Унесённые «Призраком»

Элина Лисовская, 2019

Конец 18 века, Англия, Саутгемптон. Двадцатилетняя девушка, только что потерявшая отца, отправляется в свое первое морское путешествие. Она еще не знает, что корабль обречен… Юная шотландка убегает от навязанного ей брака и решается на отчаянный поступок… А где-то в Атлантическом океане по приказу молодого капитана расправляет белые паруса трехмачтовый «Призрак».Второй роман цикла «EverEnding Story». Можно читать отдельно.

Глава десятая

— Я не люблю рассказывать о себе, — после долгого молчания ответил Стейн, — и если вы, капитан, пригласили меня только для этого…

— Роберт. Зовите меня по имени, поскольку мы не на шканцах, а вы, повторюсь, не мой подчиненный. И, ради бога, поешьте, наконец. Все остальное подождет.

Некоторое время в каюте был слышен только тихий стук вилок и ножей о фарфоровые тарелки. Затем Роберт положил салфетку и откинулся в кресле:

— Что ж, мистер Норвуд, вы имеете полное право не желать говорить о себе с малознакомым человеком; тогда, позвольте, я поделюсь тем, что успел заметить, а вы поправите, если я в чем-то ошибся… Судя по акценту, вы не англичанин, а шотландец, но произношение у вас необычное, как будто вы довольно долго жили в другой стране и разговаривали преимущественно на чужом языке. У вас рост и телосложение воина, но при этом изящные кисти рук, тонкие, длинные пальцы и благородные, я бы даже сказал, породистые черты лица. И ваши манеры… простите великодушно, но вы не можете быть простолюдином, как большинство корабельных хирургов. Вы явно джентльмен, из знатной семьи, судя по отзывам доктора Мина, человек образованный, и для меня остается загадкой, почему вы назвались простым судовым врачом. Вы чего-то боитесь, Стейн? Судя по всему, испанцы дурно обращались с вами; чего они хотели? Узнать, кто ваши родные, и потребовать у них выкуп?

— Нет, — усмехнулся мистер Норвуд. — Испанцы не были столь проницательны, как вы, капитан. Они лишь хотели, чтобы образованный доктор пытал захваченных в плен англичан и лечил офицеров от гонореи. Ни тем, ни другим заниматься я не хотел, поэтому оказался в цепях и в трюме.

— Как вы вообще попали к испанцам? — Роберт налил ему еще вина или эля.

— Долгая история, капитан, — Стейн вновь замолчал, видимо, размышляя, стоит ли довериться Роберту или оставить свои злоключения при себе. Потом наконец решился: — Собственно, в плену я находился больше года. Побывал у пиратов — в сущности, они неплохие ребята, я плавал с ними несколько месяцев в качестве судового хирурга, пока их не разгромили испанцы. Таким образом я и попал на «Санта Круз»… А началось все весной прошлого года, когда мы с женой решили отплыть из Нанта²⁰ в Северную Америку, в Монреаль. По пути наш корабль окружили берберы²¹. Начался бой. Моя жена ждала ребенка, — голос мужчины дрогнул. — Я был с ней в каюте, когда пушечное ядро разнесло её в щепки. Каким-то чудом меня отбросило в сторону, а мою жену… Она погибла на месте. — На некоторое время за столом воцарилась тишина. Затем Стейн глубоко вздохнул и продолжил: — Я попал в плен… оглушенный, израненный, со сломанной в трех местах ногой. Меня бросили в трюм, без еды и воды… я буквально собирал свою ногу по частям, отгоняя от неё полчища голодных корабельных крыс и, клянусь, впервые жалел о том, что остался жив. Впереди меня ждала либо мучительная смерть, либо участь раба где-нибудь в Алжире… но, на мое счастье, через несколько дней корабль берберов был захвачен пиратами. Узнав, что я врач, они сохранили мне жизнь, подлечили и, в общем, обращались со мной вполне сносно. Поверьте, капитан, мне есть с чем сравнивать.

