Пообещай остаться моей

Джессика Гилмор, 2017

Саския вынашивает наследника престола для своих университетских друзей – короля и королевы Далмайи. Однако они погибают в автокатастрофе. Единственный способ узаконить права еще не рожденного младенца – фиктивный брак Саскии с двоюродным братом короля Идрисом. Но с этим огромные проблемы. Когда-то Идрис уже разбил сердце Саскии, и она не хочет повторения.

Jessica Gilmore

The Sheikh's Pregnant Bride

© 2017 by Jessica Gilmore

© «Центрполиграф», 2019

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2019

Глава 1

Спустя восемь часов после известия о страшной трагедии, потрясенный Идрис Делакур вошел в прохладный и сумрачный зал заседаний Высшего совета. Он приехал на встречу прямо из аэропорта. Сняв темные очки, он обвел взглядом четверых хмурых мужчин, поднявшихся при его появлении. На присутствующих были длинные светлые одежды и традиционные для жителей Далмайи головные уборы. Одетый в темные брюки и серую рубашку, Идрис выглядел по меньшей мере странно.

Он кивнул членам совета в знак приветствия и, подождав, пока все заняли свои места, уселся на деревянный, украшенный искусной резьбой, широкий стул, скорее напоминавший трон. Идрис знал каждый изгиб и выпуклость на этом старинном сиденье, которое не должно было принадлежать ему, так рьяно он стремился уступить трон.

Идрис кашлянул, прочистив горло, и глухо произнес:

— Салам.

Присутствующие едва слышно ответили, и Идрис продолжил:

— Сомнений быть не может?

— Никаких, ваше высочество.

Он поморщился от такого обращения, но сейчас есть более срочные дела, чем его титул наследника трона, от которого он всячески отказывался.

— Они оба погибли?

— Да. И король, и ее королевское величество.

— Теракт? — резко бросил он, хотя уже знал ответ. Он задавал тот же вопрос, когда ему сообщили о случившемся по телефону, а во время перелета получил более подробную информацию.

— Нам предстоит более детальное расследование, — ответил ему сидящий справа человек с серым от усталости и волнения лицом. Идрис узнал в нем шейха Ибрагима аль-Кури, главу Комитета национальной безопасности Далмайи. — Но на первый взгляд кажется, что это просто трагическая случайность, — закончил шейх.

В результате этой так называемой случайности погибли ближайшие родственники Идриса, члены его семьи. Идрис внутренне закипел от злости и отчаяния.

— И что, автомобиль так просто перевернулся и разбился?

Генерал покачал головой.

— Король с женой возвращались после экскурсии, и я полагаю, что его величество предложил машине охраны поучаствовать в гонке. — Он помолчал. — Такое случалось и раньше.

Естественно, случалось: Файяз обожал гонки. Он всегда стремился доказать, что выигрывает не по праву рождения, а по способностям.

Шейх Ибрагим продолжил бесцветным голосом, словно от шока он растерял присущую ему браваду военного:

— Дорога была ровная и пустая, но, похоже, его величество или водитель автомобиля охраны не справились с управлением, автомобили столкнулись — и все разбились насмерть. На месте происшествия работают эксперты. Скоро у нас будет свежая информация. — Он заглянул в записи. — В машине сопровождения погибло четверо охранников.

Идрис прикрыл глаза, стараясь переварить услышанное. Сцена ясно стояла перед глазами: улыбающийся Файяз мчится в кабриолете наперегонки с автомобилем охраны. Машина повиливает от высокой скорости. Майя, его жена и королева, громко подбадривает мужа криками восторга. В какой момент она закричала от страха? Или все произошло мгновенно? Идрис надеялся, что так оно и было. Ему хотелось запомнить их счастливыми и улыбающимися.

— Прошу прощения. Передайте соболезнования семьям погибших охранников, организуйте похороны и назначьте семьям пожизненное денежное пособие, — попросил Идрис генерала.

Тот молча кивнул, и Идрис обратился к сидящему слева от него министру внутренних дел, который был его двоюродным дедом:

— Что теперь будет?

Шейх Малик аль-Осман отодвинул ноутбук и посмотрел на внучатого племянника тяжелым взглядом. Его плечи поникли, будто не могли вынести тяжести случившегося.

— Мы держали случившееся в тайне, пока не убедились в отсутствии злого умысла. Но сейчас, когда ты уже здесь, необходимо выступить с заявлением для прессы и сообщить парламенту. Похороны сегодня вечером, и тогда же объявим национальный траур.

Идрис кивнул.

— А дальше?

Шейх Ибрагим вскочил со стула.

