Девушка для свадьбы друга

Элли Блейк, 2013

Бойфренд Саскии Блум без зазрения совести пользовался ее добротой, а потом исчез, прихватив все, что смог унести, оставив оскорбительную записку, долги и свою собаку. Но Саския, девушка самостоятельная и гордая, не кинулась в погоню и не заявила в полицию, она стала работать с удвоенной энергией – надо же выплачивать долги и восстанавливать свое благополучие. Работа у нее интересная – статистика и анализ сайта знакомств в Интернете. Один из персонажей на сайте, настоящий красавец и успешный бизнесмен, привлек ее особое внимание, и она решила встретиться с ним с исследовательскими целями. Ну просто необходимо узнать, как такой мужчина может нуждаться в службе знакомств?! Нет-нет, влюбляться Саския вовсе не собиралась…

Глава 3

Нейт потер ладонями лицо, он работал больше чем обычно, сообщения по электронной почте сыпались как из рога изобилия.

Он старался не обращать на них внимания, сосредоточившись на контракте, лежавшем перед ним на столе. Бэмфорд Смит, по кличке Игрок, чью компанию «Бэм-Бэм-Игры», обнаружил когда-то Гейб, подписал эксклюзивное соглашение с «Бонавентур компани».

Смит — пессимист, педант и параноик, вечно подозревающий, что все хотят украсть его идеи. Но он был блестящим дельцом. Только надо было постоянно удерживать его на коротком поводке.

Раздался стук в дверь. Взглянув на часы, Нейт увидел, что уже три. Проклятие, как летит время.

Он помассировал затылок и крикнул:

— Войдите.

Дверь приоткрылась, и в нее просунулась женская голова в шляпе.

— Привет! Можно войти?

— Саския!

После их встречи в ресторане он отправлял ей письма с неизбежными вопросами: семья, возраст, какую школу окончила. Она отвечала и предлагала встретиться, узнать друг друга лучше, чтобы было ясно видно — они встречались много раз. Он отговаривался, но не так легко оказалось от нее отмахнуться.

Нейт жестом пригласил ее войти:

— Подождите минутку.

Он хотел дочитать еще один пункт, но, едва взглянув на нее, забыл о контракте, увидев, во что она одета.

Волосы были спрятаны под той же старой фетровой шляпой, широченные, до колен, штаны, из ткани, напоминающей мешковину, босоножки на ремешках, коричневый кардиган, в котором она утонула, и шарф такой длины, что им могла обмотаться женщина в два раза выше и толще.

Он буквально остолбенел, мелькнула мысль, что скажут его родные и знакомые, увидев ее костюм. Ни в коем случае они не должны видеть рядом с братом существо, похожее на мальчишку.

Она послала ему улыбку, глаза из-под шляпы с большим любопытством оглядели офис, розовые губы приоткрылись.

Он вдруг вспомнил их вкус, податливую нежность, и горячая волна жара прокатилась по телу.

Она тем временем сняла с плеча большую сумку, бесцеремонно бросила ее на кремовый кожаный диван и наклонилась, что-то из нее доставая, предоставив ему любоваться открывавшейся взору картиной сзади. С фигурой у нее было все в порядке, он с удовольствием полюбовался.

— Нашла! — Она выпрямилась, и на лице заиграла счастливая улыбка.

Она умеет радоваться, отметил он. Эта женщина нравилась ему все больше, а поцелуй, несомненно, был приятен им обоим.

Кажется, он заключил хорошую сделку. Саския была необычной, без претензий, без жадного огонька стяжательства в глазах. Ни капризно надутых губок, ни слез — прямая противоположность его сестрам.

Она помахала перед ним двумя тонкими папками и бросила их на кофейный столик, куда недавно его помощник аккуратно разложил все необходимое для приема посетителей.

— О, никогда не видела такого порядка на рабочем столе! — Она уселась в уголок черного кресла напротив, куда с трудом помещался Гейб, и сразу стала похожа на эльфа. — Над чем работаете? — Наклонилась, рассматривая контракт, и в вырезе кардигана он увидел пару небольших симпатичных округлостей.

— Контракт.