— Верю, — Роберт наполнил свой опустевший стакан. — И искреннее соболезную вашей утрате. Но все еще не понимаю, что вы, шотландец, со своей беременной супругой делали во Франции?

— Я не столь наблюдателен, как вы, капитан, и знаю вас всего несколько часов, но… — Стейн помедлил, прежде чем закончить фразу, — вы кажетесь мне человеком благородным и достойным доверия. Официальная медицина считает физиогномику псевдонаукой, однако я склонен думать, что её выводы не всегда ошибочны, и в глубине ваших глаз вижу подтверждение своим мыслям. Вы довольно молоды, но ваш взгляд говорит о долгом пути и немалом жизненном опыте. Да простят меня богословы, я называю таких людей «древние души»: те, кто вновь и вновь приходят на Землю, дабы искупить свои грехи или предотвратить чужие. Должно быть, поэтому вы симпатичны мне, и я могу рассказать вам то, что не открыл бы даже под пытками.

— Ваше мнение делает мне честь, доктор, — склонил голову Роберт. — В качестве ответного жеста даю слово офицера, что подробности этой беседы останутся между нами, о них не узнает ни одна живая душа. Итак, я весь внимание.

В полумраке за занавесью Мэри и Кейт обменялись тревожными взглядами. Дерзкое и, в некотором роде, пикантное приключение неожиданно приняло серьезный оборот.

— Вы правы насчет моего происхождения, — Стейн задумчиво водил пальцем по краю нетронутого стакана. — Мои родители, люди весьма состоятельные и высокородные, видели во мне будущего государственного деятеля, поэтому дали хорошее образование: сперва на родине, в Шотландии, а затем, в возрасте семнадцати лет, отправили меня в Сорбонну — изучать философию, право и иностранные языки. Но на философском факультете я проучился всего несколько месяцев. Ужасно скучная наука — философия, и совершенно бесполезная. — Мужчина усмехнулся. — Право заинтересовало меня немного больше, и я занимался им еще год, но все равно в конце концов понял, что хочу посвятить жизнь совершенно иному занятию. Я последовал зову сердца и стал изучать медицину, к которой меня влекло. Оставил Сорбонну, Париж и поступил в университет Монпелье, выпускавший личных врачей короля Франции. Пришлось переехать от родственников матери, у которых я жил, и снимать жилье самостоятельно — иначе мои планы оказались бы под угрозой вмешательства со стороны родителей. Стыдно признать, но за шесть лет учебы я не осмелился написать им правду и вынужденно лгал в своих письмах, чтобы не лишиться финансовой поддержки. В Монпелье я познакомился с Анаис Меньер, моей будущей женой. Она была дочерью одного из профессоров и училась там же на акушерку. Я влюбился без памяти, и через три месяца самых нежных ухаживаний она приняла мое предложение и мы обвенчались. — Его голос заметно потеплел, и Мэри, не имевшая возможности видеть лицо мужчины, была уверена, что он улыбается. — По окончании университета мы еще год провели в Нанте — практиковали и брали дополнительные уроки у лучших профессоров хирургии. Это было очень счастливое время… но времена, как известно, имеют свойство меняться. — Стейн вновь глубоко вздохнул. — Во Франции нарастали революционные настроения, становилось неспокойно. Голодные бунты, городские восстания, частые аресты, особенно в университетских кругах, где собирались просвещенные люди, не боявшиеся высказывать свои идеи относительно назревающих реформ. Признаюсь, я был далек от всего этого, поскольку интересовался исключительно медициной, но моя жена читала брошюры мадам де Суаси²² и прочих сторонниц женского равноправия, посещала дамские клубы, где обсуждались политические проблемы, и я начал волноваться за нее, особенно когда узнал, что у нас будет ребенок. В это же время, зимой 1782 года, я получил письмо от отца, который требовал, чтобы я немедленно вернулся в Шотландию. Меня ждали место на государственной службе и выбранная родителями невеста, какая-то девица из богатой шотландской семьи, с которой я даже не был знаком. А я уже несколько лет был женат и собирался в ближайшее время стать отцом, — он горько усмехнулся. — И вновь мне не хватило смелости рассказать обо всем самым близким людям. Я понимал, что мое возвращение в родительский дом с дипломом врача и женой-француженкой, дочерью бедного профессора медицины, станет для отца и матери настоящим ударом, но отказываться от избранного пути, любимой женщины и нашего ребенка не собирался, поэтому принял решение отправиться в Канаду, где мы могли бы начать новую жизнь. Анаис поддержала меня, мы купили билеты на корабль и отправились в путь. Я хотел написать обо всем родителям по прибытии в Монреаль… но так вышло, что путешествие мое завершилось гораздо раньше. И вот я здесь, в полной мере наказанный высшими силами за свою трусость. Ведь если бы я вернулся в Шотландию, мои жена и ребенок были бы живы.