— Ваше высочество, вам известны условия завещания вашего деда. Его величество шейх Файяз аль-Осман и наследники по его линии правят в Далмайе. В случае его смерти и при отсутствии прямых наследников трон переходит к вам и вашей линии.

Конечно, Идрису было известно о том, что он теоретически может унаследовать трон. Однако он считал, что Файяз будет править долго, у него будут дети, которые станут наследниками трона, и до Идриса очередь не дойдет.

Несмотря на волю деда, у Идриса был весьма оригинальный аргумент для отказа.

— Я наследник трона по материнской линии. Ни один король еще не наследовал трон подобным образом. — Кроме того, имя его матери ассоциировалось со скандалом. Вопреки воле отца она вышла замуж за француза и покинула Далмайю. Разве может такой претендент взойти на престол? Разве будет он пользоваться уважением подданных?

Спорный вопрос. Но для Идриса его французские виноградники, замок и бизнес по экспорту вина составляли жизнь. Зачем ему трон? Он любил Далмайю, но жить здесь и управлять королевством не входило в его планы.

— Завещание вашего деда… — снова забубнил шеф национальной безопасности, но Идрис заметил, как двоюродный дед бросил на него испытующий взгляд.

— А вы что думаете, шейх Малик? — обратился к нему Идрис.

В душе Идриса теплилась надежда, что его кандидатуре есть альтернатива. Хотя он прекрасно знал, сколько сил приложил дед, чтобы Далмайя превратилась в процветающее королевство. Семейство аль-Осман многочисленное, но, если не отыщется подходящий кандидат, Идрис не сможет подвести деда.

Малик аль-Осман прямо взглянул на Идриса и произнес:

— Если Файяз умрет, не произведя на свет наследника, то по закону ты становишься следующим королем. Но существует ребенок…

Идрис удивленно моргнул. Он видел Майю пару месяцев назад, и она не упоминала, что беременна. Кроме того, Файяз обязательно бы поделился с ним такой новостью.

— Ребенок? — непонимающе переспросил он. Все сидящие за столом тоже выглядели озадаченными. — Какой ребенок?

Саския лежала на диване, любуясь изумительным видом. Яркая синева неба ласкала глаз, сливаясь с блестящей на солнце водной гладью бассейна, за которым простиралось спокойное лазурное море, насколько хватает глаз. Еще один прекрасный день в раю. Если она заставит себя подняться с безумно удобного дивана и потратить десять секунд, чтобы пройти под палящим солнцем до бассейна, она сможет поплавать. Только в воде Саския не ощущала неуклюжести, вызванной ее интересным положением и могла свободно двигаться.

Она погладила свой округлившийся живот. До появления на свет наследного принца или принцессы Далмайи остается всего шесть недель. Саскии не на что пожаловаться. Ей созданы все условия: шикарная вилла на берегу моря, целительный воздух, занятия йогой для беременных, правильное питание, личная акушерка, регулярные визиты врача, тем не менее беременность — самое некомфортное состояние, в котором ей когда-либо приходилось пребывать.

«Прекрати ныть», — строго приказала она себе, встав с дивана и направляясь к застекленной двери, ведущей к бассейну. Она в полной безопасности, за ней отличный уход, и, что важнее всего, — младшему брату Джеку здесь тоже хорошо. Как только малыш или малышка появится на свет и обретет любящих родителей, они с Джеком вернутся к своей обычной жизни. Только теперь она сможет обеспечить Джеку настоящее детство, и ей не нужно будет бороться за существование.

Саския медленно шла к двери. Ей было трудно удерживать равновесие, мешал огромный живот. И еще ее раздражала собственная неуклюжесть, когда она могла нечаянно смести животом тарелку со стола. Саския прогнала плохие мысли. Сейчас она поплавает, а потом займется эссе, работу над которым постоянно откладывала. Конечно, благодаря Майе и Файязу у нее теперь будут средства на продолжение учебы в университете, но если ей удастся заочно закончить первый курс, она сможет вложить больше денег в приобретение жилья и в образование и воспитание Джека.

Саския открыла дверь, и ее обдала горячая волна раскаленного воздуха. Она насколько могла быстро преодолела небольшое расстояние до спуска в воду и быстро окунулась в прохладную свежесть воды.

— Извини меня, мой маленький, — пробормотала Саския, снова положив руку на живот. — Ты очень славный, но мы оба немножко устали. Знаю, что тебе не терпится появиться на свет и познакомиться с родителями. Да и они тебя заждались.

