Чернила цвета облаков

Тая Монс (2024)

Страшная болезнь погубила душу Тейлора. Каждый раз, просыпаясь в одиночестве, он думал о том, что в его жизни становится всё меньше смысла. Мотоцикл в гараже, старая потёртая гитара и непреодолимая тяга к жестокости — только они его и спасали, пока однажды в соседнем доме не поселилась она. Девушка, которая вскоре стала его экспериментом. Чего бы ему этого не стоило, он обязан перебороть недуг и избавиться от монстра в своей душе. Уничтожить в себе убийцу.

Глава 8. Бугимен

ЭШЛИ

Здесь холодно и мрачно. Здесь сыро и страшно. Здесь трудно дышать и сохранять свою трезвость ума. Довольно мерзкое место, если быть честным. Любой попавший сюда человек сильно удивился бы, если б ему сообщили, что это больница. Хоть она и психиатрическая, и крики пациентов не должны сильно удивлять, но лично мне это место казалось концлагерем. От стен пустых коридоров отскакивает эхо. Оно, как какая-то жидкость, заливается мне в уши, и я уже чувствую, как мой мозг плавает в ней и медленно разлагается. Я судорожно тру свои руки ладонями, пытаясь согреться. Меня морозит. Широкоплечий высокий санитар лет двадцати восьми идёт передо мной неровной походкой, иногда похрамывая на левую ногу. Его уставший вид и голос, коим он меня поприветствовал, ясно говорит о нескольких бессонных ночах на работе, а его глаза так и выражают недовольство от того, что ему приходится провожать меня.

— Палата 210, — сухо произнёс он, разворачиваясь ко мне у светло-голубой покрашенной двери в камеру.

Я молча кивнула и оглядела высокого парня с ног до головы. Он уж точно не вызывал у меня желания назвать его мужчиной.

— Вы будете ждать? — теперь была его очередь кивать головой.

— Пациент сложный. Вам может понадобиться помощь.

Он ключом открыл дверь и пустил меня внутрь. Я слегка поморщилась от слишком яркого солнечного света из окна, а потом разглядела маленькое скрюченное тело где-то в углу. Моя мачеха была очень низкой женщиной. А до того, как попала сюда, была ещё и довольно пухлой. Сейчас же она, наверное, перевешивала меня всего на несколько килограмм.

— Миссис Спроус?

Она сидела на полу спиной ко мне и, облокотившись лбом в угол между двумя стенами, нервно грызла ногти или рассматривала какой-то предмет в своих руках. Её когда-то густые чёрные волосы превратились в нитки, безобразно спадающие на плечи. Женщина дёрнулась. Она обернулась на меня, точно зомби, которого отвлекли от пожирания мёртвого тела. Она узнала меня. Я увидела по глазам, в которых медленно возрастало безумие. Она медленно встала с пола, и я нервно сглотнула, когда женщина указала на меня пальцем дрожащей руки.

— Ты… — прохрипела она и криво улыбнулась. Она наклонила голову на бок и подошла ближе. — Ты…

— Это я, миссис Спроус. Как вы себя чувствуете? — очередной глупый вопрос глупого человека. Ужасно. Она чувствует себя ужасно, но не знает об этом.

— То, что потеряно с годами… мы называем прошлым. Мы прошли наше прошлое мимо. Так глупо верить секундной стрелке, — на её лице появилась жалостливая гримаса. Её сумасшествие выдавал только взгляд. Женщина медленно положила руку на моё лицо и погладила по волосам, качая головой. — Но ты не забудешь… Ты не забудешь его… Ты не забудешь его, ты не забудешь его… — она повторяла эти слова по десять раз. Одно и то же. Снова и снова. Её руки вцепились в мои плечи. Она стала сильно трясти меня, переходя на крик. Безумие… Вот оно. Вот как оно выглядит.

Дверь открылась, санитар ударил миссис Спроус слабым ударом шокера, от чего она отскочила и нервно стала тереть плечо, при этом продолжая кричать. Парень вывел меня из палаты, закрыл дверь и пошёл по коридору, думая, что я пойду за ним. Я стояла на месте… Слушала её крик и нервно дышала. Началась какая-то паника.

