Чернила цвета облаков

Тая Монс (2024)

Страшная болезнь погубила душу Тейлора. Каждый раз, просыпаясь в одиночестве, он думал о том, что в его жизни становится всё меньше смысла. Мотоцикл в гараже, старая потёртая гитара и непреодолимая тяга к жестокости — только они его и спасали, пока однажды в соседнем доме не поселилась она. Девушка, которая вскоре стала его экспериментом. Чего бы ему этого не стоило, он обязан перебороть недуг и избавиться от монстра в своей душе. Уничтожить в себе убийцу.

Глава 5. Ты выглядишь мертвее

ЭШЛИ

На каждый день человеку полагается 86400 секунд. Прожил двадцать минут в безделье — назад их не вернуть. Должно быть, я чокнутая психопатка, раз решила потратить несколько минут своей жизни на то, что я делаю сейчас. Я стою напротив дома своего соседа и пытаюсь унять неприятную дрожь в коленях. Как он отреагирует на мой визит? Не будет ли слишком, если я отомщу за испорченный газон? Я ни разу не видела, чтобы в его дом заходили взрослые. Неужели он тоже, как и я, живёт один? Наступит время, и я обязательно поумнею и перестану пытаться наладить отношения с непонятно где гуляющими по ночам соседями. Наступит время… Но не сегодня. Не сейчас.

Дом был довольно мрачный на вид, как и его хозяин. Нескошенный газон совсем не портил картину. Нельзя испортить то, что хуже выглядеть уже просто не может. Впрочем, это было не про моего соседа. Готова поспорить, в шкафу у этого парня можно найти много интересного. Например, кучу скелетов, наркотиков, нарядов для БДСМ и чего-то, о чём мне лучше не думать.

Я позвонила в звонок и нервно сжала губы. Не могу сказать, что это нажатие на кнопочку не стоило мне труда. Я стояла у двери так долго, что если бы кто-то в это время рассматривал меня через глазок, то давно смог бы срисовать с меня картину.

Замок на двери угрожающе щёлкнул. Я обернулась в сторону своего дома и задумалась, смогу ли я успеть добежать до него, если этот ворон вдруг решит напасть на меня. Ворон… Да! Почему-то этот брюнет ассоциируется у меня именно с ним. Ворон — птица, которая с виду выглядит, как сама смерть, но на деле может только выклевать глаза. Может заставить тебя думать, что ты слеп.

Дверь открылась, я медленно повернулась в сторону порога, и мои брови тут же сомкнулись. Передо мной стоял маленький мальчик с блондинистыми волосами и чистыми голубыми глазами. Да, два голубоглазых блондина встретились на этом пороге. Я невольно потянулась к своим светлым коротким волосам и закусила губу, не зная, что сказать.

— Прости, не знаю, как тебя зовут, — начала я, улыбаясь глупой ситуации.

— Билли, — ответил мальчик и не спросил больше ничего.

— Я… Эшли. А ты один дома?

— Ты к Тейлору?

Я кивнула и опустила руку, а мальчик пожал плечами.

— Заходи. Он в ванной. Могу показать, где она.

— Нет, это лишнее. Знаешь, я зайду позже.

— Нет, — коротко ответил он. — Зайди.

Я пожала плечами и зашла в дом, который изнутри казался не таким мрачным, как снаружи. Я не знаю, чего я ожидала, но точно не этой простоты и обыденности.

— Я потороплю его, — пропел Билли и ушёл, не дождавшись моего ответа. Мне же выпала возможность получше рассмотреть логово не такого уж одинокого, как оказалось, парня. Кем ему приходится Билли? Брат? Почему тогда у них такая непохожая внешность? Может, сводный?

Моё внимание привлекла маленькая комнатка, что располагалась возле гостиной. Я зашла туда, увидела огромный книжный шкаф, старый столик и одинокую голую лампочку без люстры над самым дверным проходом. Здесь не было обоев, но была старая облупленная краска бежевого цвета. Такое же одинокое, как столик, окно выходило на улицу, но вид совсем мне не нравился. Куст. Больше ничего. Книги, которые особенно привлекли моё внимание, располагались одна к одной, что для некоторых еле хватало места. На полке можно было увидеть стёртую пыль, словно кто-то всё ещё пользуется этими прекрасными вещами с прекрасными историями внутри.

Тейлор читает. Первый факт. Что ещё?

А ещё — кучка исписанных бумаг на столике посреди комнаты. Слова, написанные корявым почерком и явно выведенные в спешке, складывались в предложения, а те в столбики. Стихи? Песни?

