В пламени дракона. Книга 2

Элла Соловьева

Теперь Элейн и Роберт стали Королём и Королевой. И они объединили Вессекс в единое Королевство. Но так ли безоблачна и радужна будет их дальнейшая судьба? Или им придётся с толкнуться с интригами и коварством, потерями и страданиями? А может, они заживут пышной и роскошной жизнью в столице? Пока они не знают. Человеческое сердце может многое вынести, и дикую боль, и огромное счастье…

Глава 7

Свадьба

В то время, когда Мортон болтался по волнам на маленьком суденышке, по дороге в Вэссекс, Элейн и Роберт вернулись в Мидлтаун из Миноса. Они были уставшими, от долгого перелёта и сразу пошли спать. На следующий день Элейн отдыхала, а через день, решила навестить Лигара. Она, по обыкновению, собрала ему подарки, и поцеловав мужа, велела ему не скучать и улетела. Когда она приземлилась у его кельи, он перебирал ягоды, сидя на пороге своей лачуги. Увидев её, он заулыбался, и сказал:

— Проходи, я заварю тебе волшебный чай!

Но Элейн летела к нему не за чаем. Она очень переживала, что никак не может подарить Роберту ребёнка. Она понимала, как важно это для него. Да она и сама с нотками зависти смотрела на детей своих подруг. Она хотела стать матерью так сильно, но ничего не выходило, и она уже почти отчаялась. Лигар оставался её последней надеждой.

И она прошла в его скромную лачугу, и села на табуретку за крошечный столик. Старик сел напротив и готовил чай, внимательно отбирая и закидывая в чайник разные травы. Она смотрела на него молча, и слёзы сами, беззвучно потекли по её щекам. И она опустила взгляд вниз. Он взглянул на неё и сложив руки на столе, произнёс:

— Твоя душа снова не на месте? Ты грустишь, потому что не можешь подарить ему дитя?

Элейн подняла на старика глаза:

— Как? Как ты всегда знаешь?

Лигар улыбнулся:

— А чего тут знать то? Не плачь, я приготовлю тебе настой.

И он принёс ягоды, что перебирал на пороге хижины, и стал готовить из них зелье.

Она немного успокоилась, и стала рассказывать ему всё, что произошло с их последней встречи. Она так хотела, чтобы он переехал к ней в замок. И она снова и снова уговаривала его. Но старик напрочь отвергал такую возможность. Он по-прежнему не желал покидать свою убогую келью.

Когда день клонился к закату, она пошла спать в Сосновую рощу, в их прежний домик. Она любила это место. Только тишина была вокруг. Тишина…. наполненная пеньем птиц, шелестом листвы, запахом цветов и хвои, стрекотанием кузнечиков и стрекоз… да легким треском, качающихся на ветру, верхушек вековых, могучих сосен.

Это ли не Рай….

Она осталась здесь ещё на два дня. Она снова летала на свою скалу, и подолгу парила в небе на Беллатриксе.

А потом она собралась в обратный путь. Лигар дал ей флакон с зельем, и велел принимать по одной капле в день, три месяца. И если не поможет, то вернуться к нему, и он приготовит другой настой. Она обняла его, и прослезившись, забралась на дракона и взмыла в небо.

Старик ещё долго стоял и смотрел ей вслед. И лишь когда она совсем скрылась из виду за горизонтом, он повернулся и пошёл по узкой извилистой тропинке, через лес, к горным скалам.

Элейн вернулась в Мидлтаун. Через несколько дней, как-то вечером, она не знала, чем себя занять, и решила пойти в кабинет Роберта. Когда она зашла, там были Макс и Фил. Она улыбнулась и спросила:

— Что это вы тут обсуждаете?

Макс улыбнулся, и жестом пригласил сесть на диван:

— Присоединяйся

Роберт налил ей бокал вина и она устроилась на диване, рядом с Максом.

