Лавандовый латте для тебя

Тина Тэкель, 2023

Что случится, если позволить прошлому взять контроль над твоим настоящим? Скорее всего оно заставит тебя бояться даже собственной тени, предложит примерить роль неудачницы, отвернёт от тебя родителей и ко всему прочему натравит на тебя чокнутого парня с ножом. Так себе планы на жизнь, согласитесь? Но Валетта Лэвэндер, кажется, решила проверить себя на прочность, убегая от того, что произошло с ней 8 лет назад. Она запрятала события тех лет в самые пыльные уголки памяти, оборвала связь со всеми, кто хоть как-то напоминал ей о прошлом и даже сбежала в Нью-Йорк, желая начать всё сначала. Но реальность обожает игру в догонялки. Сможет ли девушка уйти от прошлого, или ей придётся всё вспомнить и сразиться с ним лицом к лицу?

Глава 4. Прийти в себя

Проходят часы, дни, недели, а я сижу у телевизора с кучей вредной еды и смотрю разного рода сериалы. Каждый день повторяю только: «я так устала» или «Тори, укрой меня?». Она вроде как понимала меня, не задавала лишних вопросов по типу «почему так внезапно?», но это было лишь снаружи. Что она чувствовала по этому поводу на самом деле, я не знала. У меня ничего не получалось на личном фронте, на работу я так и не устроилась — даже не пыталась, и с университета меня отчислили. Я не видела ни единого лучика света во всей этой тьме. А может не хотела видеть. Иногда намного легче сделать так — закрыть глаза и позволить шансам пройти мимо. Просто потому, что хочется. Просто потому, что уже устала бороться.

Тори ещё какое-то время молчала. Но её терпение лопнуло, когда в начале ноября она, споткнувшись о гору тарелок, закричала сорвавшимся голосом:

— С меня хватит, мисс! Немедленно поднимай свою пятую точку от нашего, между прочим, общего дивана и иди ищи работу! Хватит! Тебя отчислили, бросили, предали — да какая разница?! Если ты ещё и сама себя бросишь, то что это будет?! Коллапс, а не жизнь!

Я устало взглянула на неё и мне стало её жаль. Я потрепала ей нервы. Мне не стало легче от её слов, но не хотелось более её обременять и я встала с дивана, молча собрала тарелки в мойку, затем взяла пылесос. Тори уселась на диван и грозно наблюдала за мной, сложив руки на груди.

Когда закончила, я села рядом с ней. Вздохнув, Тори снова заговорила.

— Если ты не выбьешь из себя свою так называемую депрессию, то я сама это сделаю. Я сейчас словно в больных романтических отношениях, где взяла на себя все человеческие роли в мире, оставив одну, роль убитого жизнью подростка, своему мужу.

— Прости меня, — это всё, что я могла сказать. Она не знала про «оранжевую куртку», не знала, как страшно мне было и есть, но она всё равно, не опираясь на причины, пыталась понять меня. Но прошёл месяц такого моего состояния. Любой бы сдался.

Тори была старше меня на 2 года, но было чувство, будто это разница недосягаема. Я ощущала себя глупым ребёнком, которому всё ещё нужен совет взрослого.

— Ладно, приводи себя в порядок и пошли.

— Куда?

— Хочу помочь тебе. Ведь ты этого сделать не в состоянии сейчас.

— Я думала, ты зла на меня…

— Зла, но твою хандру нужно прогнать.

— А Алекс? Разве у вас не должно быть свидание сегодня?

— Он меня поймет. А если нет, значит он не тот, кто мне нужен, потому что, какая бы ты не была, ты мне дороже. На данном этапе.

Она обняла меня, и я впервые за эти недели заплакала. Так тепло, но так больно мне было сейчас. Кое как поборов лень, ставшую мне за этот месяц лучшей подругой, я приняла душ, сделала какой-никакой макияж, заплела волосы в хвост и надела свое любимое синее платье.

Куда мы идём Тори так и не сказала, но что бы это ни было, я была не готова. Я слишком долгое время была дома.

На улице пасмурно и холодно. Зима уже скоро раскинет здесь свои пожитки в виде белого покрывала, а я всё ещё живу осенью и в моей душе бушует ураган пожухлых листьев.

— Куда мы всё-таки идём, Тори?

— Туда, где твой потускневший голос надеюсь станет хоть немного более живым.

— Вот уж не представляю, где это место может быть…

После я поняла, что она говорила о боулинге. Меня это не очень вдохновило. Признаться, я не воспылала энтузиазмом, но начав играть и представляя, что кегли — это мои проблемы, мне становилось легче и каждый раз сбивая их, я ликовала. С каждой упавшей кеглей душа потихоньку оживала. А потом оплаченное время закончилось.