Парень явно писал их так небрежно, чтобы не упустить вдохновение или же просто хотел записать текст только что услышанной песни. Я взяла в руку один листок. Эти стихи заинтересовали меня больше, чем тот факт, что у брюнета есть своя личная библиотека.

Видишь? Ты сломалась,

глупая игрушка.

Что от тебя осталось?

Только тук-тук-тушка?

Стучи погромче.

Молчи. Стучи!

Шепчи почётче.

Я вынесу ключи.

Открою гроб, но ты молчи.

Стучи.

От страха только не кричи.

Молчи.

Достану нож, тогда скажи,

Как холодно тебе.

Прости.

Мне холодней.

Теперь давай.

Кричи.

Я перевернула лист на обратную сторону и успела прочитать только одно единственное слово. Потом же бумага выскользнула у меня из рук и оказалась в руках парня, который стоял за моей спиной. Тейлор злобно сверлил меня испепеляющим взглядом и одновременно с этим бесчувственно разрывал лист на маленькие кусочки.

— Что ты делаешь? Это же твой текст, — я нахмурилась, перебрасывая взгляд то на его руки, то на лицо.

— Если ты успела его прочитать, значит, он уже не мой.

Меня поразила его любовь к его собственным мыслям, которые не должны были быть кем-то «прочитаны». Неужели это настолько личное? Неужели так неприкосновенно?

— Ты сам сочинил? — глупый вопрос глупого человека. Конечно же, сам, Эшли. Ты ведь сама это понимаешь.

— Я тебя не звал. Проваливай.

Его волосы казались ещё чернее, когда были мокрыми. Его наспех надетая тёмно-серая футболка в некоторых местах прилипала к мокрому телу, а от него самого пахло приятным запахом чистоты. Только вышел из ванной.

— Мы не очень хорошо начали наше знакомство вчера. Я подумала, что…

— Больше не делай так. Думать — не твоё, — он грубо потянул меня за запястье и вытащил из маленькой комнаты, закрыв за мной дверь. Потом, похоже, хотел толкнуть меня в спину в сторону выхода, но я увернулась.

— От тебя так и веет гостеприимством, — на это он улыбнулся. Нет, совсем не обычной улыбкой. Это скорее был хищный и притворный оскал, чем обычная издевательская ухмылка.

— Ого, смотри, что это? — он кивнул в сторону выхода. — Кажется, это дверь. Не хочешь рассмотреть её с обратной стороны?

Я ответила ему лишь злобным взглядом, но поспешила убраться из этого дома. Я вошла без разрешения в чужой дом, прочла без разрешения чужие стихи и поиграла на чужих нервах. Без разрешения… Нагло? Возможно.

Сколько себя помню, родители всегда требовали, чтобы я спрашивала, можно ли взять игрушку или можно ли сесть за обеденный стол. Они были строги, хоть наша семья и была бедной, не могла позволить себе роскошь, да и вообще не имела никакой популярности в городе. Обычно в таких семьях царит доброта, честность и понимание. Обычно… Но, конечно же, не в нашей.

Многое отличало чужие семьи от нашей. Конечно, не только у меня мать оказалась чокнутой наркоманкой и бросила нас с отцом, не только у меня были комплексы с самого детства. Но стоило мне посмотреть на счастливое лицо одноклассницы, которая только и говорила о себе, внутри загоралось дикое желание накинуть на её ухоженное личико мешок и пинать его до тех пор, пока ноги не отвалятся. Но это была лишь фантазия. На самом же деле я кидала на неё завистливый взгляд и надевала «мешок» на себя. Капюшон всегда помогал скрыть эмоции.

И вот я снова чувствую, как зависть пожирает мой мозг. Я уже стою на пороге дома и думаю о том, как хорошо было бы, если б с самого моего детства у меня был такой характер, как у этого парня. Полная отстранённость, сумасшедший, но задумчивый взгляд и хищный оскал.

Отдай мне это, Тейлор. Отдай мне всё, что тебе принадлежит не по праву.

Я отхожу от порога и слышу, а потом и вижу, как за мной выбегает мальчишка с блондинистыми волосами. Нет, не выбегает. Его выталкивают и грубо захлопывают дверь перед его лицом.

— Псих… — обиженно ругается себе под нос Билли и спускается с трёх ступенек у порога.

— Он твой брат?

— Что? Он? Не-ет, — он забавно махает рукой. — Он мой друг. Но он так не считает, — мальчик совсем не расстроенно пожал плечами. Кажется, ему совсем плевать, кем его считает Тейлор.

