Кровавый Король

Элизабет Кэйтр (2024)

Люди мало что смыслят в вопросах, касающихся жизни. Ещё меньше — в смерти. Король Видар именно в этом разбирался прекрасно, но что касалось всего остального, выходящего за рамки традиций и законов его Тэрры — оставалось где-то за гранью понимания, а желание обратить время вспять и исправить собственные ошибки обжигало ледяные пальцы. Вторым желанием было избавиться от малварской ведьмы, что возомнила себя центром существующих миров. Только как избавиться от того, кто из всех жестоких ведьм и кровавых королей, давно предназначен Судьбой? Возможно ли разрушить ту связь, что образовалась впервые за несколько веков? Когда мир падёт, не останется ничего, кроме её разноцветных глаз, адских прядей волос и вымораживающих колкостей. Тьма уже рядом. Первая часть дилогии "Тёмный мир". Вторая часть — "Безумная ведьма"

ГЛАВА 11

Халльфэйр, Королевство Первой Тэрры, 165 лет назад

Его разрывает ярость. Всепоглощающая. Демоническая. В ярких глазах мириадами отблесков сверкает месть, жестокость и безжалостность.

Видар Гидеон Тейт Рихард вёл войско домой. Возмужавший мальчишка, в компании чудом уцелевшего друга, мечтал о возмездии. Несколько десятков лет назад Видар не мог даже допустить мысль о предательстве герцога Теобальда Годвина.

А тем временем регент Теобальд спокойно расхаживал по тронной зале, снова и снова упиваясь идеальным планом. Всё сработало, как часы. Мальчишка ушёл в людской мир, на службу, откуда ему подготовили только одну дорогу — прямиком на верную смерть, в Малварму. Король Тейт Гидеон Рихард разлагался на дне Альвийского каньона, а его жена Беатриса Амалия Рихард — в подземной тюрьме замка.

Переворот — дело нелёгкое, но и Теобальд не привык сдаваться сразу. Ему потребовалась не одна сотня лет, чтобы занять трон. Следующим шагом было подчинить Малварму, сделать из неё подношение для своего покровителя — Генерала Узурпаторов.

— Какие вести с фронта, виконт? — грозно тянет Теобальд. — И с людского мира… Нашли принца?

— Готовятся брать Малварму, Ваше Величество. От принца вестей нет. На фронте поговаривают, что он мёртв.

— Прекрасно, — кровожадно растягивает губы. — Позови Кристайн.

Король медленно поднимается к трону, о котором бредил столько же, сколько помнил себя. Он, словно умалишённый, отсчитывал дни до того момента, когда Ветвистая Корона украсит дьявольские пряди. Она заставила себя долго ждать. Непомерно долго. Теобальд аккуратно повторяет витиеватые линии изгибов шершавыми пальцами. Его спина выпрямляется, как только в зале появляется золотисто-травяное платье Кристайн.

— Ваше Величество!

Герцогиня делает приветственный книксен.

— Моя милая Трикси! Думаю, ты знаешь, зачем ты здесь? — недобро сверкает песочными глазами регент.

— Если Вы хотите сообщить о смерти принца Видара Рихарда, то сообщение будет скоропалительным, Ваше Величество…

Теобальд резко подрывается с места.

— Он вышел на связь?

— Нет… — Тень печали ложится на лицо герцогини. Но регент знает — это пустое. Привычка играть влюблённую дуру превратилась в зависимость. — Я была у Дочерей Ночи.

— Что предсказывают? — сводит брови к переносице.

— Сумасшедшие, во имя Хаоса, они сумасшедшие. Всё твердят о неизбежной встречи «Океана Крови» и «Кромешной Мерзлоты».

— И что это значит?

— Не знаю. — Кристайн зажимает вуаль платья в кулаках. — Говорят, что встреча уже произошла. А «Океан Крови» прибудет сюда с минуты на минуту, Ваше Величество…

— Ваше Величество! — В залу врывается охрана. — У ворот наша армия. С Малвармы. Что нам делать?

Король медленно сканирует лица подданных. По лицу расползается отвратная улыбка.

— Убить. Всех.