— У-у, Тори, я только вошла во вкус! — начала канючить я.

— У меня есть еще кое-что для тебя, поэтому, пожалуйста, пошли.

Мы подошли к зданию, которое напоминало мне старый амбар. По его стенам вился зелёный плющ, от чего постройка выглядела одновременно и красиво, и жутко. И я понятия не имела что это место таит внутри себя, ведь снаружи доверия оно не внушало. Но когда мы вошли, всё стразу встало на свои места.

— Это…Вау! Это же то место, где нужно разбивать тарелки! Как здорово! Пошли скорее!

— Место называется «комната ярости». Тут можно снять стресс, думаю, должно помочь.

— Спасибо тебе, Тори! Ты лучшая подруга на всём свете!

— Ты тоже ничего, — улыбнулась она. — Рада, что хоть смогла тебя заинтересовать, а то совсем из дома не вытащить было.

Работники коротко рассказали о способах снятия стресса, о том, как создавались первые пространства гнева и тому подобные интересные вещи. Затем проводили по очереди в уединённые комнаты.

Я вошла в маленькую комнатёнку, стены были белыми и обшарпанными, в углу стоял серый диван времен перестройки, ободранный и в каких-то пятнах. Перед диваном кофейный столик, на нём пузатый телевизор. «SONY», вроде как. У стены справа я обнаружила шкаф с посудой, на комоде с зеркалом нашлись черные маркеры, бита и очки, чтобы осколки чего бы то ни было не попали в глаза.

Осмотревшись, я думала с чего начать. Во мне не было злости, только страх. Решила открыть шкаф и достать пару тарелок. Взяла маркер. Что я хочу написать? «Страх», «Преследователь», «Оранжевый». Я хотела, чтобы он, тот человек, как и тарелка, разбился вдребезги.

Я била разного рода посуду о бетонную стену и кричала, просто кричала, будто кто-то стоял передо мной. Но с удивлением вдруг осознала, что этот кто-то — я. Это я получала свои же ругательства и унижения. «У тебя нет работы! Ты не знаешь, кем хочешь стать! Твои родители не гордятся тобой! Ты посредственность! Глупая! Наивная! Дура! Ты плохая подруга! Ты много ешь! Твоя фигура — отстой! Я ненавижу тебя! Ненавижу, ненавижу, НЕНАВИЖУ!»

И вот я сидела на полу и рыдала. Слёзы, сопли, размазанная тушь. Усталость сковала мой разум. Мне просто хотелось спать. Но нужно было закончить начатое. Я взяла биту и принялась что есть мочи дубасить ни в чём неповинный «SONY». Из ниоткуда ко мне пришли силы и с каждым ударом я всё яростнее лупила пластик. Становилось легче, незначительно, но тело будто освобождалось от невидимых оков.

Выйдя из здания, я чувствовала что-то странное. Я разбила столько тарелок, сломала столько вещей, мне было невероятно здорово на душе, но для меня это не было стимулом, я не готова была отказаться от всего, что со мной произошло, не могла просто выкинуть это из головы, будто этого и не было, а значит план Тори не сработал. Но ради её стараний я должна взять себя в руки. Мне нужна работа, нужно расставить все точки над «ё» с Марком и нужно что-нибудь съесть. Я сума сойду от голода…

— Тори, это было замечательно! Какая следующая остановка? — я улыбалась во все 32 в преддверии нового развлечения.

— Вот как! Значит твоя тяга к жизни усилилась, и ты решила эксплуатировать меня?

— Не-ет, что ты! Я бы никогда, — я состроила щенячьи глазки и надула губы.

— Хей, не честно. Даже не думай, я не растаю, — но она не могла сдержать улыбку.

Мы обе шутили и смеялись, шутливо пихали друг друга, и мне было весело в тот момент. Но как только он заканчивался, я вспоминала те глаза, что обжигали мою плоть и душу. Мне нельзя было грустить при Тори. Она так старается. Я не могу так поступить с ней…

Подруга снова не сказала куда мы идём, но вид у неё был хитрый. Когда мы наконец подошли, я не была уверена, что это именно то место.

— Думаешь, мне нужно что-то изменить?

— Это ты должна ответить на этот вопрос. Самой себе. Хочешь ли ты изменить что-то, чтобы почувствовать себя по-другому? Если да, то дерзай, а я заплачу. Так уж и быть, побуду крёстной феей для тебя, — она взмахнула рукой, указывая на салон красоты.

Я решительно кивнула и сделала шаг навстречу новой себе. Это действительно то, что может мне помочь. Так я думала.

Меня встретили улыбчивые администраторы, готовые заполучить мои деньги, и провели по коридору прямо к высокому светловолосому парикмахеру. Он взглянул на меня и протянул палитру.

