Закрытый Мир: Рубиновое ожерелье

Торина Нэйт

С Джонсом мы встречаемся уже год. Но в один из дней с ним случается трагедия – он умирает.Меня шокирует то, что спустя месяц полный боли и скорби, я встречаю его на улице живым и здоровым. Как это возможно? И почему теперь его глаза другие?Оказывается, существует ещё один мир – Закрытый, о котором я не подозревала. Его населяют оборотни вампиры и ведьмы.Джонс рассказывает мне правду, раскрывая тайны, но стоят ли они моей жизни? Смогу ли я принять парня, который перестал быть человеком?

Глава 7

Ночь. Так невыносимо лежать. Дыра пожирает тебя. Руки чешутся. Я встала и начала нарезать круги по комнате. Мама и папа уже спят. Тишина. От безысходности я забилась в угол, прислонилась к стене, затем медленно заскользила вниз, пока не села на пол, обхватив колени руками. Слезы снова начали скатываться по щекам. Отчаянье постепенно начало переходить в ненависть.

Я ненавижу себя, ненавижу свой день рождения. Ненавижу жизнь.

Я встала и села на подоконник, открыв окно. Прохладный ночной воздух сразу заключил в свои объятия, развевая нежно волосы. От прохлады становится немного легче. На улице тишина, ни единой души, ни единого звука. Как это раздражает и в то же время успокаивает.

Самое страшное в этом проклятом мире — сидеть одиноко в пустой до боли комнате, пока твои раны на сердце невидимо кровоточат.

Через месяц мы должны были отмечать год нашего знакомства. Мы строили планы на этот день и были счастливы, а теперь я сижу и старательно пытаюсь стереть из памяти этот день. Ненавижу, ненавижу, ненавижу. Одно слово колышется в моем мозгу.

Почему нереально стереть память? Почему она заставляет нас терзаться невидимой, но такой ощутимой болью потери? Кажется, я могу пощупать горе подушечками пальцев, ощущая его неровности и холод. Оно укутывает меня в свои темные объятия и колется невидимыми иголками, как у ежа.

Я помню тот день. Лето, жара, но в библиотеке, в которую мне пришлось зайти, было не так жарко, и я решила остаться там подольше. Прежде я никогда не заходила сюда, не знаю почему, но сегодня отец попросил меня сдать его книги и взять новые. Он был фанатом бумажных книг, и его уже очень хорошо знала библиотекарь.

Выполнив поручение, я решила побродить еще между рядами книг, чтобы наконец-то и себе выбрать что-то в бумажном переплете, не всегда же читать только электронные. Тут царило спокойствие и умиротворение, пахло старыми страницами и пылью. Я пожалела, что никогда прежде не заходила сюда, даже не думала об этом.

Он подошел ко мне, когда я пыталась достать одну из книг на верхней полке. Мой рост позволял мне дотянутся до нее только кончиками пальцев, но упертость не давала мне шанса оставить книгу в покое. Поэтому я старательно кряхтела над тем, чтобы ее все-таки достать. Он был высоким и, как обычно, в своей кожаной куртке, волосы небрежно торчали в разные стороны, и к затхлому запаху помещения добавился еле заметный цитрусовый запах его кожи. Он стоял так близко, когда с ловкостью дотянулся и подал мне книгу, с которой я боролась последние десять минут.

Наши глаза встретились как раз в тот момент, когда я пыталась забрать книгу.

— Меня зовут Джонс, — к чему-то сказал он, но книгу так и не отдал.

— Отлично, — я улыбнулась, но раздражение перекрыло всю мою дружественность. Я видела его в школе. Но мы никогда не общались. — Отдай мне книгу, — я протянула руку ладонью кверху, а он в это время вздернул брови вверх от моего приказного тона. Мои щеки покраснели, и я все-таки добавила: — Пожалуйста.

— Так-то, лучше. — Он сверкнул белыми зубами и вложил книгу в мою ладонь. — И?..

Почему-то меня охватил стыд за мое поведение. Хотелось поскорее сбежать от этого безумия, я надеялась, что, отдав книгу, он развернется и уйдет, оставив меня с красными щеками наедине. Проблема в том, что он даже не думал этого делать. Я тут же прижала книгу к груди, словно щит, способный защитить меня от самого харизматичного парня, которого я только встречала в жизни, или даже от моего самого большого позора.

— Что «и»? — поинтересовалась я, пытаясь придать голосу серьезности. Судя по выражению лица парня, у меня этого не получилось.

— «Спасибо, дорогой Джонс, что достал мне книгу и бла-бла-бла», — процитировал парень то, что должна была сказать я. Кажется, у меня покраснели теперь даже кончики волос. Я уставилась на него, смотря прямо в глаза, не признавая своего поражения. В тот момент это была моя самая большая ошибка, потому что его глаза блестели, карие, с золотой радужкой, пронизывали меня насквозь, он словно заглядывал в мою душу, читая меня, как раскрытую книгу. Кажется, как бы я ни старалась скрыть свои эмоции от него, этого сделать не удалось. Он прекрасно знал, какое впечатление произвел.

— Спасибо, — мой голос охрип, и сказала я это спустя долгих несколько минут. Все, на что я в тот момент была способна, — это таращиться на него во все глаза.

Слезы с новой волной нахлынули. Я прижимаю ладони к глазам, чтобы запихнуть их обратно. Эти воспоминания терзают каждую клетку моего тела, кажется, что от них в душе образовывается пустота все больше и ничем ее не заполнить. Ведь на ее месте когда-то был ОН.

Как наступает депрессия? Постепенно, а потом внезапно. И вот однажды ты просыпаешься и боишься жить дальше