Офицер охраны нервно сглатывает. Он служит королевству с действующим королём… Но, что делать, если король — пустышка, замена настоящего, того, кто сейчас у ворот замка? Сложить оружие? А если Видар потерпит поражение? Его армия ослабла, еле пережила убой. Тогда Теобальд Годвин лично убьёт всех. Но если победит Видар Рихард? С какой вероятностью юный король оставит всех альвов в живых, узнав участь отца и матери? Офицер плотно сжимает губы, уверенно кивает. Умирать так умирать. Он разворачивается на сто восемьдесят градусов, стрелой вылетая из тронной залы. И только крик: «Уничтожить всех!» — отражается от стен замка.

— А ты, милая, будешь моим билетом на жизнь, — кроваво улыбается Теобальд.

Кристайн испуганно моргает. Нужно что-то придумать, как-то выкрутиться. Она делает шаг навстречу регенту. Мозг работает быстрее чем когда-либо, идеальный план сам генерируется в подкорках мозга. Да такой, что когда-нибудь она будет удостоена Чёрного Ордена — наивысшей награды за службу Генералу Узурпаторов.

Видар дёргает поводья. Лошадь устало фыркает новому хозяину, но послушно останавливается у закрытых ворот замка. Небольшая дверца отворяется. Хиленький альв в доспехах выходит навстречу. В его глазах принц видит дикий испуг, будто он — призрак, а за спиной — призрачная армия гремит цепями, ожидая адского пекла войны.

— Ваше Выс-сочество…

— Открывай ворота!

От грозного голоса у солдата подкашиваются колени, да так, что в голове мутнеет.

— Ваше Высочество, Вам лучше бежать, — тихо, трясущимися губами, проговаривает альв. — Они убьют всех.

Видар с секунду смотрит на него со вселенским недоумением и адским напряжением на скулах, а затем кожа будто начинает трескаться от свежих шрамов и глубоких ямочек. Принц заразительно смеётся. Только взгляд остаётся мёртвым.

— Слышал, Баш? Хотят восстать против меня!

Видар оборачивается на друга. Взгляд Себастьяна мало отличается от взгляда Видара. Только на фоне грязного лица и запёкшейся крови на волосах, висках и носу — выглядит ярче и злее. Он бьёт шпорами коня, медленно подъезжая к Видару, словно адский пёс, что ринется извергать пламень тартараров из пасти лишь бы защитить хозяина.

— Тогда им придётся восстать против своего народа.

— Передай капитану Файяллу и его правой руке — Изекиль мой приказ: зачистить всю территорию. Теобальда оставить мне. Если кто-то из наших решит бежать — убить. Всех, кто внутри — убить. Всех, кто когда-либо и как-либо поддержал Лжекороля — убить.

Себастьян кивает, разворачивая лошадь в сторону немногочисленных везунчиков, что смогли живыми вернуться из Малвармы, что смогли вымолить прощение за самосуд над Королём и Королевой Бэриморт. Да хранит Хаос Брайтона Бэриморта — нового Короля Пятой Тэрры!

Видар тогда даже восхитился милосердием Брайтона. Сейчас же — искренне завидовал. Оказавшись на его месте — месть раздирала сердце, никакой жалости и, уж подавно, прощения.

«Defensio exercitus!⁵» — холодно бросает Видар, чувствуя под воротом очередное пощипывание кожи. Вернувшись с Малвармы на нём не осталось живого места, но узоры исцелений не уставали находить новых мест на теле или видоизменяться.

Себастьян разворачивает коня в сторону Видара. Удар шпорами, срывается на рысь, вскидывая руку вверх. Вслед за ним, снося всё на своём пути, огибая лишь своего короля, проносится альвийская армия. Хилый солдат нещадно затоптан сначала копытами лошадей, затем — ботинками альвов.

Видар Гидеон Тейт Рихард входит в своё королевство последним, окидывая войну в родной Тэрре взглядом, наполненным ненавистью и презрением. К себе ли или к народу — он и сам не знал.

Спрыгнув с лошади, он мечом прорубает путь к замку, оставляя за собой алые океаны и мёртвые тела некогда прислуги и знати. Перед глазами стоит алая завеса и пыль, а сердце всё глубже погружается во тьму. Он не заметил, в какой момент стал таким, как сейчас: грубым, закостенелым, ожесточённым. Только знал, что, превратившись в Чёрного Инквизитора Пандемониума, сделал шаг на сторону абсолютного зла, добровольно склонив голову и преклонив колено.

По точёному лицу стекают чужие капли крови. Когда-то мама умоляла сына вернуться живым. Её просьба оказалась невозможной.

