Серебро. Полночь оборотня

Татьяна Абалова, 2022

Всем известно, услышать зов волка – к беде. Каждое полнолуние жители королевства накрепко закрывают все окна и двери, чтобы не впустить в дом несчастье. Только Летисия Сэкхарт поступает вопреки здравому смыслу. Она бежит на зов. Понимает, что ей лучше держаться подальше от оборотней, но ничего с собой поделать не может. Мир Лети неудержимо рушится: запреты не действуют, а в арсенале врага сильнейшее оружие – любовь.

Глава 5

Больше в этот день я Вито не видела. Я сказала «день», поскольку бал начинался поздно вечером, и Аурелио ожидаемо застыл в холле Департамента, чтобы сопроводить меня на праздник.

Я шла по лестнице, затаив дыхание. Гордо несла голову, на которой мастерицы из салона мэсс Валлери соорудили сложную башню, светила искусно поднятой над декольте грудью и подметала длинным шлейфом платья ступени. Легкого, нежно голубого, украшенного серебристой, под цвет волос, вышивкой.

Я медленно подняла длинные иссиня–черные ресницы, чтобы с затаенным интересом увидеть, как у Вито упадет челюсть.

Вопреки ожиданиям, она оказалась крепко сжатой. Желваки портили гладь выбритого лица.

— Что? — спросила я, подойдя ближе и задрав голову.

На вершине лестницы ахнули мастерицы модного салона, когда Аурелио быстрым движением разрушил их многочасовой труд. Шпильки полетели на пол, волосы волной упали за спину. Вито засунул в них пальцы и разворошил локоны. Потом его руки переместились к декольте. Я не успела оглянуться, как подушечки, набитые рисом и подложенные под грудь для пышности последней, присоседились к шпилькам. Дернув за ворот платья, Аурелио превратил смелый вырез в монашеский.

— Шлейф не отдам! — я вцепилась в подол, задыхаясь от творимой со мной несправедливости. За шкирку, как погрызшего хозяйские туфли щенка, меня поволокли в туалетную комнату Департамента. Благо, час был поздний и свидетелями моего унижения служащие не сделались.

Шипела пущенная мощной струей вода, я захлебывалась, но Вито неумолимо смывал краску с моего лица. Когда мы вновь появились в холле, след мэсс Валлери простыл. Я шмыгала носом. И прокручивала в голове варианты мести.

Только попав в бальную залу, поняла, насколько Вито оказался прозорлив. Если бы я осталась в прежнем виде, то выглядела бы как размалеванная кукла, похожая на ту, что вошла следом за нами. Я вздрогнула, когда поймала на себе тяжелый взгляд из–под густо накрашенных ресниц. Как же, оказывается, нелепо смотрится на нежном девичьем теле неуместное декольте! Я уже не говорю о сковывающей движение громоздкой прическе. Вся истина видится на расстоянии.

Шелли, пыхтя в чересчур тесном платье, злобно обмахивалась веером. Рядом с ней застыли со скучающим видом старшие братья. Их троицу я выхватила взглядом еще во время нашего представления церемониймейстером.

— Лорд Аурелио со своей спутницей Летисией Сэкхарт, — громко объявил он.

Я физически ощутила волну интереса к нашей паре. Занятая собственными переживаниями, лишь сейчас заметила, насколько великолепен идущий рядом Вито. Для этого ему не потребовались ни расшитые шелком одежды, ни лента через плечо с навешанными на нее подвесками и звездами, ни пуговицы с вправленными в них драгоценными камнями. Строгий, но безупречно сидящий камзол, белизна галстука, мягкий шик дорогой обуви. Из украшений золотые запонки и перстень, с которым он никогда не расставался. Вьющиеся крупными локонами волосы — зависть любой женщины, красиво лежали на обтянутых тканью плечах. Открытый лоб, прямой взор, притягательный свет зеленых глаз.

— Лети, дыши, — он был серьезен. Ни капли сарказма.

Я сжала губы и отвела взгляд.