— Путь к истинному призванию не всегда бывает прямым, — проговорил Роберт. — Мне повезло: я с раннего детства тянулся к морю и знал, что когда-нибудь стану капитаном. И я считаю, что вы проявили достаточную смелость и силу духа, следуя за устремлениями своего сердца. Большинство избрало бы менее трудный путь: сделало политическую карьеру на родине и взяло в жены навязанную родными девушку. — Капитан вновь потянулся за бутылкой, но вовремя остановился. — Благодарю за откровенный рассказ, доктор. Я не знаю, какое решение вы примете теперь, — вернуться домой или, быть может, остаться на Бермудах, чему, признаюсь, я был бы рад, но, в любом случае, можете рассчитывать на мою поддержку и всю необходимую помощь.

— Домой? Нет, Роберт, — покачал головой Стейн. — Я не смогу вернуться к прежней жизни. Пусть все считают, что Этельстейн Уильям МакМоран, сын графа Норвуда, погиб в сражении с берберийскими пиратами. В целом, это недалеко от истины, ведь часть меня умерла тогда вместе с Анаис и нашим неродившимся ребенком. А тот, кто сумел выжить, пусть остается Стейном, простым корабельным врачом.

Кейт почувствовала, как вздрогнула при этих словах Мэри, и испуганно схватила её за руку, опасаясь, что девушка каким-либо образом обнаружит их тайное присутствие. Но Мэри сидела неподвижно, как статуя, глядя в одну точку. Ладонь её была сжата в кулак с такой силой, что ногти, должно быть, впивались в кожу.

— Что ж, пусть так и будет, — сказал капитан, и в этот момент в дверь постучали. — Войдите!.. У вас что-то срочное, лейтенант?

— Да, сэр. — Кажется, это был Апдайк. — К нам подходит «Морриган», сэр. Вы просили немедленно доложить, когда он появится.

— Благодарю, лейтенант. Я сейчас подойду на шканцы. — Хлопнула дверь, и Роберт встал, отодвинув кресло. — Прошу прощения, Стейн, но я вынужден прервать беседу и ужин. Мне необходимо переговорить с капитаном этого фрегата: сейчас «Морриган» — единственное судно, способное догнать сбежавшую «Святую Анну» и захватить ее. Либо утопить — если испанцы не пожелают сдаться. Пойдемте со мной: я распоряжусь, чтобы вам выделили место в каюте и принесли чистую одежду. У доктора Мина двое помощников; если что-то понадобится — обращайтесь к ним, они выполнят любую вашу просьбу. И, ради всего святого, мистер Норвуд, позвольте себе отдохнуть. Вы это заслужили.

— Спасибо, капитан Айвор, — сдержанно отозвался Стейн и тоже поднялся. Перед тем, как они ушли, Роберт позвал юнгу, который живо принялся убирать со стола и вскоре, гремя посудой и задувая на ходу свечи, покинул каюту. Вокруг вновь стало темно и тихо.

