Испытание

Трейси Вульф, 2021

«Испытание» – четвертая часть серии, продолжение бестселлеров «Жажда», «Искушение» и «Желание» Трейси Вульф. Серия-бестселлер № 1 New York Times. Выбор Amazon в категории «Лучшая YA-книга месяца». Самая популярная вампирская сага 2023 года. Для поклонников «Сумерек» и «Дневников вампира». Последняя битва не прошла бесследно ни для кого. Флинт зол на весь мир, Джексон превращается в нечто с трудом узнаваемое, а Хадсон воздвиг вокруг себя стены, которые я вряд ли смогу сломать. Грядет война, и мы к ней не готовы. Только наличие армии может подарить хоть какую-то надежду на победу. Но прежде всего мне нужно разобраться со своим прошлым. Я должна найти ответы, которые помогут определить, кто из нас настоящий монстр. Найти истинное чудовище в мире, наполненном кровожадными вампирами, бессмертными горгульями и непрекращающейся враждой богов. Нет никакой гарантии, что кто-то останется в живых, но, если мы хотим спасти этот мир, у меня нет выбора. Мне придется принять каждую часть себя… даже ту, что я боюсь больше всего. Об авторе Трейси Вульф – американская писательница, автор 64 книг в разных жанрах, некоторые из них стали бестселлерами по версии New York Times и USA Today. В прошлом преподавала английский язык и литературу, сейчас полностью посвятила себя писательству. Любит создавать загадочные и романтические истории с непростыми героями и крутыми героинями. Обожает вампиров, драконов и всяких жутких ночных тварей. Все свои книги написала в своем доме в Остине, Техас, где живет по сей день вместе со своей семьей.

Глава 41. Наверное, ты хочешь сказать «Дарт Мейдер»?

— Джексон, не мог бы ты принести мне одеяло? — спрашивает она, и ее голос немного дрожит, когда она опускается на диван, обитый белым бархатом.

Ее гостиная опять изменилась — я отмечаю это про себя, пока Джексон достает одеяло из комода, стоящего рядом. Стены стали сиреневыми, как и кресла напротив. И обивка дивана, и обивка кресел украшены вышивкой, изображающей фиалки и зеленые листья, а на другом конце комнаты пылает камин, бросая на нас розовые блики.

— У нее здесь горит огонь? — шепчет мне Мэйси, пока Джексон накрывает одеялом колени Кровопускательницы.

— Но почему лед не тает? — спрашивает Иден.

— Это иллюзия, — отвечаю я. — Как и вся обстановка.

«А исходящее от нее ощущение хрупкости?» — гадаю я, пока она устраивается под одеялом. Это что, тоже иллюзия? И если да, то зачем самой могущественной вампирше притворяться слабой?

— Кто-нибудь хочет чаю? — спрашивает Кровопускательница, взмахнув рукой, и на журнальном столике вдруг появляются фарфоровый чайник и чашки.

— Это правда чай? — чуть слышно бормочет Мэйси. — Или это тоже иллюзия?

Я пожимаю плечами и качаю головой. Хотя нас и соединяет какая-то чудная зеленая нить, я знаю о Кровопускательнице ничуть не больше прочих.

Когда никто не отвечает, моя кузина говорит, прервав молчание:

— Спасибо. Я с удовольствием выпью чаю. — И бросает на меня взгляд, говорящий, что есть только один способ выяснить, иллюзия это или нет.

В глазах Кровопускательницы вспыхивают веселые огоньки, и она поворачивается к Мэйси.

— Конечно, моя дорогая.

Мэйси наклоняется и, взяв чайник, наливает горячую янтарную жидкость в чашку. Затем берет щипчики и кладет туда два кусочка сахара. Тут неизбежно возникает еще один вопрос.

— Откуда у нее сахар, если она предпочитает… человеческую кровь? — тихо спрашивает Иден.

Да. Хороший вопрос.

Руки Мэйси дрожат, когда она, склонившись над чашкой, дует на чай прежде, чем сделать глоток. Она сказала, что хочет выпить чаю, и не может пойти на попятную просто потому, что нам всем непонятно, откуда взялся сахар — да и чай тоже. Однако приятное удивление на лице моей кузины свидетельствует о том, что чай по-настоящему хорош — но думаю, вопросы об этом лучше задать потом. Потому что, когда Кровопускательница устремляет на меня свой грозный взгляд, я понимаю, что наше время вышло.