Он снова вспомнил, как она затрепетала в его объятиях, прильнула…

— Новая игорная компания.

— Какая?

Он поколебался.

Она неправильно поняла его молчание.

— У меня диплом математика, не забыли?

Она смотрела выжидающе, но он так привык сопротивляться расспросам сестер… И вдруг увидел, что она поняла.

— Вам не хочется отвечать? Ладно. Но что мне говорить, когда меня будут спрашивать о вашей работе. Что, у вас на столе всегда порядок?

Он снова засмеялся. Она нравилась ему все больше. Легкомыслие совмещалось с искренностью и живым умом.

— Компания «Бэм-Бэм-Игры».

Она широко распахнула глаза и выдохнула.

— Серьезно? Бэмфорд Смит — гений. Он имеет планы изменить мир. — И, вздохнув, добавила: — Или его разрушить, затаившись в какой-нибудь пещере.

— Вы с ним знакомы?

— Нет, но знаю о нем. Лисси, мой партнер по бизнесу, оформляла его веб-сайт.

Нейт вошел на сайт Бэмфорда, чтобы вспомнить. Оформление сделано очень профессионально, элегантно, но с некоторым хипстерским налетом. Это его удивило с самого начала, потому что сам Бэмфорд не был похож на битника, теперь стало ясно, откуда ветер дул.

И вдруг понял, что Саския продолжает что-то говорить.

–…и M&Ms. Этот человек просто без ума от них. Так что желаю удачи.

— Ясно. Благодарю за информацию.

— Заканчивайте свою работу, и мы поговорим о нашем деле. — Она вскочила, быстро освободилась от бесформенного кардигана, небрежно бросив его на диван.

Оставшись в легкой кружевной блузке и в этих своих штанах до колен, обогнув стол, подошла к громадным, от пола до потолка, окнам. Он невольно проводил ее взглядом.

Она двигалась легко, не испытывая никакой напряженности под его взглядом. Каждая женщина чувствует, когда ей смотрят вслед, от этого ее движения становятся скованными. Но только не Саския. Тонкая ткань просвечивала в потоке солнечных лучей, и ясно очерчивался силуэт — длинные ноги, тонкие, но стройные, изящный изгиб бедер, округлые ягодицы. Он не мог отвести глаз, стараясь обуздать воображение, ведь, кроме того поцелуя, между ними ничего не было. Тем более договор такого не предусматривал.

А она, положив руки на бедра, заложила руки за голову, купаясь в золотистых теплых лучах. Теряя контроль, он хрипло спросил:

— Приступим?

Она обернулась, и он указал на диван.

Она по пути схватила из вазочки клубнику, положила в рот, вдруг развязала и сбросила сандалии, шляпу, провела пальцами, расчесывая темную гриву волос. И уселась в уголке, поджав под себя одну ногу, пальцы второй зарылись в пушистый ковер.

Она выглядела так… уютно.

— Итак? — спросила она, устроившись с удобствами.

— Но это вы назначили встречу, мисс Блум. — Он сел в другом углу. — Вам и карты в руки.

— Мисс Блум? А, понимаю, мы уже снова в строгих деловых рамках.

Он перевел взгляд на ее губы, а она с легким вздохом взяла две кожаные папки с завязками с кофейного столика и одну протянула ему.

— Просветите меня. — Он чувствовал, что язык с трудом ему повинуется.

— Смотрите. — Она сделала ему знак открыть папку, и он повиновался.

В папке он увидел вопросы, посланные ему по электронной почте. Она расширила ответы. Расцветив их подробностями, даже украсив маленькими историями, которые при встрече двое любят рассказывать друг другу.

— Да вы меня просто исследовали, — удивленно произнес он. — Школьные предметы, успехи, заграничные путешествия, друзья прошлые и настоящие, спорт, выигранные призы, сломанная нога, полный список компаний, куда он инвестировал деньги, даже интервью, которые он давал некоторым экономическим журналам.

— Вы удивлены. Я зарабатываю этим на жизнь. Просто отыскала эти сведения.

— Удивлен — не то слово. — Он поднял глаза и увидел, что она задумчиво грызет кончик карандаша.

— Я не слишком переусердствовала? Лисси называет это синдромом щенка.