Они обсуждали, куда мог податься Рэйли Мортон, после побега из Шидо. Но к её приходу они уже исчерпали это тему без остатка, решив, что кроме как ожидать известий от шпионов, которых разослал Кроули, ничего не остаётся. Он не был стеснён в средствах, а значит мог быть где угодно. И это сильно тревожило всех. Ведь он не оставит попыток, каким-нибудь способом навредить. И Макс, будучи главой дворцовой и Королевской стражи, предложил усилить караул в замке, и за его пределами:

— Не будет лишним, поставить стражу около каждой двери на нижних этажах.

Но Элейн воспротивилась:

— Макс, у нас, итак, не замок, а какой-то каземат. На дворцовых стенах, на всех въездных воротах, вокруг замка, да ещё и внутри, уже слишком много стражников. В замок не пройти, ты уже и без того изобрёл тысячи способов, как перестраховаться. Зачем заполонять замок ещё большим количеством охраны?

Макс взглянул на Роберта. Тот пожал плечами:

— Да, наверное, стражи достаточно. Просто пусть тренируются, и оттачивают мастерство каждый день. Кстати, а как твои дела в овладевании мечом? Есть успехи?

Макс, засмущался:

— Ну, думаю, что да. Теперь уже, твои вояки, приканчивают меня мечом не за пять секунд, а за минуту. Так что прогресс на лицо.

Роберт рассмеялся:

— Не останавливайся. А как у тебя с этим, Фил?

Фил пожал плечами:

— Меч — это не моё. Но вот стреляю из лука, я уже получше, чем многие твои лучники. Надо нам устроить турнир. У меня неплохие шансы, побить тебя, Роб, в этом турнире.

Элейн лукаво посмотрела на Фила:

— Ты лучше расскажи нам, насколько глубоко вошли стрелы Леди Мелони Барт, в твоё сердечко? Да, Фил, нам уже известно!

Фил засмущался, и налив себе ещё бокал вина, со свойственным ему лёгким ехидством, сказал:

— Эл, может конечно они и не разворотили моё сердце так, как твои стрелы в дребезги разбили сердце Роба, но всё ж, ребят, должен вам признаться: я в нокауте…

Роберт раскатисто засмеялся, и с прищуром, погрозил пальцем Филу.

Макс оживился:

— Да, ладно! Фииил! Нас, что, ожидает скорая масштабная попойка?

Фил вновь пожал плечами:

— Всё может быть, если её отец не забракует её выбор.

Роберт хлопнул его по плечу:

— Не забракует, уж поверь мне.

Майлс Барт был вассальным бароном Дома Кроули. Это был крепкий, пожилой мужчина невысокого роста, с внушительным животом и редеющими волосами. Помимо дочери Мелони, он имел ещё двух сыновей, Митча и Мейра. Он имел достаточно большие угодья, и считался самым влиятельным и богатым бароном графства Кроули. И он был достаточно щепетилен, в выборе партий для своих отпрысков. И хотя барон Филипп Харди не был пока достаточно знатен и богат, он всё же был приближённым Короля и Королевы, и все это знали. Король специально для него утвердил новую должность второго советника Короля, коей ранее не было в списке, а это чего-то, да значило. И многие ему пророчили большое будущее, зная о его талантах и способностях, полагая, что в скором времени, он может сменить старого графа Ковентри, на его посту главного советника Короля. И потому, многие бароны посматривали в сторону Фила, надеясь сосватать за него своих дочерей. А это означало, что перспективы получить одобрение барона Барта, были не так уж и плохи.

И спустя неделю, Фил уже стоял перед дверями кабинета барона Майлса Барта. Он уверенно постучал, и вошёл в комнату. Фил указал рукой на стул, что стоял напротив барона, и спросил:

— Сэр, вы позволите?

Барон охотно закивал и Фил сел:

— Милорд, я пришёл просить вашего одобрения и дозволения. Я намерен жениться на вашей дочери Леди Мелони. Дадите ли вы мне своё согласие?