Это было еще мягко сказано. Файяз и Майя очень серьезно отнеслись к будущим родительским обязанностям. Они записали свои голоса и просили Саскию ежедневно включать запись, чтобы ребенок привык к их голосам и узнавал их. Майя регулярно навещала Саскию. — Теперь уже недолго осталось, — продолжила Саския. — Твоя мамочка присоединится к нам на будущей неделе и останется здесь до твоего рождения. Здорово, правда?

Конечно, ее нынешнее пребывание на роскошной вилле отличается от старого доброго времени, когда они с Майей были подружками-студентками. Тем не менее она будет рада провести последние недели беременности в обществе Майи. Файяз и Майя держали информацию о том, что Саския вынашивает их ребенка, в секрете. Саския больше семи месяцев жила на вилле, отрезанная от внешнего мира. Роскошное заключение, но все же напоминающее тюремное. Однако Саския пошла на это осознанно, подписав соглашение о суррогатном материнстве.

Саския погрузилась в воду и медленно поплыла, чувствуя, как вода приятно холодит кожу. Затем перевернулась на спину и дрейфовала, закрыв глаза. Хотя она с нетерпением ждала начала новой жизни, кое-чего из ее добровольного заточения ей будет недоставать. Например, этого бассейна, и синего неба, и яркого солнца. В Лондоне погода почти всегда серая и промозглая, а солнце редкий гость.

Она не знала, как долго нежилась в воде, но неожиданно у нее возникло ощущение, что она здесь не одна. Саския открыла глаза и встала на дно. Кто-то стоял у нее за спиной. Она медленно обернулась и зажмурилась, не поверив своим глазам.

— Идрис?

Этого не может быть. Майя сказала, что он во Франции, и поклялась, что Идрис никогда не узнает имени суррогатной матери. Никто в окружении Майи и Файяза, кроме членов семьи, не должен был знать, что наследника престола выносила суррогатная мать. Но Идрис ее семья. Он кузен ее мужа.

Саския пристально рассматривала стоящего у бортика бассейна высокого мужчину. Он совсем не изменился за прошедшие семь лет. Хотя нет, Идрис возмужал и повзрослел, утратив тот юношеский пыл, который когда-то привлек к нему Саскию. Он выглядел усталым и расстроенным. У рта залегли жесткие складки, а эбеновые глаза выглядели безжизненными на смуглом лице.

При виде Саскии его брови поползли вверх, а взгляд оживился.

— Саския? Что, скажи на милость, ты здесь делаешь?

Она забыла, какое впечатление на нее всегда производил этот низкий баритон с легким французским акцентом, и внутренне затрепетала.

— Плаваю, — ответила она, удивившись, как спокойно прозвучал ее ответ. — А вот как ты здесь оказался? Идрис, это частное владение, и я не припомню, чтобы я тебя сюда приглашала. — Мелочно с ее стороны, но Саския почувствовала удовлетворение. Небольшая месть за то, как он поступил с ней в то далекое время.

— Я здесь, чтобы увидеться с сур… — Оборвав себя на полуслове, Идрис уставился на ее живот. По его лицу разлилось недоверчивое изумление. — Так это ты? Ты суррогатная мать?

Саския вздернула подбородок.

— Не понимаю, какое тебе до этого дело? Мне вредно волноваться. Уходи и дай мне спокойно поплавать.

Идрис просверлил ее горящим взглядом.

— Я бы с удовольствием, но не могу. Нам необходимо серьезно поговорить. Это важно.

— Хорошо. Только будь краток.

— Не здесь. Тебе нужно одеться и присесть. — Он безучастно скользнул взглядом по ее телу, словно никогда раньше его не видел. Будто никогда до нее не дотрагивался.

Щеки Саскии горели, но она не отвела взгляда.

— Не нужно раздавать здесь приказы, Идрис. Попроси вежливо.

Идрис недобро прищурился и процедил:

— Пожалуйста, Саския. Это очень важно, поверь, иначе меня бы здесь не было.

Саския взглянула в его бездонные карие глаза, пытаясь найти ответ на свой вопрос. В душу начал закрадываться страх. Что-то здесь не так. Где Майя? Почему Идрис не во Франции?

— Дай мне четверть часа. Я сейчас не такая проворная, как раньше.

Последние пару месяцев Саския носила шаровары для йоги и свободные туники или просторные длинные кафтаны. Сейчас инстинкт подсказывал ей, что подобная одежда не подойдет. Ей необходимо нечто более элегантное и способное ее защитить. Майя накупила ей кучу дизайнерской одежды для беременных и отмела все возражения Саскии.