И она изобразила щенка, подняв руки и часто задышав.

Он чуть не свалился с дивана.

— Но я просто люблю быть полезной. Итак, сейчас мы начнем все снова.

Да она шутит. Она сберегла ему часы времени, и он это ценит. Просто идеал женщины.

Он отставил руку со своим досье и посмотрел на вторую папку. И почувствовал… Волнение? Нет, но был заинтригован, как никогда.

— Меняемся?

Она поморгала длинными ресницами, потом кивнула и отдала ему досье.

Он открыл первую страницу, быстро пробежал глазами начало: школа, отметки, образование, ученая степень… Работа математика в правительственных агентствах. Потом собственное дело. Исследования с уклоном в статистику.

Обратил особое внимание на любимые книги, фильмы, телевизионные шоу. Разносторонняя натура, что подтверждал набор книг. Среди авторов были Рей Брэдбери, Джон Ле Карре.

По сравнению с ним, если судить по книгам, она прожила три жизни.

— Вы действительно ели живых личинок? Каково это — участвовать в массовке в «Хоббите»?

Углы розовых губ лукаво приподнялись.

— Конечно, только их лучше есть теплыми. Я имею в виду личинок, а не хоббитов.

Он засмеялся:

— Оказывается, это весело — быть статистом?

Она порозовела, и глаза ее просияли в ответ.

Она прервала молчание:

— Мой отец был профессором математики. Мы жили в квартире при университете, отпуск проводили в кампусе. Он бы вообще не выходил из своей комнаты, будь его воля. Я ускользала от него, вокруг не было недостатка в людях, способных удовлетворить мое любопытство. Я расспрашивала обо всем — динозаврах, радуге, других странах. В университете полно людей, которые охотно подробно ответят на любой вопрос. Расскажите мне о вашем отце, — попросила она, — вы похожи на него?

— Пожалуй, почти его копия. Трудоспособность, ответственность, серьезность, голубые глаза и способность легко смеяться…

— Вам известно, при каких обстоятельствах встретились ваши отец и мать? — Она прижалась щекой к согнутому колену и невинно смотрела на него большими глазами. Но его трудно провести. Она забыла, что у него три младших сестры. Так вот почему она начала рассказывать о своем отце, хотела вызвать его на откровенность. Нейт даже пожалел бедную девочку, потому что она напрасно теряла время.

— Если такой вопрос не числится в моем досье, давайте забудем о нем.

Она в ответ промолчала, только чуть покривила губы, получив отпор.

— А теперь, — весело сказал он, — закройте папку, и сейчас мы проверим, что вы знаете обо мне.

— Хотите меня проэкзаменовать? — Ее глаза сверкнули.

— Но если вы не выучили наизусть, то не сможете потом выдержать экзамен, который предстоит вам по нашему соглашению. Так вы возражаете?

— Нисколько. Спрашивайте.

— Мой любимый цвет?

— Голубой. — Она оглядела его офис, выдержанный в белых, серебристых и голубых тонах. — Будьте уверены, Маккензи, вы имеете дело с профессионалом. — Она сложила руки под маленькой грудью, при этом тонкая ткань блузки натянулась, и обозначились ее четкие контуры.

— Животные?

Она фыркнула.

— Я могу спорить на все, что имею, что у вас нет времени даже на то, чтобы содержать кактус, не говоря о комнатном аквариуме.

Он вспомнил сумму, которую сам перевел ей два дня назад, и, зная, что это все, что у нее есть, она не многим рискует. Но насчет животных она права.

— А вы?

— У меня собака.

— Правда?

— Вы не любите собак?

— Я не имею ничего против собак, при условии, что кто-то другой будет их кормить, гулять с ними и убирать за ними. Какой породы? Не той, что помещается в дамской сумочке?

— Ха! Это большой эрдельтерьер по кличке Эрнест. Он принадлежал моему бывшему, который считал себя вторым Хемингуэем. Он оставил мне собаку, но забрал телевизор, стерео, забыв оставить арендную оплату.

— Потом вернул?

Она пожала плечами, показывая, что не хочет говорить на эту тему. Но он прекрасно понял ее состояние. Бедняжка. С удовольствием отыскал бы этого мерзавца и схватил за шиворот.