Барон явно был ошеломлён, таким предложением. Он не знал о предпочтении его дочери, и ещё не имел возможности обдумать это. К тому же он был достаточно тщеславен, и прочил для своей дочери замужество с отпрыском графской крови. А если быть точнее, то положил глаз на Ворала Кроули. Тот всё ещё не был женат, и виделся барону Барту наилучшей партией. И он уже говорил ранее об этом с Венсом. Он увещевал Венса, что такой союз поможет Кроули укрепить свою власть в графстве и среди совета. Но позиции Венса в своём графстве и без того были сильны и непререкаемы. Но тем не менее, он, конечно, не хотел портить отношения с самым влиятельным бароном графства, а потому не стал отказывать, как, впрочем, и соглашаться. Он сделал то, что умел лучше всего, он напустил туману, в итоге сказав, что оставит это решение за Воралом, и обязательно с ним об этом поговорит. И когда Барт вновь спросил у него ответа, тот сказал, что и сам Ворал ещё не решил и пока обдумывает предложение.

А потому сейчас Майлс Барт пытался быстро сообразить, что ему ответить Филу. Он хорошо знал Венса, и понимал, что тот может водить его за нос довольно долго, и чем всё закончится, не известно. И судя по тому, что до сих пор, положительного ответа он не получил, то видимо уже и не получит. А время девицы коротко, и важно не упустить момент. А барон Филипп совсем не плохой кандидат, если смотреть с заделом на будущее. И быстро прикинув это в уме, Барт растянулся в широкой улыбке, и отложив перо и бумагу, сказал:

— Дорогой барон Филипп, я ещё не имел удовольствия обсуждать это с моей дочерью, но если она не будет против, то и у меня нет причин отказывать вам.

И вскоре был назначен день свадьбы.

Роберт пригласил к себе в кабинет барона Барта и имел с ним беседу:

— Барон Майлс, нам скоро предстоит свадьба твоей дочери и моего второго советника. Я считаю его членом своей семьи, а потому настаиваю, чтобы свадьба состоялась в Мидлтауне, и беру все расходы, связанные с этим мероприятием, на себя. Мы с тобой породнимся очень скоро, барон Майлс. Что ты думаешь об этом? А?

И тут Барт по-настоящему обрадовался. Если раньше он и был немного расстроен тем, что упускает графский титул для своей дочери, то теперь он был этому несказанно рад. Он не знал, что Король принимает Фила, как члена своей семьи, а не просто приближённым, и потому теперь, услышав это от Роберта, он готов был взорваться от восторга. Теперь он породнится с самим Королём. Королём всего Вэссекса. Выгоднее партии и желать было нельзя.

И он с восторгом согласился со всеми предложениями Короля.

А после, встречаясь за бокалом вина со знатью замка по вечерам, за игрой в карты, он с удовольствием и гордостью вещал им о том, что очень скоро он будет роднёй самого Короля. Что конечно же, вызывало волну зависти у присутствующих.

И этот день настал. Свадьба была устроена в королевском саду. Среди розовых кустов был устроен алтарь, украшенный орхидеями и лилиями. На сие торжественное мероприятие был приглашён Великий Прелат Тортон, что добавляло значимости событию. Гости собрались, и барон Майлс Барт с супругой стояли по одну сторону алтаря, а Король и Королева — по другую сторону. И барон Филипп Харди торжественно вёл свою невесту Мелони Барт к алтарю. Сначала Король дал своё одобрение, и подтверждение этого брака, а затем и чета Барт. И Элейн протянула Филу кольцо, а тот надел его на палец своей невесты, назвав своей женой. Прелат Тортон сделал соответствующие записи в летописных книгах, а Король и барон Барт, скрепили их своими гербовыми печатями.

И теперь настало время пиршества, и все гости направились в зал приемов и торжеств. Фил со своей женой, на пиру сидел по левую руку от Короля, к великому удовольствию Майлса Барта, которого теперь просто распирало от гордости и важности. Он упивался собственной значимостью, что, впрочем, сыграло с ним злую шутку. Будучи не в состоянии вынести такого счастья, свалившегося на него как снежный ком на голову, он напился, уже спустя два часа, да так, что бедолагу пришлось уносить из зала в бессознательном состоянии, под аккомпанемент его собственного, забористого храпа.

