Когда я стану молодым. Новый русский эпос

Эдуард Струков

Поэт Ирина ЧУДНОВА:«Я вижу эволюцию от конвенциональной силлабо-тоники (весьма крепко написанной, но всё же довольно традиционной) к жёсткому нарративному верлибру, где на первый план выходит переосмысление своей жизни, причём художественное, одной ногой опирающееся на мемуарную традицию, другой – на поиск и выработку индивидуальной формы для стихового выражения не просто последовательности жизненных событий, но ответа на главный вопрос – что такое эпоха, в которую автору довелось жить».

Веник любви

Зима 1979-го

После новогодних каникул учёба не клеится.

К обеду седьмой «А» снимают с уроков,

отправляют разбирать ёлку в спортзале.

Все веселятся, бесятся, бегают друг за дружкой,

соседка Алика по парте троечница Галя Корнеева,

невысокая и смуглая большеглазая тихоня,

радостно хохочет, бросая в Алика сухой веткой.

Алик, недолго думая, колотит Гальку в ответ

по голове большим сорговым веником.

Дальше начинается полный матриархат.

Корнеева с рёвом убегает прочь из спортзала,

Алик оказывается один против кучи орущих девчонок,

его хватают, валят на пол, пинают, щипают, бьют —

помогать некому, физрук в запое, ребят мало,

вокруг стоит невообразимый девчачий визг,

такой, что от него моментально закладывает уши.

Алику становится как-то совсем не по себе,

шутки кончились, его волочат по грязному полу,

затаскивают волоком в женскую раздевалку,

там нечем дышать — столько набилось фурий.

Несчастная Галька горько рыдает в дальнем углу.

— Проси прощения! — рявкает Танька Фунтикова,

толстуха с кулачищами похлеще боксёрских,

обыкновенно доброе и милое существо,

мирно чамкающее под партой хрустящие печеньки.

И тут на Алика накатывает странное чувство,

с которым придётся пройти потом целую жизнь —

Алик не хочет сдаваться из-за всякой ерунды,

он начинает молча вырываться из цепких рук,

сопя и краснея: «А вот хрен вам, чуньки безголовые!»

Может, будь он чуток постарше и поумнее,

то поступил бы иначе, извинился, покаялся,

но Алика возмущает несправедливость скорого суда,

ведь это Галька первой начала доводить его,

стукнул в ответ, так ведь легко, не со всей же силы.

Но вокруг воют и скачут натуральные ведьмы,

были такие жрицы в Древней Греции — менады,

те, говорят, резали мужиков направо и налево.

О менадах Алик узнает потом, через много лет,

а пока он угрюмо отбивается локтями, извивается —

и вот оно, торжественное наказание,

Галька тычет ему в лицо тот самый веник,

с наслаждением крутя направо и налево.

Веник воняет тухлятиной, ветки сорго колючие,

но Алик молча сносит Галькино издевательство.

Не добившись от одноклассника никакой реакции,

Корнеева обессиленно роняет веник и убегает реветь.

Через пару минут напряжение вокруг резко спадает,

Алика выталкивают наружу растрёпанным и красным,

девчонки кричат ему вслед что-то злое и обидное,

но всё — шарик «праздника» спускает воздух.

Наказанная жертва перестаёт быть привлекательной,

толпа мгновенно теряет интерес к Алику,

который бежит в школьный туалет умываться.

Через час событие всеми прочно забыто.

Но Алик будет долго вспоминать эти минуты.

Обидно, что ни один мальчишка не стал вступаться,

интересно, почему? что здесь пошло не так?

совсем недавно они громили девчачьи игрища,

вламывались за сараями в их «дочки-матери»,

позволяя себе вытворять с подругами всякое —

а тут вдруг такая реакция на несчастный веник? бред!

В классе Галька пересаживается за другую парту,

теперь она будет ненавидеть Алика долго, зыркать.

Много лет спустя он поймёт причину этой ссоры.

Всегда выясняется, что сложное на деле так просто,

а простое, наоборот — удивительно сложно.

Они выросли в одном дворе на Заводской,

жили в двухэтажном доме хрущёвской постройки,

в одном подъезде — Алик хорошо помнит соседей,

у старшего Корнеева был наколот Сталин на груди,

в квартире у них вечно пахло сердечными каплями,

мать Галькина — женщина невысокого роста,

грудным голосом надрывно ругалась с пьяным мужем,

соседским мальчишкам всё было слышно с улицы.

Галькин брат Федька-кныш болел рахитом —

вечно клятый-битый соседями за воровство по сараям —

каждый тут имел свой собственный закуток с барахлом,

откуда ушлый Федька тырил мопеды, резину, бензин.

С Аликом у Федьки поначалу не заладилось,

пока не стал Алик реально уважать карлика-соседа

за его недюжинный ум и невиданное коварство,

достойное пера корифеев авантюрного романа —

тырил Федька творчески, обставлялся с фантазией.

Жили как в коммуналке — инженеры и работяги,

общие праздники, соседи притёрты на долгие годы,

по выходным всем домом в кино, детворой на мультики.

Автор носил знамя школы и уважал одноклассниц.

Алик Гальке нравился — умный мальчик, не злой.

Братские отношения, игры во дворе по вечерам,

первые округлости, игривый смех, прогулочки —

хорошо, когда все как семечки из одного арбуза.

Но Алькиного отца назначили на высокую должность,

семья переехала жить в новый микрорайон,

дружба их с Галькой не то чтобы закончилась,

но изрядно поиссякла, как пересохший ручей.

Их семьи оказались разного социального уровня —

жизнь неумолимо разводила в разные стороны,

Корнеева оставалась там, среди сараев и собак,

а он уходил к новым друзьям, в новую жизнь.

Это уже потом Алику рассказали одноклассницы,

как она страдала, наблюдала за ним и мучилась,

Когда нарыв в её душе достиг наивысшей точки —

тогда и случился этот распроклятый веник.

На выпускном Корнеева смотрела на него с тоской,

а он, мерзавец, напился водки с дружками —

он по уши влюбился тогда в другую девчонку,

которая поматросила его, как хотела, и бросила.

И вроде бы всё сложилось у всех нормально,

по крайней мере, так можно судить по фото в ОК,

где он на чужой яхте, она с внуками в Египте,

но никак не выходит у него из памяти её лицо —

о, как страстно горели её глаза в тот момент,

когда она тыкала ему в лицо грязным веником!

Была ли это месть за напрасные девичьи мечты,

личная ненависть или нечто другое — понять трудно.

Психолог сказал — вины Алика во всём этом нет,

хватит казниться, Альфред Станиславович —

произошла некая попытка социального взрыва.

Девочка Галя понимала, что она из бедной семьи,

её попытка привлечь к себе внимание сорвалась,

унижение среди сверстниц достигло точки кипения —

каково это, каждый день возвращаться в клоаку,

где отец пьян, мать больна, брат ворует,

выхода никакого нет — плюс пубертатный период.

Но неслучившийся отросток судьбы зудел,

старый лысый Алик клял себя за чёртов веник,

за то, что не спас человека, не вытащил из дерьма,

прекрасно понимая — на всех золушках не женишься,

да и принц из него вышел так себе — ненадолго.

Вряд ли он полюбил бы её, эту «смуглую леди»…

Но что такое любовь и какою она бывает?

То, что вспыхивает сразу и брызжет фейерверками,

или то, что приходит к нам с годами,

та неизбывная привязанность к человеку,

что тлеет под кожей, как подмосковные торфяники?

Всё-таки вопросов оставалось чересчур много.