Мы пересекли зал и остановились недалеко от пустующего трона. Шелли неслась на всех парусах к нам. Розовое платье и розовые же цветы в прическе делали подругу–пышечку похожей на клумбу. Получившие строгий наказ следить за младшей сестрой братья Вайрих плелись следом.

— Так и знала, что ты сделаешь все по своему, — прошипела она, прикрывая рот веером.

— Не поняла?

— Оглянись вокруг. Ничего не замечаешь?

Я нахмурилась. Все смотрели на нас. Большинство с неприязнью.

— Они сердятся? Но за что?

— Мэсс Валлери раструбила на всю Индору, что ей выпала честь собирать тебя к балу. Она прилично заработала на этом.

— Честно сказать, я не знаю, во сколько обошлись мои наряды. Рассчитывался папа.

— Стоимость сшитых для тебя платьев ничто по сравнению с тем, сколько она поимела с твоих подражателей. Подручные мэсс за большие деньги открывали секрет дебютного выхода Летисии Сэкхарт.

— Черт. Не знала, что я настолько популярна.

Я с удивлением отметила, что большинство девушек имели платья со шлейфами, порой до невозможности длинными, бесстыдные декольте и пирамиды из волос, увитых цветами и жемчужинами. Выбеленная кожа, густые румяна и чернота ресниц делали дебютанток похожими друг на друга. При, казалось бы, чрезмерной яркости красок все они выглядели безликими.

— Шелли, ты тоже платила? Я могла бы тебе по дружески сказать, что ничего такого не будет, — я осуждающе покачала головой. За моей спиной неприлично громко хмыкнул Вито.

— Тебя попробуй найди, — Шелли активно махала веером. Цветы в ее прическе, словно живые, шевелили лепестками. Через толстый слой пудры на носу подруги проступали бисеринки испарины. — То на стрельбище, то закопалась в учебниках, то уже спишь. Кстати, тебе досталось за ночной побег?

— Еще как, — я обернулась на Аурелио. На его лице блуждала улыбка. Проследив за его взглядом, я закусила губу. С той стороны зала на Вито смотрела Ханна Бушер. Первая красавица из тех, кому пора замуж, но они никак не могут определиться, кого из поклонников выбрать. Больно заныло сердце. Я почувствовала, что теряю Вито.

Монарх в сопровождении сыновей и свиты появился под национальный гимн. Нас, дебютанток, выстроили в ряд в центре залы. По традиции под звуки «Славься, Тамбер» все, в том числе и король, прижали ладонь к сердцу. Но вот отгремели последние аккорды, и Генрик Третий — красивый, но слегка полноватый мужчина, тут же расслабил лицо. Осмотрев наш строй и оценив сияние молодости, широко улыбнулся. Мы, трепеща, присели в глубоком поклоне. Шелли качнуло, и мне пришлось схватить ее за плечо, чтобы она не завалилась на бок.

— Чертова башня, — прошипела подруга, руками поправляя прическу. — Тут чужих волос больше, чем своих.

— Я рад приветствовать юное поколение Тамбера, — начал торжественную речь король. Сначала я слушала внимательно, но потом, когда он перешел на перечисление тех славных деяний, которые родина ожидает от молодой поросли, отвлеклась. Я вновь поймала, как переглядываются Вито и Ханна Бушер. Горячая волна поднялась откуда–то с низа живота и со скоростью потерявшей управление телеги врезалась в мой мозг. Я уже и на минуту не сомневалась, что они любовники! Уж не у нее ли он провел каникулы, прежде, чем появиться дома?

Я вдруг со всей очевидностью поняла, что у Аурелио есть своя жизнь. Взрослая жизнь, в которой малолетке Лети нет места. Она всего лишь сестра, которую следовало приструнить и научить владеть собой.

Плохой учитель Вито. Плохой. Я не владела собой. Я уже забыла где и для чего нахожусь. Хотелось бежать. Я бы и побежала, но еще не определилась, в какую сторону: рвать Ханне патлы или прочь из зала, чтобы залить слезами подушку.