Очнувшись к обеду следующего дня, и осознав, как он опростоволосился, барон Барт готов был сгореть от стыда. И опасаясь, что Король будет гневаться, что он опозорил его, он бегом помчался к Роберту:

— Ваша светлость, Сир, простите меня. Я не знаю, как так вышло. Я слишком разнервничался. Простите, Сир.

Роберт загоготал во весь голос и сказал:

— За что ты извиняешься, Майлс? Ты сделал то же, что и все остальные, только часов на восемь раньше других!

И Король, смеясь, утешающе похлопал его по плечу:

— Не переживай Майлс, никто тебя не осуждает. Иди и выпей чего-нибудь горячительного, небось голова раскалывается!

И барон с облегчением выдохнул, поняв, что Король не гневается на него. Он вытер платком пот со лба, откланялся, и пошёл в зал, решив последовать совету Короля. И окрылённый милостью Роберта, уже спустя три часа, он повторил свой вчерашний успех, надравшись пуще прежнего. И он снова торжественно отбыл из зала на руках охраны, но теперь уже под бурное рукоплескание и гогот, разгорячённой толпы гостей.

Когда на утро следующего дня Майлс узнал от своей дражайшей супруги Лиз Барт, о его триумфальном выступлении прошлым вечером, которое прошло на бис, и как он сорвал овации рукоплещущего зала, Майлс Барт решил, что он не удостоит третий день свадьбы своей дочери, своим присутствием, дабы ненароком не нарваться на заключительный бенефис.

Спустя три дня празднования, гости разъехались по домам, и Фил решил поближе познакомить свою жену с Элейн, Вэл и Хелен. И по его просьбе, спустя ещё три дня, Элейн собрала их всех вместе в маленьком зале. Был накрыт стол, и они сидели и разговаривали в женской компании.

Мелони Барт, а ныне Харди, была молодой девушкой семнадцати лет. Она была необычайно мила и привлекательна. Её утончённые черты лица, были выгодно подчёркнуты длинными светлыми волосами, которые она собирала в объёмную причёску, на затылке. Мелони была невысокого роста и имела пышные, манящие формы, неизменно привлекая к себе взгляды кавалеров. Она была открытой и смешливой девушкой, очень жизнерадостной и романтичной. Она очень быстро сдружилась со всеми, особенно с Вэл. Сначала она немного смущалась в присутствии Элейн, испытывая некое преклонение перед её королевским титулом, но вскоре это прошло. Хотя она по-прежнему обращалась к ней соответственно этикету, и не иначе как «Ваша светлость», или «Леди Элейн».

Она была очень удивлена, когда в разговоре, Вэл и Хелен, обращались к Королеве на «ты» и звали её просто по имени, не взирая на её титул, а та вовсе не была против. Но, впрочем, она скоро свыклась, хотя сама себе и не могла позволить подобной вольности.

Они часто собирались все вместе в саду, в своей любимой беседке, в дальнем конце сада, скрытой от глаз, среди пышных декоративных хвойных елей, сосен и можжевельников. Совсем недалеко была драконья лужайка, и Мелони по началу сильно боялась близкого присутствия огромных чудищ, но и с этим она тоже вскоре свыклась. Её завораживали и одновременно пугали их чудовищные размеры и свирепость, и она восхищенно наблюдала с безопасного расстояния, как Элейн без страха и опаски подходила, и запросто прикасалась к огромным драконам своей маленькой ручкой. А те, в свою очередь, тянули к ней свои устрашающие, рогатые головы, требуя её ласки и внимания. На фоне этих невероятных существ, Элейн казалась Мелони ещё более хрупкой, чем она была. И девушка пыталась представить себе те эмоции, которые, должно быть испытывала Королева, рядом с такими грозными исполинами, которые были беззаветно преданы только ей.