Ты не забудешь его…

Я снова зажмурила глаза, потирая виски. Чёртовы воспоминания. Иногда я ненавижу прошлое. Ненавижу то, что нельзя изменить. И я не уверена, можно ли изменить меня. Поэтому я не знаю, когда мне начинать ненавидеть и себя тоже.

Я повернулась к двери, выбежала к лестнице и спустилась на первый этаж. Почему-то мне показалось, что просто так Тейлор не уйдёт из моего дома. Он оставит что-то на память, либо на память что-то возьмёт. И я оказалась права. Его белая футболка сильно выделялась на фоне чёрной входной двери. Он стоял у тумбочки, верхняя полка которой была выдвинута. Отличная идея — рыться в моих вещах.

Я остановилась у начала лестницы и не стала подходить. Нервно сжимая рукой перила, наблюдала, как незваный гость увлечённо рассматривал мои рисунки.

Я часто рисовала людей. Это были высокие чёрные силуэты, похожие на ужасных монстров. Они стоят в воде, и будто она мешает им добраться друг до друга. Они смотрят прямо в лицо зрителя, хоть у них совсем нету глаз. На некоторых рисунках изображены ангелы со сломанными крыльями. Их неполноценная идеальность и неровные линии на белоснежных перьях вызывают лёгкую депрессию. Они так уродливы и прекрасны. Они прекрасны своим уродством. Они уродливы своей красотой. Они идеальны…

Тейлор медленно листает страницы, словно слушает песни нарисованных ангелов.

— Красиво, — тихо произносит он и аккуратно кладёт рисунки обратно, когда чувствует, как руки начинают трястись.

— Ого. И ничего с ними не сделаешь?

— У меня другие способы убить тебя, — он ухмыльнулся и только сейчас перевёл на меня взгляд. — Это твои мысли. Твой мир. Уничтожить их было бы слишком… просто, — на это я улыбнулась. — Наверное, так же просто, как ему удалось запудрить твои мозги, — парень указал рукой на мой безымянный палец, где красовалось золотое кольцо. Я убрала руку за спину и гордо подняла подбородок, так и показывая своим видом, что это не его дело.

— Тебе стоит уйти.

Он изогнул бровь, и по его глазам можно было прочитать какую-то лёгкую напряжённость или злость. Парень не собирался уходить просто так. И уж точно не собирался делать это из-за моих приказов. Он подошёл к дивану, взял пульт от телевизора и кликнул на красную кнопку. Старенький телек включился и привёл изображение в норму только после шипения. Мёрфи нажал на другую кнопку — канал переключился. Я слышала о том, что какая-то важная шишка нашего города нашла себе невесту и сегодня проводила свадьбу. Тейлор тоже об этом знал. И он знал, что трансляция будет проходить именно на этом канале. Счастливая пара стояла в городском мини-парке у арки из цветов. Они улыбались, показывая камере руки с обручальными кольцами. Странность была только в том, что мужчина сидел в инвалидной коляске. Тем не менее, он был счастлив. Все были счастливы.

— Что скажешь? — он отбросил пульт и посмотрел в мою сторону.

— Они… Милые. Девушка молодец, что не обращает внимание на неидеальную внешность. Это настоящая любовь.

Мёрфи ухмыльнулся и покачал головой, как бы намекая на мою глупость.

— Это ты, — он указал рукой на девушку на экране, когда подошёл ближе к телевизору. — А это твоя зебра, — он указал на мужчину.

— Марти. Его зовут Марти.

— Я так и сказал. И твой полосатик тоже калека. Не физически, нет, — эти слова он почти прошептал. — Но факт в том, что ты пользуешься этим. Думаешь, это любовь? — Тейлор улыбнулся и указал на экран. — Думаешь, она улыбается от счастья? Ты знаешь, сколько у него денег? Ровно столько она заберёт у него после развода через год или меньше.

— Ты не можешь знать. Глупо видеть в людях только плохое.