Кровожадная улыбка становится всё шире на подходе к тронному залу. Он убирает меч в ножны, а затем распахивает тяжёлые двери двумя руками. В длинных коридорах слышатся крики, плачь и мольбы. Ничто сильнее чужой боли не греет душу.

— Папочка дома! — Он шутливо отвешивает поклон, когда замечает Лжекороля в компании заплаканной Кристайн. — Кажется, тебя забыли научить подбирать охрану, Лжекороль! О, и моя благоверная тут. Давно не виделись!

— Во имя Хаоса, Пандемония и Пандемониума, — тихо шепчет зарёванная герцогиня, а затем прикасается кончиками указательного и среднего пальцев к левой ключице, правой и губам.

— Брось её — она теперь моя. Поднимать на неё руку — тоже моя забота. По глазам вижу, что тебе хочется, — ухмыляется Видар, глядя как Теобальд цепляется мертвенной хваткой в руку Кристайн.

— Видар, послушай, всё совсем не так, как ты думаешь! — начинает Теобальд.

— А как я думаю? — Видар делает несколько шагов навстречу, внимательно осматривая корону покойного отца на голове предателя. — Ты убил моего отца. Где-то держишь мать. Устроил переворот. Отправил меня на верную смерть, притворяясь добреньким регентом. Я ничего не упустил из виду?

— Дай мне объясниться, молю, Вид… Ваше Высочество!

— Величество, — медленно растягивает каждую гласную букву Видар.

— Ваше Величество, — сглатывает Годвин. Корона на его голове уже прорубила кость. В страшных криках с улицы и коридоров замка он не мог разобрать на чьей стороне победа. — На нас совершили набег Узурпаторы. Ваш отец… Он погиб в схватке с Генералом Узурпаторов, места нахождения Вашей матери я не знаю. Это великое счастье, что Вы стоите здесь. До нас дошла весть о Вашей смерти, Ваше Величество.

Видар многозначительно выгибает левую бровь, бегло кидая взгляд на Кристайн. Та жмурится так сильно, что из глаз льются солёные реки.

— Отпусти её и подойди ко мне, — каждая буква Видара зарождает в Теобальде самый настоящий животный страх.

На ватных ногах он делает шаг. Совершенно не так представлял встречу с Истинным Королём. В самых сладких мечтах Теобальд стоял у его могилы с театральной миной потери, но никак не делал шаг к смерти.

— Ваше Величество, я не осмелюсь врать Вам…

— Кончено, не осмелишься, — усмехается Видар, слыша за своей спиной многочисленный топот армейских сапог.

Он быстро вытаскивает меч из ножен, лёгким и резким движением проводя в воздухе. Предатель не успевает моргнуть. Голова падает к ногам короля. Тронную залу окутывает гробовая тишина, не нарушаемая даже слезами Кристайн.

Видар медленно присаживается на корточки, ловко снимая ветвистую корону кровавыми пальцами. Величественно оборачивается к солдатам, удерживая Ветвистую Корону двумя пальцами левой руки.

Армия теряется в замешательстве. В безумной толпе перемешались приспешники Теобальда и его. Их испуганные взгляды мечутся от заплаканной Кристайн до одиноко лежащей головы предателя.

Видар обаятельно усмехается, выпрямляется и надевает корону на голову. Оружие выпадают из рук солдат.

Он был весь в крови, пыли, запекшихся корочках и сгустках экссудата от ран. Только корона на голове сверкала яркими изумрудами в переплетении тонких ветвей терновника.

Чувство мести не было удовлетворено. Он желал большей крови, чем имел.

— Как будем оправдываться, господа? — голос Видара токсичнее зарина.

Он вытирает кровавый меч о тканевую часть рукава, а затем, вальяжно опираясь на остриё, словно на трость, доходит до трона. Гробовая тишина баюкает острый слух. На губах сверкает улыбка палача.

Все, разом, под очередной удар острия о каменную кладку, падают на колени.

От короля веет такой силой, что солдаты боятся не то, что открыть рта, моргнуть.

Кристайн прячет взгляд в пушистых ресницах, строго настрого запрещая себе говорить, пока изменники живы. Последние же недобро косятся в её сторону. Если смерть неизбежна, так хотя бы и эту тварь они заберут с собой.

— Вы совершили измену. Приняли участие в перевороте. Встали на сторону изменщика, который, ко всему прочему, пачкался в сговоре с Узурпаторами. То, что вы молчите — наивернейшее решение.