— Ты сможешь это носить, когда будешь рожать своих детей, — говорила Майя. У Саскии не хватало духа сказать подруге, что дети не входят в ее планы. Поэтому она принимала подарки, стараясь не думать, где будет хранить такое количество ненужной одежды.

Саския выбрала белые льняные бриджи и бледно-розовый топ, присобранный под грудью таким образом, что мягкие складки маскировали выступающий живот. Как правило, рыжеволосые женщины не терпят розовых оттенков. Саския была исключением. Она обожала все оттенки розового. Девушка заплела влажные волосы в свободную косу, надела сандалии на плоской подошве. Что же, она готова к встрече с Идрисом.

На нее снова обрушилась чудовищность происходящего, и Саския пошатнулась, вцепившись в спинку кровати, чтобы сохранить равновесие. Что привело его сюда после семи лет отсутствия? Было ясно, что встреча с ней стала для Идриса полной неожиданностью. Он был ошарашен встречей не меньше ее.

Губы Саскии сжались в тонкую полоску. Она стала другой, сильной и независимой. Она выжила. Поцелуи Идриса не имеют теперь над ней власти. Она сможет контролировать ситуацию. Ей придется.

Собрав мужество в кулак, Саския вышла из спальни и начала медленно спускаться по парадной лестнице вниз. В просторном холле с мраморным мозаичным полом и обшитыми резными деревянными панелями из редких пород деревьев стенами стояли два длинных дивана. На одном из них расположился Идрис. Он сидел в расслабленной позе, чувствуя себя как дома, и что-то читал в ноутбуке. На небольшом резном столике рядом стояла чашка дымящегося кофе, источающая дивный аромат. Кофе и некоторые деликатесы по контракту были для Саскии под запретом на весь период беременности и еще три месяца, пока она кормит грудью до окончания контракта. Саския была равнодушна к моллюскам, французским сырам и вину и до заключения контракта, но кофе был ее слабостью, и ей его очень не хватало. Чай с мятой не производил на нее никакого впечатления.

Пока она с жадностью вдыхала аромат кофе, слуга внес еще один столик и поставил на него чашку с травяным чаем. Подавив вздох, Саския благодарно кивнула. Идрис так погрузился в компьютер, что, казалось, не заметил появления Саскии. Она не стала ждать, когда он обратит на нее внимание. Взяв чашку с чаем, девушка направилась в свое излюбленное место — небольшую гостиную с потрясающим видом на море.

Ей не пришлось долго ждать.

— А, вот ты где. Почему не сказала мне, что готова к разговору? — спросил Идрис, входя в гостиную.

Саския отложила книгу, которую якобы читала, и улыбнулась.

— Ты был занят. Присаживайся, Идрис, и расскажи, что привело тебя на виллу и чем я могу тебе помочь?

Саския старалась подчеркнуть, что хозяйка здесь она. К ее немалому удивлению, Идрис не выразил нетерпения или раздражения. Он сел было на стул напротив, но тут же вскочил и заметался по маленькой гостиной. Дурное предчувствие снова охватило Саскию.

— Что случилось, Идрис? Почему ты здесь?

Он обернулся к ней, и при виде его печального лица, у Саскии защемило сердце.

— Произошел несчастный случай. Файяз… — Идрис замолчал и судорожно сглотнул.

— Какой несчастный случай?

— Автокатастрофа, — выдавил Идрис.

— Он всегда лихачит за рулем, как мальчишка, — зачастила Саския, надеясь, что не услышит худшего. Хотя вряд ли Идрис прилетел бы из Франции, если бы авария не была серьезной. И не пришел бы к неизвестной суррогатной матери, чтобы лично сообщить новость.

— Саския…

Он подошел и сел рядом, такой родной и такой чужой одновременно. К ее растущему ужасу он взял ее руку в свою и сказал:

— Произошла страшная авария. Файяз не выжил. И никто не выжил.

Никто. Свободной рукой Саския инстинктивно прикрыла живот, чтобы успокоить то ли себя, то ли ребенка.

— Майя? — хрипло выдавила она, почувствовав, как Идрис сильнее сжал ее руку.

— Мне очень жаль, Саския. Они были в кабриолете вместе.

Саския не шелохнулась, никак не отреагировала, просто не в силах принять услышанное. Файяз и Майя. Золотая пара. Красивые, умные, влиятельные, но любящие и заботливые, испившие свою чашу горя. Многочисленные попытки ЭКО и три выкидыша лишили Майю надежды родить ребенка. Поэтому она и обратилась за помощью к Саскии.

Рука Саскии застыла на животе. Она вынула руку из ладони Идриса и, повернувшись к нему, спросила дрожащим голосом:

— А ребенок? Что теперь будет с их ребенком?