Даже до того, как она говорит:

— Грейс, дорогая, почему бы тебе не присесть рядом со мной на диван? Мы можем обсудить то, о чем ты меня спрашивала.

Мне не хочется садиться на диван, мне вообще не хочется к ней приближаться. Но судя по ее взгляду, она не примет возражений. И поскольку нам — поскольку мне — нужна ее помощь, дело обстоит так же, как всегда. Надо либо играть по ее правилам, либо выметаться вон. Так что я иду к ней под пристальными и тревожными взглядами Хадсона и моих друзей. Однако сажусь не на диван, а в одно из миленьких сиреневых кресел. Одно дело — вести себя любезно, и совсем другое — быть размазней.

А мне здорово надоело быть размазней, когда речь идет об этой женщине, которая причинила тем, кто мне дорог, столько мук. Чьи козни привели к ужасным последствиям.

Кровопускательница поднимает брови, когда я сажусь в кресло, а не на ее диван, и несколько минут сверлит меня взглядом, пока мои друзья беспокойно мнутся в стороне. Я отвечаю ей тем же, не желая подчиняться. Способна ли она прикончить меня? Наверняка. Сделает ли она это здесь и сейчас, на глазах у своего драгоценного Джексона? Нет, не думаю — ведь она так старается впечатлить его.

— Почему бы тебе не сесть на диван, Грейс? — наконец спрашивает она голосом, в котором звучит сталь. — В последнее время мой слух начал меня подводить.

— Спасибо, но мне удобно и здесь, — отвечаю я, специально повышая голос, чтобы эта бедная старушка могла услышать меня. Я едва удерживаюсь от того, чтобы картинно закатить глаза.

Ее глаза сужаются, и я жду, каким будет ее следующий выпад. Щелкнув пальцами, она замораживает остальных. Ее лицо сразу же меняется, уязвимость улетучивается, и она вновь превращается в ту жестокую и беспощадную женщину, которую я знаю и которую совсем не люблю. В женщину, способную, не моргнув глазом, прикончить целую группу туристов.

— В какую игру ты играешь, Грейс? — рявкает она, и по ее тону понятно, что больше она не потерпит ослушания.

Но мне уже надоело подстраиваться под нее. Если ей хочется разодрать мне горло, то пусть попробует. Потому что я больше не стану прогибаться. Ни сейчас, ни потом.

— По-моему, мне следует задать вам этот вопрос, — огрызаюсь я.

— Это не я пришла к тебе, а ты ко мне, — парирует она. Это правда, и это здорово раздражает меня.

Я смотрю на нее.

— Да, но именно вы делаете так, что мне приходится обращаться к вам снова и снова. — Затем, сделав глубокий вдох, чтобы подавить тревогу, я провожу рукой по зеленой и по всем остальным нитям, связывающим меня с моей парой и моими друзьями. Именно так я разморозила Хадсона, когда мы прибыли сюда в прошлый раз, возможно, это сработает и сейчас.

Оглянувшись, я вижу, что оказалась права. Моя пара и все мои друзья разморожены, хотя им, похоже, невдомек, что произошло. Кроме разве что Хадсона, который смотрит на нас обеих пристальным и оценивающим взглядом.

Кровопускательница подняла руку, будто готовясь заморозить их всех опять. И тут я подаюсь вперед и цежу сквозь сжатые зубы:

— Перестаньте. Перестаньте разыгрывать из себя бога.

Ее губы растягиваются в ухмылке — похоже, мои слова позабавили ее.

— Ты просишь о невозможном — о том, чего не знаешь, Грейс.

— Да ну? Почему же?

Какое же самомнение надо иметь, чтобы так ответить?

— Вообще-то мне трудно не разыгрывать из себя бога, — говорит она наконец. — Если учесть, кто я.

— Самая древняя из всех вампиров? — Я произношу это таким тоном, чтобы было ясно — я не считаю, что это большая честь.

— Богиня хаоса, — отвечает она, и ее зеленые глаза снова начинают странно поблескивать, от чего мне становится не по себе. — А что касается твоей зеленой нити, которую ты то и дело задеваешь, то да, она в самом деле связывает нас — потому что ты моя внучка.