Женщины

Чарльз Буковски, 1978

Чарльз Буковски – один из крупнейших американских писателей XX века, автор более сорока книг, среди которых романы, стихи, эссеистика и рассказы. Несмотря на порою шокирующий натурализм, его тексты полны лиричности, даже своеобразной сентиментальности. Роман «Женщины» написан им на волне популярности и содержит массу фирменных «фишек» Буковски: самоиронию, обилие сексуальных сцен, энергию сюжета. Герою книги 50 лет, его зовут Генри Чинаски, и он является неизменным альтер эго автора. Роман представляет собой череду более чем откровенных сексуальных сцен, которые объединены главным – бесконечной любовью героя к своим женщинам, любованием ими и грубовато-искренним восхищением.

25

Я хранил дату в уме. Сотворить раскол с Лидией — пара пустяков. Я по натуре одиночка, довольствуюсь просто тем, что живу с женщиной, ем с ней, сплю с ней, иду с ней по улице. Я не хотел никаких разговоров, никаких выходов куда-то, если не считать ипподрома или бокса. Я не понимал телевидения. Я чувствовал себя глупо, если приходилось платить деньги за то, чтобы ходить в кино и сидеть там, деля эмоции с другими людьми. От вечеринок меня тошнило. Я терпеть не мог играть в игры, тем паче — грязные, ненавидел флирт, любительскую пьянь, зануд. Но Лидию вечеринки, танцульки, мелкий треп заряжали энергией. Она считала себя сексапилкой. Но была слишком уж очевидной. Поэтому наши споры часто произрастали из моего желания никаких-людей-вообще против ее желания как-можно-больше-людей-как-можно-чаще.

За пару дней до прилета Минди я начал. Мы вместе лежали на постели.

— Лидия, да ради бога, ну почему ты такая дура? Неужели ты не понимаешь, что я одиночка? Затворник? Я таким и должен быть, чтобы писать.

— Как же ты вообще что-то узнаешь о людях, если с ними не встречаешься?

— Я уже все про них знаю.

— Даже когда мы выходим в ресторан, ты сидишь, опустив голову, ты ни на кого не смотришь.

— Не хочу, чтобы стошнило.

— Я наблюдаю за людьми, — сказала она. — Я их изучаю.

— Хрен там!

— Да ты боишься людей!

— Я их ненавижу.

— Как же ты можешь быть писателем? Ты не наблюдаешь!

— Ладно, я не смотрю на людей, но на квартплату зарабатываю письмом. Это покруче будет, чем баранов пасти.

— Тебя надолго не хватит. У тебя никогда ничего не выйдет. Ты все делаешь не так.

— Именно поэтому у меня все получается.

— Получается? Да кто, к чертовой матери, знает, кто ты такой? Ты знаменит, как Мейлер? Как Капоте?

— Они писать не умеют.

— Зато ты умеешь! Только ты, Чинаски, умеешь писать!

— Да, я таков.

— Ты знаменит? Если бы ты приехал в Нью-Йорк, тебя бы кто-нибудь узнал?

— Послушай, мне на это наплевать. Я просто хочу писать себе дальше. Мне не нужны фанфары.

— Да ты ни за что от фанфар не откажешься.

— Наверное.

— Ты любишь строить из себя знаменитость.

— Я всегда себя так вел, еще даже не начав писать.

— Ты самый неизвестный знаменитый человек, какого я только видела.

— У меня просто нет амбиций.

— Есть, но ты ленив. Ты хочешь всего и на шару. Когда вообще ты пишешь? Когда тебе это удается? Ты вечно или в постели валяешься, или пьяный, или на ипподроме.

— Не знаю. Это не важно.

— А что тогда важно?

— Тебе виднее, — сказал я.

— Ну, так я тебе скажу, что важно! — заявила Лидия. — У нас уже очень давно не было вечеринки. Я уже очень долго никаких людей не видела! Мне НРАВЯТСЯ люди! Мои сестры ОБОЖАЮТ вечеринки. Они ради вечеринки тыщу миль готовы проехать! Вот так нас вырастили в Юте! В вечеринках ничего зазорного нет. Просто люди РАССЛАБЛЯЮТСЯ и хорошо проводят время! Только у тебя в голове эта чокнутая идея засела. Ты думаешь, веселье непременно ведет к ебле!

Конец ознакомительного фрагмента.