куда?

— На улицу, само собой. Хотя бы просто из подъезда.

— Могу.

— Ну, тогда выходи. Только скажи сначала адрес. Где живёшь?

— А ты не знаешь? — почему-то спросила Галка. С надеждой.

В любом другом случае Марат соврал бы, лишь бы подмазаться, мол «Конечно, знаю. А как же? Про тебя и не знать!» А тут — смысла не было, иначе же с ней не встретиться. Но всё равно нашёлся:

— Уточняю на всякий случай. Вдруг забыл или перепутаю.

Галка добросовестно назвала: улицу, номер дома, даже номер квартиры и особые приметы, по которым её дом легче найти. Оказалось, это тут, близко.

— Короче, спускайся. Я минут через пять буду, — начальственно выдал Марат, словно не он, а она его о встрече просила.

— Ага, — выдохнула Галка в трубку.

Жила она в панельной пятиэтажке в четыре подъезда, Марат издалека увидел, как Рогозина топталась на месте, немного отойдя от входной двери. И она его издалека увидела, вскинулась, заулыбалась.

— Привет! — произнёс Марат ещё на подходе, одарил её ответной улыбкой, своей фирменной. — Слушай, Галь, я чего хотел спросить. У вас же дача есть?

Она удивлённо захлопала глазами. Вопрос, конечно, не самый предсказуемый, но, вот интересно — а что она ожидала? «Галка, я тут долго думал и в конце концов решил, что ты мне очень нравишься. Давай встречаться». Да нет. Она, похоже, понимала, что подобное из разряда фантастики.

— Дача? Есть. Но там просто небольшой участок и домик.

— Ну и ладно, что небольшой, — Марат снисходительно махнул рукой. — Мне же не картошку сажать. Главное, домик есть. В нём ведь жить можно?

— Можно, — подтвердила Галка. — Мама с папой даже на месяц иногда там остаются. Когда в отпуске. Они и сейчас там.

— Там? — Марат разочарованно цокнул языком, поморщился. — А надолго?

— Скорее всего до конца недели.

— А ты здесь? Одна?

— Ну и что? — Галка даже возмутилась. — Я же не маленькая.

Марат закусил губу, приподнял брови — задумался.

— То есть ты сейчас дома совсем одна? — проговорил медленно, с расстановкой, чтобы не дай бог она чего не услышала или не поняла, и чтобы самому окончательно осознать и решиться. — И родителей ещё несколько дней не будет?

— Ну да.

— А можно тогда… я пока у тебя поживу?