ОТ АВТОРА

Рисуя картину, люди думают о правильности деталей. Рисуя свою жизнь, они сравнивают себя с миром, который они нарисовали вокруг. Они думают, гармонично ли смотрится их существо на фоне других художников. Нужно признать, что картина, которую сейчас Тейлор рисовал в своей голове, была прекрасна. И уродлива одновременно. Уродлива…

Он стоял на деревянном мосту, облокотившись локтями о его перила и убивая себя очередной дозой никотина. Он стоял там не один. И не один уничтожал свой организм. С ним был парень. Высокий зеленоглазый юноша двадцати лет задумчиво всматривался в экран телефона, иногда поднося сигарету ко рту. Выглядел он слегка удручённо.

— Твой человек обманул меня, — начал Тейлор, рассматривая речушку, что пробегала под мостом. Она так торопилась сброситься с обрыва… Глупая вода. Глупые её ожидания. — Ты говорил, что все твои люди проверенные, но, когда я пришёл на место, которое мне сказали, там… — он не договорил, когда понял, что его собеседник больше увлечён телефоном, чем разговором. Парень тяжело вздохнул, отвёл взгляд от русоволосого и снова посмотрел на реку. Глупая вода… — Нейтан, ты меня слушаешь? — привлёк он внимание парня.

— Ты что-то сказал? — наконец оторвался от телефона зеленоглазый.

— Ничего, — Тейлор отрицательно покачал головой, сделав затяжку. Он ненавидел повторять по два раза. Ненавидел, когда его заставляли считать себя болтливым и надоедливым.

— Прекрати раздражать меня, Мёрфи. Просто назови его имя, и уже сегодня оно окажется в списках мучеников ада, — Нейтан улыбнулся своим же словам и снова уткнулся в телефон.

— Так ты всё-таки слушал меня?

— Нет.

Повисло напряжённое молчание. Часто ли приходилось Тейлору молчать? Да. Даже слишком. Он находил в этом что-то прекрасное. Такое же прекрасное, как чувствовать еле ощутимое покалывание в пальцах от только что сделанных ожогов или порезов. Мёрфи был мазохистом с самого детства. Вначале это были маленькие уколы в мизинец тоненькой иголкой, а потом стало желанием вырезать собственные уши, но он постоянно отказывался от этой идеи. Всё же уши ему ещё пригодятся. Хотя бы для того, чтобы слушать, как красиво погибает мир.

Он любил наблюдать, как умирает нечто прекрасное. Мир прекрасен своим уродством. Люди прекрасны своей серостью.

— Как там Кэтрин? — спросил Тейлор у парня, на что тот как-то замученно ухмыльнулся.

— Это она училась метать ножи, — он пальцем указал на порез на своей щеке. — Это пыталась готовить, — ту же руку он протянул вперёд, показывая ожог.

— А это? — Мёрфи кивнул в сторону его порезанной ладони. Нейтан вздохнул.

— А это она приревновала меня к соседке. Мы никогда ещё так до этого не скандалили, — его взгляд изменился. Он как-то отстранённо посмотрел вдаль, где река стекала в озеро и разбивалась о камни под водопадом. — Сменим тему, — он выпустил свои внезапно нахлынувшие эмоции вместе с сигаретным дымом.

— Выходит, ты счастлив? — улыбнулся Тейлор. Улыбка не была искренней. Скорее, даже слегка завистливой.

— Тупое слово.

— Согласен.

Они были похожи, но в то же время были полными противоположностями. Один мучал людей морально, а другой физически. Впрочем, они оба убивали. Убивали чужих, убивали близких, убивали себя.

— Я знаю о том, что ты делаешь с городом, Жнец, — внезапно прервал тишину Нейтан. — Думал, я не замечу психа, который бегает в маске и убивает всех подряд?

— Плевать. Я не боюсь тебя, — Тейлор сплюнул горечь во рту в реку и потёр переносицу двумя пальцами.

— Я знаю. Тебе и не нужно меня бояться. Только не меня, — на это Мёрфи ухмыльнулся. Какой же глупый разговор… — Тебе стоит бояться того, что ты рано или поздно не сможешь остановиться.

— Ой, да ладно, Нейтан, — он раздражительно поморщился и встал в полный рост. — Тебя уже три года ищет полиция. Хочешь сказать, ты смог остановиться? Или, может, смог остановить Кэтрин? Она ведь из-за тебя теперь даже не моргает, когда стреляет в людей.

— А вот сейчас тебе точно стоит остановиться, — зеленоглазый выкинул сигарету в реку и косо глянул на Тейлора.

— Или что? Убьёшь меня, Кларк? Правда? — скептичная улыбка растянулась на лице. — Или покажешь, как ты всё-таки «остановился»? Тупое слово, — повторил он фразу, ранее сказанную Нейтаном.