— Мэри, — еле слышно прошептала Кейт, — нам пора!

Спеша вернуться на нижнюю палубу, они заблудились, но, к счастью, какой-то матрос любезно подсказал им нужное направление. Наконец девушки оказались в своей каюте, но едва успели перевести дух, как в дверь постучали: по распоряжению капитана пассажирам «Валианта» принесли скромный ужин — чай с кусочками сахара, галеты и несколько ломтиков сыра. После всего случившегося Кейт ощутила невероятный голод и мигом проглотила свою порцию; Мэри, напротив, сделала пару глотков чая и, отказавшись от остального, легла на койку и прикрыла глаза.

— Попробуй хотя бы сыр, ты же весь день ничего не ела! — забеспокоилась Кейт. — Того и гляди, по прибытии на Бермуды начнешь падать в голодный обморок.

— Мне не хочется, — тихо отозвалась девушка.

— Ты расстроена, — Кейт подошла и села рядом. — Это из-за истории, рассказанной доктором Норвудом? Признаюсь, меня она тоже тронула до глубины души. Не представляю, как он вынес подобную боль и сумел пережить потерю любимой. И не понимаю, за что так жестоко с ним обошлась судьба.

— Судьба, — повторила Мэри, и ресницы её дрогнули. — Она вообще очень странная штука, Кэтрин.

Больше девушка ничего не сказала и отвернулась к стене. Кейт не стала докучать ей разговорами, допила чай и тоже легла. Этот день был настолько тяжелым и страшным, что хотелось как можно скорее его завершить.

— Когда ветер попутный и дует прямо в корму корабля, курс называется фордевинд, а если и сзади и сбоку — то полный бакштаг, — Чарлз Пламмер бросил взгляд на раздутые паруса и поправил шляпу. — При бакштаге судно развивает наивысшую скорость, поэтому, если ветер не переменится, уже завтра днем мы будем в Сент-Джордже.

Хвала Господу, мистер Пламмер не был таким брюзгой и занудой, как мистер Спенсер, который с самого утра принялся жаловаться на скудный ужин, невкусный завтрак, тесное и неуютное размещение, неприятных соседей по каюте и слишком маленькое пространство для прогулок, выделенное пассажирам на шкафуте. Находиться в его обществе было невыносимо, поэтому Кэтрин и Мэри несказанно обрадовались, когда Чарлз предложил им пройтись вдоль фальшборта и побеседовать о разновидностях курса и ветра. Кейт внимательно слушала — не потому, что ей было интересно, а потому, что разговоры на отвлеченные темы были намного приятнее обсуждения скверной пищи и капитанского произвола на «Призраке». Мэри же, несмотря на то, что Чарлз явно пытался произвести на неё впечатление, была рассеянна и почти всю прогулку молчала. Сперва Кейт решила, что подруга просто скучает, но потом заметила её взгляд — внимательный, ищущий, и поняла, что девушка что-то задумала и ждет подходящего момента, чтобы задуманное воплотить.

Вспомнив некоторые события минувшего дня, угадать её замысел было нетрудно. Говорят, первая пришедшая в голову догадка самая верная, но Кейт все же отвергла ее, не поверив, что такое возможно. Скорее всего, Мэри ждала, когда появится штурман О’Нил, она же хотела поговорить с ним о «Валианте». Да, пакетбота больше не было с ними: за «Призраком» плыл лишь потрепанный «Санта Круз». Значит, ночью «Валиант» все-таки затонул… но никаких объявлений от капитана по этому поводу не последовало. Возможно, из-за очередного морского суеверия о погибших кораблях нельзя было говорить.

Капитана, кстати, тоже нигде не было видно. Но его отсутствие интересовало Кейт меньше всего.

— А вы, мистер Пламмер, из Сент-Джорджа отправитесь дальше, на Багамы? — спросила она, чтобы поддержать разговор.