— Здравствуй! Меня зовут Евгений. Твой природный цвет довольно неплох, ты действительно хочешь что-то изменить? Я могу просто сделать тебе уход и укладку, будешь великолепна!

— Нет, — я помотала головой. — Хочу это, — и ткнула пальцем в понравившийся цвет.

— Для первого раза это очень смело. Но раз таково твоё желание… Что ж, выход в этот цвет займёт время. Вполне вероятно, что ты уйдёшь отсюда поздно вечером.

— Хорошо. Но я должна предупредить подругу.

Я сказала Тори о своём решении, и она согласилась подождать.

Через несколько часов я вышла к ней. Её реакцию было несложно предугадать.

— Что ты сделала…Это просто…Воу!.. — она выдала сдавленный смешок.

Я стояла перед ней, девушка с лиловыми волосами, и думала: «Как я рада, что сделала это!»

— Ты потрясающая! Немного странная, но потрясающая!

— Спасибо, Тори! Евгений сказал, что мне очень идёт, как думаешь?

— Определённо! Кто бы ни был этот Евгений, он прав.

— Спасибо тебе, что вытащила меня сегодня. Я никогда этого не забуду.

— Конечно нет, я ведь столько денег за тебя отдала! — она шутливо подмигнула.

— Ха-Ха, теперь будешь припоминать мне это вечно?

— Да! — она добродушно смеялась.

Мы попрощались со всеми, кто получил наши деньги, и отправились домой с двумя коробками пиццы.

Путь до дома нужно было целый час отсидеть в электричке. Раньше я их жутко боялась. Не столько сидеть внутри, как мыслей о рельсах. Выглядели они очень страшно. И колёса, которые скользили по ним, тоже так выглядели. Но страхи нужно преодолевать, поэтому, когда двери вагона открылись, я храбро вбежала внутрь.

— Я посплю, если ты не против, — Тори облокотилась на стекло и закрыла глаза.

Перон за окном начал прерывисто двигаться — электричка тронулась. Я провожала людей, их чемоданы и кислые лица взглядом, в то же время послышался звук мобильного. Посмотрев на экран, я поняла, что это моя мама.

«Ого, они с папой нечасто мне звонят».

— Алло, мам, всё в порядке?

— Привет, доченька! Всё хорошо, а как ты поживаешь? — голос у неё был счастливый и моё напряжение спало.

— Я.…я в порядке. В полном, — не считая всего, я в порядке, да.

— Как учёба? У тебя всё получается?

Я немного помедлила с ответом. Почему все всегда спрашивают о том, в чём у тебя полная…

— Да, конечно. Никаких проблем.

— Рада слышать. Последний курс должно быть сложный. Но не буду утомлять тебя рутинными вопросами. Самое главное, как ты себя чувствуешь?

— Недомоганий нет. Мам. Вы нечасто звоните мне. О чём ты хочешь мне сказать?

— И ничего от тебя не скроется, — она тяжело вздохнула, — Я передам трубку папе, хорошо?

— Что же это такое, что может сказать только папа? В телефонной трубке слышались перешёптывания моих родителей, что насторожило меня ещё больше.

Раньше мы с ними были очень дружны. Я была очень стеснительным и нерешительным ребёнком, но они никогда не критиковали меня за это. Всегда были на моей стороне. Ну, чаще всего. Оба они были великолепной командой и однажды эта команда уговорила меня уехать в лагерь. Папа уверял меня, что будет весело. Так и было. И я бы с удовольствием вернулась бы в то время, когда мы втроём были вместе, но произошедшее отделило меня от них.

— Алло? Меня слышно? Принцесса, ты как? — папа всегда кричал в трубку, будто его не слышно, а слышно было прекрасно.

— Да, пап. Привет. Как вы?

— Мы в порядке, даже очень хорошо. Мы перевели деньги на твой счёт. За последний год учёбы, этот месяц аренды и немного на личные расходы. На пару месяцев должно хватить.

— Спасибо, я очень благодарна. Обещаю, когда-нибудь я смогу зарабатывать на всё сама.

— Да, принцесса. Касательно этого. К сожалению, это наша последняя помощи тебе материально. Мы хотим немного попутешествовать по миру, на сколько это возможно. Твоя мама очень мало где бывала, да и мне это интересно. Думаем отправиться на фургоне, как в кино. Она отучилась на водительские права, знаешь?

— Нет, я не знала. Я очень рада за вас. Конечно, я что-нибудь придумаю. В конце концов я уже взрослая и должна разбираться сама.

— Ты всегда наша дочь, не говори глупостей. Никто не заменит мою принцессу. Но такова жизнь. Тяжело отрываться от родительской поддержки, но однажды это происходит.