— Но счет в мою пользу, — сказала она весело.

— Хороший пес?

— Храпит, обожает бисквиты, но никогда не украдет мой телевизор.

Он просто не мог понять, как такая женщина, как Саския, могла увлечься столь гнусным типом. И сменил тему:

— Ладно, переходим к досье. Что вы знаете о моей семье?

Она округлила глаза, показывая степень своего возмущения таким неверием.

— У вас три сестры. Две из них — близнецы.

— Мечта для психолога.

— Я единственный ребенок, вы не забыли? Мне неизвестны взаимоотношения с братьями и сестрами.

Оба немного расслабились, устроились удобнее, и она улыбкой пригласила продолжать игру.

— Дальше.

— Ваш отец умер, когда вам было пятнадцать. Накануне вашего пятнадцатого дня рождения. Ваша мать жива.

У него вдруг сжало горло. Он никогда не забывал об этом дне рождения. Воспоминание жило в нем, но он не хотел бы ни с кем это обсуждать. Впрочем, это не ее вина — он сам предложил тему.

Она хотела продолжать, раскрыла рот, но он остановил ее предостерегающим взглядом.

— Женщины? — спросил он машинально, хотя сам в этот момент думал о мужчинах, с которыми могла встречаться она. Хипстеры в сандалиях и балахонах?

— Вы предпочитаете брюнеток. — Она намотала каштановый локон на палец. — Хотя были и блондинки, а иногда рыжие.

— Я не выбираю специально.

Она ответила беглой улыбкой.

— Но ни одного серьезного увлечения я не смогла найти.

И вдруг он сказал:

— До сегодняшнего дня.

Она недоуменно нахмурилась, и, когда до нее дошел смысл сказанного, он увидел, как розовая краска разливается по ее щекам, а его пальцы как будто ощутили биение ее пульса.

— Мы могли бы проверить, насколько мы далеко зашли, или я просто усложняю?

— Не стоит относиться к этому серьезно. — Она облизала языком розовые губы, и он снова вспомнил их вкус.

— Нейт… — произнесла она нерешительно.

— Да, Саския?

— Тот поцелуй…

— Слушаю?

Она спустила ноги на пол.

— Я бы хотела поговорить о границах.

— О чем?

— Определить границы наших отношений…

Господи, как она серьезна. Ему стало смешно, но он не подал виду.

— Я понял. Например, можно положить руку на талию, но нельзя ниже, или можно целоваться, но не переходить к дальнейшим действиям.

Она посмотрела на него, как будто не понимала, как можно шутить по такому поводу.

— Мы оба взрослые, Саския. — Тон Нейта переменился. — Ты знаешь, что мне от тебя нужно. И я знаю, чего хочешь ты. Но трудно сейчас сказать, во что все это выльется. Давай оставим нам некоторую свободу.

Она ответила продолжительным вздохом.

— Вернемся к поцелуям….

— Не возбраняются. Ты не против?

И вдруг понял, что затаил дыхание в ожидании ответа.

Она, казалось, обдумывает его предложение, потом, решительно тряхнув волосами, пожала плечами:

— Никогда не говори «никогда».

Молодец девочка.

— Итак, что будет…

— То будет…

И она уточнила:

— До дня свадьбы.

— Верно. — Ему вдруг не понравилось, что именно она уточнила это.

— Нет смысла рассказывать друг другу о детстве и своих питомцах, если не тянет друг к другу на биологическом уровне.

Она нахмурилась, но, увидев его улыбку, рассердилась.

— Что смешного? — Голос ее прозвучал немного хрипло, выдавая волнение.

— Ты.

— Если мысль поцеловать меня кажется смешной, не поздно остановиться.

— Дорогая моя, да я просто ни о чем другом сейчас не могу думать, мне так сильно этого хочется, что нет смысла сопротивляться.

Он придвинулся ближе, касаясь ногой ее бедра, ее запах окутал его и заставил кровь стремительно бежать по сосудам.

Нейт повернул к себе ее голову и почувствовал, как мягкие волосы заструились между пальцами.