— Увы, нет, — Чарлз взглянул на Мэри. — Мне суждено остаться на Бермудских островах: благодаря протекции я получил должность секретаря при тамошнем губернаторе и неплохое жалование. — Он вновь выразительно посмотрел на девушку. — Можно будет даже обзавестись семьей… как вы считаете, мисс Уоллес?

Мэри в этот момент отвернулась и не расслышала заданный ей вопрос. Кейт подтолкнула ее, и она непонимающе заморгала, глядя то на подругу, то на мистера Пламмера:

— Что? Да… наверное, да.

Молодой человек расплылся в улыбке, и Кейт еле слышно вздохнула. Надо же, насколько мужчины порой бывают слепы и глупы! Видят лишь то, что хотят видеть, принимают желаемое за истинное, делают неверные выводы и все глубже погружаются в пучину самообмана… Сплошное разочарование!

— Так вот, если ветер начинает дуть точно спереди и парусное судно теряет способность идти, — продолжил свою лекцию воодушевленный Чарлз, — это положение называется «левентик»…

В полдень солнце начало сильно припекать, и большинство пассажиров укрылось в каютах. В четыре часа подали обед, он оказался вкуснее и сытнее завтрака, поэтому после него захотелось подремать. Но Мэри, словно одержимую, тянуло на палубу, и она принялась уговаривать Кэтрин выйти «подышать воздухом» вместе с ней.

— Мэри-Энн, скажи правду, — не выдержала Кейт. — Ты с кем-то ищешь встречи?

— Вовсе нет, — пожала плечами девушка. — Просто в каюте душно, заняться тут нечем и… у нас осталось всего два дня, чтобы полюбоваться океаном с борта корабля. Вчера мы не смогли увидеть закат, и завтра уже вряд ли увидим; значит, у нас есть последняя возможность…

— Мэри, — перебила её Кейт, — за полтора месяца плавания мы столько раз наблюдали, как солнце садится, что зрелище это порядком наскучило. Не думаю, что сегодня в картине мира что-то изменится и наше светило, подпрыгнув, как мячик, покатится по волнам.

— Порой чудеса случаются в самый неожиданный момент, — загадочно улыбнулась Мэри. — Идем же, Китти, прошу тебя!

И Кейт сдалась.

Они вышли на шкафут и стали неторопливо прогуливаться от полубака до грот-мачты и обратно. На верхней палубе сейчас было многолюдно — ветер менялся, и матросам пришлось устанавливать паруса относительно его нового направления, чтобы судно не потеряло ход — поэтому Мэри не сразу заметила того, кого высматривала с самого утра. А заметив, растерялась, но, быстро поборов смятение и робость, оставила Кейт и направилась к сидящему на ступенях трапа мистеру Норвуду.

Он изменился со вчерашнего вечера: сейчас на нем была чистая белая рубашка, светлые парусиновые брюки и новые сапоги. Тщательно вымытые золотистые волосы перехватывала на затылке темная лента. Да и выглядел Стейн отдохнувшим и посвежевшим… хотя взгляд его остался прежним: потерянным и пустым.

Мэри плохо понимала, что происходит. Неведомая сила влекла её к этому человеку, и, в то же время она ступала по палубе, словно босыми ногами по раскаленным углям.

— Добрый вечер, мистер Норвуд! — улыбнулась девушка, делая книксен. — Меня зовут Мэри Уоллес, я компаньонка мисс Маккейн. Мы вчера виделись с вами здесь, когда вы представились капитану Айвору, и я вас запомнила, — от волнения она позабыла сделать паузу, чтобы дать Стейну возможность ответить, и принялась сыпать словами без остановки, по привычке мило опуская глаза, а потом взглядывая на мужчину из-под ресниц: — Мы с мисс Маккейн пришли в последний раз насладиться видом вечернего океана, так как, по слухам, завтра днем прибываем в Сент-Джордж, и я заметила, что вы сидите совсем один и вам, должно быть, ужасно скучно. И подумала, что вы, наверное, не будете против нашего общества и согласитесь прогуляться с нами по шкафуту. Мы были бы рады, если бы вы составили нам компанию, мистер Норвуд.