— Лет–т–т–ти! — громкий шепот Шелли заставил вернуться к реальности. Передо мной стоял король и протягивал руку в приглашении на танец.

— Что–то случилось? — тихо спросил он, выводя меня в круг. Люди расступились, давая нам пространство для маневра. — Отчего вы так бледны?

— Великая честь открывать бал с Вашим Величеством. Боюсь быть неловкой, — я потупила взор, чтобы он не заметил готовые сорваться слезы.

Король на удивление легко вел. Больше не пытался говорить, лишь улыбался и иногда начинал подпевать музыкантам. Я расслабилась и начала наслаждаться танцем. В круг входили все новые и новые пары. Что–то хлопнуло над головами. Некоторые особо впечатлительные девицы вскрикнули, но тут же рассмеялись. На танцующих сыпались розовые лепестки.

— Красиво? — спросил король.

Я, задрав голову, кивнула. Лепестков было так много, что казалось, идет розовый снег.

Музыка стихла, и Его Величество повел меня в сторону трона. Я ожидала, что меня вручат Аурелио, но того не оказалось на месте. Я и Шелли очутились в компании ее братьев и младшего сына короля. Харрит осклабился в приветственной улыбке.

— О чем ты говорила с королем? — пока наши кавалеры отправились за прохладительными напитками, Шелли оттеснила меня в сторону колонны. Я не была против. Из–за нее мне проще было наблюдать за залом. Заметив весело щебечущую с подругами Ханну Бушер, я немного поуспокоилась. Мало ли куда вышел Вито? Его задача — сопроводить меня на бал и вовремя вернуть домой. Никто не говорил, что мы должны весь вечер проводить вместе. Хотя мне очень хотелось.

— О чести, выпавшей на мою долю, и о цветах. А что?

— А то, что приглашение Его Величества значит гораздо больше, чем ты думаешь.

— Я о короле вообще не думаю. Не забывай, мой папа близок к трону, поэтому нисколько не удивительно, что Генрик решил открыть бал с моей персоной.

— Мой папа тоже близок к престолу. Еще неизвестно, кто важнее для королевства, казначейство или департамент по иным делам, однако меня никто не пригласил.

Шелли обиженно поджала губы.

— Совсем? — я догадалась о причине вспышки сварливости.

— Мне пришлось ущипнуть Готвера, чтобы он догадался вывести меня в круг.

Я обернулась на смеющихся братьев и поймала взгляд принца на себе.

— И что по твоему значит приглашение короля?

— Помнишь, кто названа невестой его среднего сына? — оживилась Шелли. Сплетни — это то, о чем мы любим говорить в любое время суток. Хорошая новость способна повысить настроение.

Я равнодушно пожала плечами. Мне не очень нравилась избранница Рурка. Гусыня. Как и все девицы рода Файдир. Надменные, носатые, шипящие. И следить за судьбой новоявленной принцессы я не собиралась.

— Три года назад именно ее выбрал король для первого танца дебютанток.

— А последующие два года кого он выбирал? — я поняла, куда клонит Шелли.

— В позапрошлом году он отсутствовал, и бал открывал наследник. Его танец не в счет. Не он решает судьбу своих братьев и кузенов. А вот дебютантка прошлого года, станцевавшая с королем, вышла замуж за сына герцога Мэдора.

— Племянника короля, — я качнула головой. Все при дворе знали, что свадьбу справили, не дождавшись совершеннолетия невесты. Сегодня ее не было на балу по причине глубокой беременности. — И поэтому ты думаешь, что меня прочат принцу Харриту?

— А кому еще? В королевской семье больше нет свободных совершеннолетних мужчин. Второй племянник слишком мал для брачных отношений.

Я помнила, что малышу Эдрину всего десять. Наш король, в отличие от своего сводного брата, герцога Мэдора, отличался величайшей плодовитостью. Правда, с уклоном в женский род. На трех принцев приходилось восемь принцесс. Дочери, как правило, выдавались замуж за границу. Укрепление отношений и все такое. Но принцам Генрик Третий почему–то подбирал только местных девиц. Видимо, не хотел влияния иностранщины при своем дворе.