Длинные ресницы опустились, она ждала, он приблизил губы к ее губам, ощущая на лице ее частое дыхание, и наконец прижался губами к ее губам.

Ощущение было еще приятнее, чем он ожидал и помнил. По мере того как поцелуй становился все более глубоким, он начинал терять контроль над собой, особенно когда она обвила его шею руками, и он почувствовал, как она дрожит. И эта дрожь передавалась ему.

Оторвавшись от ее губ, Нейт стал покрывать поцелуями ее шею. Не встречая сопротивления, он возбуждался все больше, его рука опустилась на изгиб бедра, потом перешла на талию, поднялась выше, ее грудь поднималась и опускалась от частого дыхания. Эта женщина отвечала на его ласки, как никто. Теперь кровь уже бешено шумела у него в ушах…

Он слышал звонки телефона в приемной по ту сторону незапертой двери офиса.

Он оборвал ласки неохотно, но прежде еще раз нашел ее губы. Наконец он оторвался от нее и встал.

Ее ресницы затрепетали, она открыла глаза и вдруг сказала:

— Я рада, что мы наконец определились.

Он засмеялся. Сначала тихо, потом громче и наконец расхохотался, поблагодарив про себя судьбу, которая послала ему Саскию Блум.

Саския поправила одежду, села прямо, пригладила пальцами волосы, от чего они еще больше взлохматились. Она была очень соблазнительна.

— На сегодня у нас все?

Она улыбнулась, еще во власти приятных ощущений, выпрямилась.

Нейт, взглянув на часы, увидел, что почти четыре. У него еще оставалось много дел, но вряд ли ему теперь удастся сконцентрироваться на работе.

— Я провожу тебя до лифта.

Он протянул ей папки.

— Оставь себе.

Она взяла с дивана свою шляпу, кардиган и огромную сумку.

— Почитаешь на досуге. Если обнаружишь, что я упустила какие-то детали, не стесняйся, пиши прямо на моих заметках.

Он вдруг прижал палец к виску.

— Ты часто так делаешь, — заметила Саския, — трешь виски. Или проводишь по волосам на затылке. Может быть, и стрижешься так коротко по этой причине?

Саския села, завязывая ремешки на узких лодыжках. А он стоял, тупо глядя на ее руки, и, кажется, прикидывал, не опуститься ли на колени и не развязать только что завязанные ремешки. Чтобы отвлечься, открыл снова свое досье и нашел страницу «Отличительные особенности».

— У тебя есть татуировка? — Он оглядел ее тонкую фигуру, глазами задерживаясь на тех местах, где она могла быть. — Может, мне не помешает знать, если есть и где именно. Для дела.

Она прищурилась, встала и обошла стол. Повернулась к нему спиной и спустила с плеча кардиган, демонстрируя тату на лопатке.

— Роза? — удивился он.

— Имя моей матери — Розетта. Роза. Она приехала из Испании в отпуск и здесь встретила папу.

Ее мать, которая умерла, давая ей жизнь. Умерла при рождении Саскии. Потерять и отца было для нее кошмаром. Жизнь бросила ей вызов, лишив обоих родителей. Хотя мать Нейта иногда сводила его с ума, он не представлял своей жизни без нее.

А Саския Блум была круглой сиротой, дитя мира. Он дотронулся до розы на ее спине, она вздрогнула и отстранилась.

— А что ты ожидал?

— Я был готов увидеть что-то вроде китайского иероглифа-символа.

— Если я не знаю хорошо языка, никогда не позволю какому-то байкеру с иглой в руке изобразить непонятный символ на моем теле.

Байкер? Рисковая девушка. Еще один интересный факт.

Удивив его в очередной раз, она смотрела на него с понимающей улыбкой. И он увидел за этой улыбкой бесстрашие, привычку принимать вызовы судьбы. Она одна на всем белом свете. И, несмотря на это, полна оптимизма, энергии, доброжелательна и милосердна. Она умеет смеяться, радоваться жизни, хотя ее обманывали, пользовались ее доверчивостью и любовью. И, глядя в ее выразительные карие глаза, он как будто почувствовал свежий ветер на своем лице, тепло солнечных лучей.

Конец ознакомительного фрагмента.