Стейн смотрел на неё внимательно, но по-прежнему без всякого выражения.

— Благодарю за приглашение, мисс Уоллес, — ответил он, вежливо склонив голову, и сердце девушки забилось быстрее, — но я вынужден его отклонить. Поверьте, прогулка в моем обществе не доставит вам удовольствия.

Внутри у Мэри все упало. Она настолько не ожидала отказа, что в первый момент даже не нашла что сказать и густо покраснела от стыда и разочарования. Мужчина вел себя совершенно не так, как полагалось джентльмену: он даже не встал, когда к нему обратилась девушка, что являлось вопиющей грубостью и пренебрежением. Ну, разумеется: сыну графа не подобает вставать в присутствии простолюдинки — таких, как она, многие отпрыски знатных семей в этом смысле вообще не воспринимают как женщин.

— Вы правы, — холодно проговорила Мэри. — Вряд ли нас порадует компания человека, который не соблюдает приличий и продолжает сидеть, разговаривая с дамой.

Стейн опустил глаза. И улыбнулся, мягко и очень печально.

— Прошу прощения, мисс Уоллес, если вы сочли мое поведение оскорбительным. Клянусь, я не хотел обидеть вас, — он ухватился за перила и поднялся, оказавшись на целую голову выше Мэри. — Я действительно плохой компаньон для прогулок. Особенно на корабле.

Он поклонился ей, а потом медленно пошел в сторону входа на полубак, и Мэри наконец увидела то, что не успела увидеть вчера, то, что уже не было тайной для капитана Айвора и команды «Призрака». Высокий, красивый, сильный мужчина оказался безобразно хромым: он с трудом опирался на негнущуюся правую ногу и передвигался настолько неуверенно, что в любое мгновение мог бы упасть. Мэри, едва дыша, смотрела ему вслед и чувствовала, как её глаза наливаются слезами. Судьба и без того была несправедлива к доктору, а она еще так ужасно обошлась с ним!

Ей захотелось броситься к нему, поддержать, позволить опереться на её хрупкое плечо — и раскаяться в высказанном упреке, умоляя простить ее, глупую взбалмошную девчонку. Но вместо этого Мэри метнулась в другую сторону, к трапу, ведущему на нижнюю палубу, и через пару минут влетела в каюту. Вскоре туда же спустилась Кейт, ставшая невольной свидетельницей произошедшего.

— Ты искала встречи с ним, — утвердительно произнесла она, садясь на койку рядом с Мэри. — Не с улыбчивым штурманом, не с кем-либо другим, а именно с этим угрюмым хромым доктором. Почему, Мэри-Энн? Тебя привлекли его образованность и благородное происхождение? Или, узнав о его потере, ты преисполнилась жалости?

Мэри опустила голову. Она не рыдала, но слезы, не переставая, текли по её щекам и падали на платье.

— Помнишь, я рассказывала, что отец… мистер Дуглас договорился о моем браке с наследником некоего шотландского графа, мужчиной, который был старше меня на одиннадцать лет? — тихо проговорила девушка. — Тогда, не желая этой свадьбы, я и сбежала из дома… но судьба — действительно странная штука, Китти. Потому что Этельстейн Уильям МакМоран, известный всем как доктор Стейн Норвуд, и есть тот самый отвергнутый мною жених.

Примечания

20

Один из крупнейших портовых городов Франции.

21

Берберийские (мусульманские) пираты в конце 18 века грабили суда, идущие в Америку и обратно. Их действия даже стали причиной двух войн, которые в начале 19 века вынуждены были вести Соединенные Штаты.

22

Автор популярной в те годы феминистской брошюры «Женщины, как их следует видеть».