Я вновь повернулась к столам, вытянувшимся по обе стороны от входа. Ледяные фигуры в человеческий рост возвышались над чашами с напитками, фруктами и сладостями. Хоть братья Вайрих уже держали в руках фужеры для меня и Шелли, вернуться не спешили. Заигрывали с кокетничающими девицами. Те прыскали от смеха и прикрывались трепещущими веерами. Принц Харрит не участвовал в веселье. Попивал вино и время от времени бросал взгляды в нашу сторону.

Я же беспокоилась, что потеряла из виду Ханну Бушер. Вот только что она стояла среди подруг, выделяясь врожденной красотой и элегантностью, а тут словно сквозь землю провалилась. Я даже поднялась на цыпочки, но никак не могла найти красные перья, украшавшие прическу Ханны. Она и тут выделилась. Я была так занята съедавшей меня ревностью, что поддерживала разговор с Шелли, практически не вдумываясь в слова и не придавая значения ее пророчеству.

Король покинул веселье не прощаясь. Музыканты, видимо, только этого и ждали. Грянула громкая музыка, и пары потянулись к центру залы. Розовые лепестки, что безжалостно топтались полчаса назад, уже убрали. Сохранился лишь их нежный аромат.

— Мы умрем от жажды, если сами о себе не позаботимся, — Шелли с треском захлопнула веер. — Мои братья и не думают торопиться.

Она решительно направилась к столам, потянув меня следом. Я понимала, что ее туда гонит. Подруга боялась, что ее опять не пригласят. Добрая, смешливая, при дворе она не считалась красавицей. Полноватая, курносая, с вечно пылающим румянцем и пухлыми влажными губами, она снискала в обществе осторожное определение «милая девушка», что несказанно ее оскорбляло.

«Что значит, милая? — кипятилась она. — Я понимаю, милый ребенок, милая собачка, но милая девушка? Это о чем?»

«Это о ком, — говорила я, пытаясь ее утешить. — Когда ты улыбаешься, у тебя на щеках появляются милые ямочки. Когда ты говоришь глупости, они тоже очень милые».

Я не дошла до столов. Меня перехватил Вито.

— Я думала, ты уже целуешься с Ханной Бушер.

Я была готова вырвать свой язык за несдержанность, но остановить себя не могла. Плохой Вито учитель. Очень плохой. Пороть меня надо, а не тыкать деревянной шпагой в бок.

— С чего ты взяла? — его глаза сделались холодными.

— От тебя пахнет ее духами.

Врать надо уметь. Час волка прошел, поэтому за мужским парфюмом я не могла угадать постороннего запаха, да и к Ханне я не приближалась. Однако у меня получилось. Аурелио сбился с шага.

— Это не твое дело.

— И давно вы в любовниках?

— Если ты не замолчишь, я выведу тебя из зала.

— А, так вы встречаетесь тайно!

Вито остановился. Если бы он не опомнился, что окружающие замечают наш нервный разговор, на моем предплечье к завтрашнему дню расцвел бы огромный синяк.

— Разрешите пригласить вашу даму?

Я ненавидела Вито. Аурелио с легкость отдал меня в руки младшего принца. Он даже был ему благодарен!

— Позаботьтесь о моей сестре, — произнес он, прочитав по моим губам брошенное оскорбление «Трус!».

Развернувшись на каблуках, Вито удалился. Вито ушел! Я готова была бежать следом, чтобы закончить разговор, но послушной овцой поплелась за Харритом. Нельзя устраивать прилюдные скандалы.

— Вы поссорились? — принц притянул меня к себе за талию. Ждал, чтобы попасть в такт и начать выводить па.

— Я не хотела с ним танцевать, — буркнула я, отводя глаза в сторону. Надо же было объяснить, почему Аурели волок меня за руку.