Голос короля наполнен яростью, отвращением, альвийским сверкающим гневом.

— Каков был приказ этого ублюдка, когда моя армия подошла к воротам?

Видар поудобнее усаживается на трон, замечая, как в зале появляется Себастьян. Он кивает королю, вкладывая в действие хорошую новость — мать в безопасности. Видар чувствует электрическое покалывание на подушечках пальцев. Он хочет оказаться рядом с ней как можно скорее.

— Каков был приказ, Лардэйл? — неистовый взгляд правителя направлен в сторону капитана группы.

— «Убить всех», — невнятно бурчит солдат, опасливо поднимая глаза.

И, о, Хаос, лучше бы он этого не делал! Устрашающая тень вспышкой гнева падает на лицо Видара. Животный оскал образуется на губах.

— Убить. Всех.

Он с нескрываем наслаждением в глазах смотрит на исполнение приказа. Чётко. Без лишних вопросов. Без лишнего противодействия.

— Что с ней делать, Мой Король? — Капитан Себастьян грубо подхватывает Кристайн под локоть, подводя к трону.

— Брось. Я хочу послушать её историю… — Видар устало зажимает переносицу. — Все свободны. Себастьян, проследи за порядком. Как только матушка придёт в себя — я должен знать.

— Будет сделано, Ваше Величество, — кивает головой.

Он резко отпихивает герцогиню в сторону короля, та путается в длинном подоле платья и падает прямо у ступеней к трону. Себастьян презрительным взглядом окидывает Кристайн, а после разворачивается на сто восемьдесят градусов. Коротким жестом двух пальцев приказывает убрать из зала трупы.

— Сегодня в Халльфэйре будет славный костёр, — усмехается Видар, внимательно наблюдая за тем, как мёртвых изменников выносят прочь.

Кристайн боится даже вздохнуть, не то, что отнять головы от мрамора. Ей кажется: всюду пахнет кровью. Не её и слава демону. В конце концов, жизнь пока при ней, а это уже хорошее начало. Хорошее же?

— Что он делал с тобой, Кристайн?

Его голос такой далёкий, уже давно не родной. Он режет острыми буквами, слагающимися в холодное оружие. Против неё. Против всего Пандемониума.

— Какая в том разница, Ваше Величество? Мне ждёт та же участь, что и…

Кристайн не договаривает, используя излюбленный метод: поднимает глаза и смотрит прямо внутрь короля. Пытается найти отклик в душе. Безуспешно.

— Ты была на его стороне?

— Нет, Ваше Величество… Видар…

— Что он делал с тобой?

— Я была его papilio⁶. Он издевался надо мной. Одевал, словно бумажную куклу. Раздевал по своему усмотрению.

В ответ Видар молчит, награждая девушку тяжёлым взглядом. Он поднимается с трона, в несколько шагов оказываясь рядом с Кристайн. Протягивает раскрытую ладонь.

Пусть он никогда не любил её. Пусть она, в своём роде, тоже была для него лишь papilio, но Видар уважал герцогиню за то, что та с достоинством несла свою любовь к нему, к королевству. Сейчас, когда она лежала в ногах, не смея подняться, боясь за свою участь только потому, что она девушка, он был уверен в её чистоте перед Тэррой. Не перед ним.

Кристайн боязливо вкладывает ладонь, хороня в себе блестящее ликование. Нездоровую привязанность короля к ней нельзя разрушить, здесь она сработала на «отлично».

— Теперь всё будет иначе.

Он дёргает уголком губы, но вместо того, чтобы обнять альвийку, крепко сжимает предплечья. Иллюзии Кристайн разбиваются о реальность. Он не делится с ней нежностью, не прижимает к груди.

Она стала грязной для него. И если раньше были все шансы стать королевой, то теперь об этом и речи не шло.

«Нужно было придумать что-то другое, идиотка!», — внутренне негодует она. — «Но он всё равно будет приползать ко мне для своих желаний. А не будет — заставлю…»

— Я позабочусь о твоём комфорте. — Видар убирает руки. Будто и не касался. Былое тепло вовсе растворилось. — А после ты расскажешь мне о всех несбывшихся планах Лжекороля. Ты поняла меня?

Кристайн судорожно кивает, вжившись в роль жертвы. Видар провожает её до покоев, а затем направляется к покоям матери.

Примечания

5

С лат. Защита армии.

6

С лат. Бабочка. Здесь и далее — так называют девушек лёгкого поведения.