— Глупо видеть в людях людей! — это он произнёс громко… Достаточно громко, чтобы после его слов повисла напряжённая пауза.

Последние несколько недель я проживала примерно с такими же мыслями. Я судила не по окружающим, а по себе. И я знаю, что он прав. Понимаю, что очень скоро на моём лице тоже растянется улыбка человека, который притворяется влюблённым в «инвалида».

Раздался звонок на мой мобильный телефон. Я достала его из кармана, увидела на экран имя того самого «инвалида». Уверена, Мёрфи тоже увидел его. Иначе он не стал бы так выжидающе смотреть на меня, будто я должна была сделать решающий выбор прямо сейчас. Он внимательно следил за тем, как я медленно подходила к нему. Своей «угрожающей» походкой я подошла как можно ближе. Его запах сигарет ударил мне в нос так же сильно, как чувство наслаждения ударило в голову. Наслаждение от запаха? Нет. От его выражения лица, когда я, глядя прямо ему в глаза, приняла вызов на телефоне и сладко произнесла:

— Да, дорогой? Ты уже дома?

Тейлор ухмыльнулся. Я не знаю, о чём он подумал, но его ухмылка была моим трофеем, ведь улыбнулся он точно не искренно.

— Да, я уже дома. Просто хотел узнать, чем ты занята, — голос Марти и испорченный динамик на моём телефоне помогли Тейлору услышать всё дословно.

— Да ничем. Смотрю на мусор и думаю, как бы мне его вынести из дома, чтобы не испачкаться, — говорю это, в упор глядя на Мёрфи. Он ядовито улыбается краем губ. Похоже, ему нравится эта игра.

— Хорошо. Просто хотел убедиться, что всё в порядке и твой сосед не стал тебя опять донимать.

— Всё хорошо, Марти. До завтра.

— Люблю тебя, — напоследок произнёс парень и сбросил вызов.

Я медленно убрала телефон от своего уха, гордо поднимая голову и не отрывая глаз от брюнета. Его шрам на левом глазу привлекал меня больше, чем сами зрачки с тёмно-карей обводкой.

— Раунд за… кем? — я прищурилась и прошептала эти слова. Конечно же, это была совсем не та месть, которую он заслужил. Да и местью это не назвать. Я просто немного его разозлила. Впрочем, может быть, после того, как он в очередной раз во мне разочаровался, он перестанет вламываться в мой дом.

Парень задержал на мне взгляд ещё на несколько секунд, а потом молча направился к выходу из дома, случайно задев меня плечом.

Это была моя первая победа.

Какое счастье, что настал новый день. Какая радость, что я снова открыла глаза. Наверное, так я должна была приветствовать первые лучи солнца, доводящие мои глаза до боли. В этот день я всё же решила пойти в школу. Не вечно же мне ждать от жизни бесплатных даров.

Большое трехэтажное здание поприветствовало уже непривычным для моих ушей шумом. Старшая школа Сент-Пола будто жила отдельной жизнью. Будто была галактикой, которая делилась на планеты. Это планеты и жители на них — компании ребят. Книжные черви, группа поддержки баскетболистов, сами спортсмены, школьная мафия и я. Вернее, такие как я. Одиночки, которые еле удерживаются от невольного падения в чёрную дыру. Здесь много таких. Они сидят на последних рядах музыкального зала совсем одни, пока остальные занимают все передние места. Я тоже сидела на заднем ряду. На нём же сидела очередная одиночка. С другого конца зала на моём ряду расположился какой-то парень. Он внимательно смотрел поставленный фильм, иногда что-то записывал и постоянно поправлял очки. Он посмотрел на меня — наши взгляды встретились. Я машинально улыбнулась краем губ, но вышло как-то гадко и с насмешкой. Он так подумал. А потом он отвёл взгляд, посмотрев на свои записи, завис на месте и снова посмотрел на меня. Наверное, не поверил тому, что увидел. В темноте зала я не смогла его рассмотреть, да и не успела. Он поднялся со своего места, закинул на плечо рюкзак, какие обычно носят художники, чтобы куда-то всунуть свой альбом, и вышел из зала.