— Ты псих, — на выдохе произнёс Кларк, растрепав рукой волосы и уже не обращая взгляда на собеседника.

— Как и весь мир, — Тейлор развёл руками, устало покачав головой, и пошагал по мосту, покидая глупую реку, желающую разбиться о камни.

— Который однажды восстанет против тебя, Жнец…

ЭШЛИ

Это было странно до дикости и дико до странности. Я продолжала думать о тексте песни странного дикого парня. Мне не выкинуть из головы этих строчек и того, что побудило парня их написать. Он был разбит? И когда я перестану задавать вопросы, ответы на которые и так знаю? Разбит… Нет, там было что-то похуже. Наверняка, что-то серьёзнее и глубже. Он был мёртв.

Тем же днём примерно под вечер эти мысли снова посетили меня. Я уже спокойно лежала на кровати, не выпуская из рук мобильник и искренне надеясь, что сегодня он не будет вибрировать от бесконечных звонков моего «парня». Иногда я чувствую себя мерзко. Наверное, так и должны себя чувствовать люди, которые лгут не только другим, но и самим себе. Я не любила его, но мне важна была защита. Я не любила его, но каждый раз повторила эти проклятые слова. «Я люблю тебя»… Да что вообще это, чёрт возьми, значит? То, что я якобы не одинока? Или, может быть, так он хотел сказать, что мне не выбраться из цепей, которые создали его ожидания? Я не любила его и снова прокляла тот день, когда не сказала ему об этом. И я прокляла этот момент за то, что телефон всё-таки завибрировал.

— Я подумал, что всё-таки нужно дать тебе время. И я надеюсь, что я услышу то, что меня не огорчит, — снова поставил он долбанные рамки, за которые мне нельзя было высунуться.

— Мы уже говорили об этом.

— Да, и я уверен, что в этот раз исход будет другим.

Уверен он… Могу поклясться, в этот момент что-то внутри меня искренне пожелало его смерти. Я закрыла глаза и сильно сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладонь.

— А как на счёт моей уверенности, Марти? — да, слишком безобидное имя для будущего владельца нескольких крупных компаний Сент-Пола. — Уверенности в том, что в следующий раз твои родители не обольют меня кислотой или не бросят в… не знаю… ваш личный бассейн с акулами?

— Хватит вести себя, как ребёнок.

— Я и есть ребенок! — эти слова я практически прокричала и развела бы руками в стороны, если бы не телефон. — Мне семнадцать.

— Детка… Не расстраивай меня, — он говорил спокойно. Как всегда, холоден и безразличен. Иногда я поражаюсь, что с его губ могут срываться слова, которые обычно плавят сердца. — Давай договоримся.

— Нет! — снова повысила голос я. — Я не хочу ставить тебя перед выбором, Марти. Я лишь прошу…

— Разговор окончен. Дай знать, если передумаешь. То есть, когда.

Раздались противные гудки, и от злости я чуть не бросила телефон в стену, чтобы он так же разбился об неё, как и мои нервы об этот телефонный разговор. Я схватилась за волосы, от этого моя голова стала похожа на возбуждённого дикобраза. У меня слишком короткие волосы, чтобы подобный жест хотя бы не выглядел глупо со стороны.

— Всё-таки парень, — я услышала этот голос, когда прошла мимо окна. Я сделала шаг назад и увидела соседа, что сидел на подоконнике в своём доме, беззаботно свесив ноги и вглядываясь во что-то на земле. Парень опять держал в руке сигарету и, сплюнув горечь во рту, поднес её к губам, а после поднял на меня чёрные от темноты глаза.

— Это не твоё дело.

— Марти, да? Как из «Мадагаскара»?

Я закатила глаза, а он ухмыльнулся, увидев моё выражение лица.

— Так вот зачем ты постоянно закрываешь шторы. Мультики смотришь? — я фыркнула. — Извращенец.

Я не знаю, что происходило в его голове сейчас, но по его будто бы голодному взгляду было видно, что он пытается изучить меня, прочитать, как книгу. Это раздражало, если честно.

— Тебе семнадцать? — скорее не вопрос, а утверждение. — Выглядишь…

— Старше?

— Мертвее.

Я понятия не имею, откуда он взял это слово и что оно обозначает, но оно мне понравилось.

— Ты выглядишь так, будто тебя убивали раз пять. И будто каждый раз ты просто вставала и закатывала глаза. Я видел такое лишь однажды.

— Мне воспринимать это, как комплимент? — я улыбнулась.

Он отрицательно покачал головой, сделав неглубокую затяжку, словно пожалел, что сказал мне всё это. Словно я была недостойна услышать его размышления.

— Как хочешь. Может быть, скоро всё поймёшь.