— Редко какие братья хотят танцевать с сестрами, — Харрит кивнул на Шелли, танцующую со Свиргом. У того было лицо обреченного на смерть человека.

— А почему бы вам не пригласить Шелли?

— Она милая девушка, но я решил прийти на помощь лорду Аурелио.

Я задохнулась от несправедливости.

— Мужское единство, — мягко рассмеялся Харрит.

Если бы не моя влюбленность в Вито, я бы с самого начала бала отметила, насколько привлекателен младший сын короля. Я видела его и не раз. Дворец только кажется большим. Правда, прежде мне не приходилось так тесно общаться с Харритом, поэтому сейчас я украдкой рассматривала принца и, словно в отместку Вито, подмечала его яркие черты. Густые волосы того чудесного оттенка меди, что на солнце кажутся почти рыжими. Непослушный завиток на высоком лбу — о таком моя деревенская нянька говорила «корова зализала». Глубоко посаженные, но большие глаза, в которых прячется добрая ирония. Нос правильной формы. Мягкий рисунок губ. Легкая небритость — эта небрежность придавала принцу особое очарование.

Пусть Харрит не такого высокого роста, как Аурелио, но гибкий и подтянутый. Под моей ладонью чувствовались крепкие мускулы. И такое же, как у Аурелио, пренебрежение к драгоценностям. Лишь родовое кольцо Плагертов на среднем пальце. Вито тоже носил перстень, но на указательном. Я помню, в детстве он не разрешал до него даже дотрагиваться. Тогда перстень висел на цепочке на шее Аурелио. Лишь когда он сделался взрослым, кольцо заняло место на его руке.

Черт, я опять сбилась на мысли о Вито.

— Может, выйдем на веранду? — Харрит поклонился мне, что означало конец танца, и я быстро изобразила ответное приседание. Все–таки хорошо, что Аурелио вымуштровал меня. Я ни разу не сбилась, хотя почти не слышала музыку.

— Да, — я кивнула. — Еще попить бы. Братья Вайрихи так и не принесли нам воды.

Харрит вновь мягко рассмеялся. Выведя меня на слабо освещенную и безлюдную веранду, посадил на скамью.

— Я принесу. Никуда не уходи.

— Ну, я же тебе говорила о планах короля, — из тени за дверью украдкой выглянула Шелли. — У Его Высочества к тебе явный интерес.

— Что ты здесь делаешь? И почему одна?

— Прячусь. Видишь вон того толстяка? Это барон Гаумб.

Я чуть привстала, чтобы разглядеть крупного мужчину, промокающего платком лоб. Он беспокойно шарил глазами по залу.

— Братья, сволочи, нашли мне партнера по танцам. Сплавили дружку по картам. Вот, говорят, тебе хорошая партия на весь вечер.

— Ну, вроде, он не так плох, чтобы прятаться от него. И вовсе не толстяк. Крепкий, да, но без дряблого живота и второго подбородка.

— Он, может быть, мне и понравился бы, но я для него не девушка, а отработка долга. Это как–то неприятно.

— Что за долг?

— Обхаживая меня, Гаумб отрабатывает карточный долг, — Шелли недовольно щелкнула языком. — Поясняю для непонятливых: он действует по принуждению. Ты бы захотела с таким танцевать?

— Я, кажется, только что это делала. Харрит выручал Вито. Я устроила брату скандал, и он сбежал, сплавив меня принцу.

— Несчастные мы с тобой. Никому не нужные.

— Как знал, что Шелли к нам присоединится, — принц появился неожиданно быстро. Принес сразу два бокала. Моя подруга смело шагнула из тени и с радостью приняла фужер.

Втроем мы просидели на скамье до рассвета. Слушали трели утренних птиц.

А потом нас, сонных, Харрит развез по домам. Сначала Шелли, потом меня. Моя голова покоилась на его плече. Он улыбался, когда карета остановилась у Департамента. Я подарила ему дружеский поцелуй в щеку.

Милый, милый принц.