Очередная одиночка, угодившая в чёрную дыру… Ты будешь плыть в неизвестность среди темноты и мрака. Ты будешь думать о том, почему жители планет так равнодушны к тебе. Ты будешь думать не о том, куда плывёшь. Ты будешь думать о жизни. Будешь мечтать о её конце. Ты мечтатель. И ты тонешь.

ОТ АВТОРА

Грустные дети — существа намного умнее грустных подростков и взрослых. Дети, если видят выход, то не обращают внимания на свои обиды, а просто хотят избавиться от грусти. Мальчик с тёмными волосами и слегка посеревшей душой долго стоял у домика на дереве, где мальчик по имени Сэм снова провёл почти целый день. Тейлор задумчиво почесал затылок, сел под деревом и ждал. Он не знал, чего конкретно ждёт. Может быть, того, что Сэм сам спустится. А может, просто боялся, что его прогонят.

— Слабак… — злобно прошептал он сам себе под нос и поднялся с земли.

Руки вцепились в канат и еле подняли мальчика. Он забрался на дерево и бесшумно вошёл в деревянный домик, наклоняясь из-за низкого потолка. Сэм замер. Его выпученные глаза были направлены на Тейлора, что молча сел на деревянный пол, виновато опустив взгляд. Он чувствовал на себе взгляд белокурого мальчика и не знал, что сказать. Они молчали. Мёрфи скованно рассматривал свои руки, а Сэм ошарашенно пялился на брюнета.

— Тебе правда было не больно? — на это Тейлор только покачал головой, не поднимая глаза. — Ты чувствуешь хоть что-то?

Мёрфи улыбнулся. Интересный вопрос. Очень интересный вопрос… Чувствуешь ли ты хоть что-то?

Впервые ребята провели день весело без странных ситуаций, без слёз Сэма и крови Тейлора. Белокурый мальчик изо всех сил старался не смотреть на окровавленный бинт на руке соседа, но удавалось плохо.

— Почему так долго? Я устал ждать, — возмущался он, когда Мёрфи в очередной раз залез в домик и сел на пол. Это было уже спустя пару месяцев их знакомства.

— Не ной, Сэмми. Ты же знаешь, что меня это раздражает.

Брюнет поморщился и в растерянности пробежался взглядом по домику. Сэм обычно приносил какую-нибудь игру, либо ждал под деревом, чтобы пойти куда-нибудь. В этот раз никакой игры он не принёс. Трудно назвать их отношения дружбой. Один из них точно не считал соседа своим другом. Мёрфи относился к нему, как к домашнему питомцу, которого можно бросить, обмануть, либо послать, ведь он всё равно всегда прощает и радостно бежит к ногам.

— Сегодня поиграем в «правда и действие». Ты ведь не против?

Тейлор мрачно пожал плечами, глядя на соседского мальчишку исподлобья. Он прекрасно знал, что такой взгляд пугает Сэма.

— Начинай.

— Ладно. Правда или действие, Тейлор?

— Действие, — он улыбнулся и гордо поднял голову.

— Ты больше никогда не будешь делать себе больно. У тебя уже всё тело в синяках и ожогах. Может, даже в порезах?

— Идёт. Правда или действие?

Их лица замерли. Тейлор ожидающе потирал руками, злобно улыбаясь, а Сэм крутил у себя в голове ужасные мысли. Раз его сосед так любит смотреть на кровь, то кто знает, какое действие он ему может загадать.

— Правда.

— Как часто ссорятся твои родители? — брюнет улыбнулся шире. Он прекрасно знал, что это больная тема для Сэма, ведь его родители ссорятся очень громко и по всяким пустякам. Их крики часто слышны соседям.

— Они не ссорятся.

— Ложь! Отвечай правдой. Таковы правила.

— Это не твоё дело! — мальчики стали повышать голоса, но в итоге Тейлор не стал продолжать. Он уже получил то, что хотел.

— Ладно. Продолжай.

— Правда или действие? — Сэм нахмурил брови. Ему ужасно хотелось отомстить.

— Правда.

— Почему ты всегда такой злой?