— Пап?

— Да, принцесса?

— Я скучаю…По той жизни, которую у нас с вами отняли, — безмолвные слёзы начали сочиться из глаз.

— Мы тоже. Ты сказала тогда, что так будет лучше, но мы были готовы принять тебя в любой момент.

В разговор влилась мама.

— Но сейчас у тебя всё наладилось, и мы решили, что ты справишься. Хочешь, мы заедем к тебе, как только проедем эту огромную страну вдоль и поперёк? — я чувствовала, что она улыбается.

— Да, мам, хочу. А ещё мне бы хотелось быть там с вами, — слёзы не останавливались.

— Тебе нужно заняться дипломом, принцесса, но обещаю, когда мы доедем до Кёна, то поедем вместе покорять Европу. Что скажешь?

— Хорошо, пап. Я буду стараться. Вы обязательно будете мной гордиться, я не подведу.

— Ты чего? Мы и без всего того гордимся тобой. Ты ведь наш ребёнок.

— Мы тебя очень любим, встретимся примерно через год. Пока-пока, — радостными голосами они попрощались, но я продолжала слушать гудки в телефоне. Не знаю зачем.

Тем временем электричка уже тормозила на нашей станции. Я спешно разбудила Тори, и мы вышли.

Зайдя в квартиру и сбросив ботинки и куртку, я принялась распаковывать малиновое мороженое, которое мы купили по дороге с вокзала. Положив его и нарезанные кусочками бананы в миксер, я залила все это молоком. Тори уже разогревала остывшую пиццу в нашей мини-духовке.

— Я нашла фильм, ты с ума сойдешь!

— Какой же?

— Японский «Звонок». Это последняя часть, что-то вроде предыстории. Здорово, правда?

— Ничего хорошего в таком названии не вижу, ты вроде от депрессии меня избавлять собралась, а не пугать до смерти…

— Ну пожалуйста! Обещаю держать тебя за руку.

В голове снова всплыли эти преследования, я вся сжалась, когда начался фильм. Тори действительно держала меня за руку всякий раз, когда мне было страшно. Это было нечасто, фильм оказался не таким, как остальные ужастики. Этот имел смысл и больше напоминал историю любви. Печальной любви.

Тори в «отключке» уже несколько десятков минут. Я всё так же перед экраном, смотрю, как главная героиня пытается справиться с нечто, что преследует её. Как юноша, что любит её пытается ей помочь. Он хотел, чтобы они были счастливы, но девушка уже знала, что это невозможно. Пожертвовав собой, она навсегда исчезает из его жизни.

До конца досмотрев всю эту несправедливость, я боялась и шевельнуться. У меня болело в груди, щеки были мокрыми и липкими от слёз. Я включила какой-то мультфильм — то, что нужно, чтобы заснуть без кошмаров. Через какое-то время мне всё же удалось окунуться в мир снов.

Уснуть, проснуться, встать, умыться, и так день за днём. Пора что-то менять. Вчерашний фильм показал мне как важно бороться до конца за то, что тебе дорого. Даже если не выгорит, если я буду просто сидеть, то ничего не изменится. Но за что мне бороться? У меня нет ничего, что бы я хотела удержать. Зато есть то, от чего хочу избавиться. Пока не стану звонить в полицию. Вдруг это местный сумасшедший, а я просто живу в том же районе, что и он. Но думаю шокер, который мне когда-то подарил папа, пора подзарядить.

Тори ушла в театр с Алексом, это я узнала по записке рядом с сырниками. Кстати, он часто стал приходить сюда, в квартиру, хоть здесь и была я, он говорил со мной, будто мы были лучшими друзьями, но это было не так. Скорее всего он решил таким образом понравиться Тори. Полный провал.

По комнате громко разлилась музыка. Услышав знакомую мелодию, я подбежала к телефону. Странно, это Марк.

— Привет, — начал он.

— Здравствуй.

— Ты занята завтра?

— Почему ты спрашиваешь? Есть предложения?

— Вообще-то, да, я поэтому и спросил.

— Смотря что это будет, видишь ли, я сейчас мало куда выхожу.

— Обычный кемпинг. С палатками и прочей лабудой.

— Я думала, для тебя такие занятия не очень увлекательны.

— Просто подумал, что тебе будет интересно. Я хочу извиниться.

— Не нужны мне твои извинения. Мне обязательно идти? Кто там ещё будет?

— Я и ты.

— Ну нет, вдвоём я с тобой туда точно не пойду, — этого ещё не хватало после того, что я испытала.

— Можешь взять свою, эм…, подругу.

— Эм, ладно, — повторила я его интонацию.