Наверное, всё началось именно с этого вопроса. Из-за него же и закончилась хрупкая дружба.

— Глупый вопрос. Я больше не играю, — Тейлор перестал улыбаться и поднялся с пола, подойдя к месту, где не нужно было нагибаться, чтобы не удариться головой о потолок.

— Отвечай! Таковы правила, ты сам сказал. Это игра.

— Глупая игра! Как и человек, который предложил в неё играть.

Сэм тоже поднялся с места, кидая взгляд на руки Тейлора, которые сжались в кулаках.

— Мы продолжим! Отвечай. Ты должен. Или ты трус?

— Я не злой, — мрачно, но тихо сказал он сквозь зубы.

— Ещё какой злой. Ты напоминаешь мне Бугимена. Он тоже был злодеем.

— Я не злодей! — крикнул Тейлор и в злости оттолкнул от себя Сэма.

Всё началось с безобидной игры и глупого простого вопроса. Белокурый мальчик ударился головой о низкий потолок и, отступив на пару шагов назад, перестал ощущать твёрдый пол под ногами. Он оступился. Он полетел с высокого дерева. Он упал. Что-то в шее хрустнуло, как сухая ветка, а глаза, наполненные страхом, так и не закрылись. Они обращены куда-то вверх, где небо почти не было видно из-за листвы. Тейлор замер на месте, услышав глухой звук. Он долго не решался подойти к выходу из домика, но всё же подошёл. Его пустой взгляд не выражал ничего. Жалость? Вряд ли. Это же всего лишь домашний питомец. Сожаление? Может быть. Лишь самую малость.

Он спустился вниз, нервно обернулся по сторонам. Родители Сэма только недавно уехали на работу, а мама Тейлора сейчас была занята выпечкой.

«Он тоже был злодеем, — приносилось в голове. — Ты напоминаешь мне Бугимена».

Брюнет взял мальчика за руки, потащил по земле в сторону дома Сэма. Жуткая картина. Малец тащит чужой труп. Ещё большее жутким было то, что на его глазах даже не разворачивались слёзы.

«Ты чувствуешь хоть что-то?»

Он ногой открыл дверь, затащил Сэма внутрь и с опаской посмотрел на лестницу.

— Я не слабак… — прошептал он и взял бывшего друга за ноги, поднимая по лестнице и морщась от тяжести.

Он уложил его на кровать в комнате, где всё было понаставлено дорогими вещами. Семья соседа не жаловалась на нехватку денег. Мальчик спустился вниз, открыл газ на плите и, еле найдя спички, поджог стопку газет и дорогие шторы.

Он не был слабаком. Не был трусом. Он был мальчиком, не умеющим контролировать свои эмоции и выражать свои чувства. Впрочем, их и не было. Маленький сосед, не сумевший стать другом, был слабаком. Он получил то, что заслужил. Именно об этом думал Тейлор, когда стоял у двухэтажного горящего дома. Он смотрел на чёрное от дыма небо и наблюдал за возвышающимся над ним огнём. Великая сила, какой Тейлор завидовал, забрала в свои объятия два этажа. В его глазах отражается пламя… Его красное от жара лицо покрывается капельками пота. Мёрфи невольно открывает рот в изумлении. Огонь… Жестокий и беспощадный. Он уродлив тем, что забирает только то, что ему позволено забрать. Он прекрасен тем, что не спрашивает разрешения, когда хочет забрать что-то больше. Мальчик становится на колени, сжимает в руках зелёную траву и смотрит на пламя. Люди уже собираются вокруг, кричат, вызывают пожарную.

— Я не злодей… — жалостливо шепчет мальчик и начинает тяжело дышать. — Я не плохой… — наконец на его глазах появляются влажные пятна.

— Тейлор! — кричит кто-то и бежит в сторону него. Какая прелесть. Его мама только сейчас оторвалась от выпечки и увидела горящий соседский дом. Может, уснула? — Сынок!

Она подбегает, становится перед ним на колени и, заливаясь слезами, крепко обнимает. А он смотрит на пламя…

«Ты чувствуешь хоть что-то?»