Лилит. Быть человеком

Таня Ждан, 2022

Спустя десятилетия человечество все еще разгребало последствия собственной халатности – жестокой ядерной войны. Но именно благодаря ей появились мы. Я всегда была такой, сколько себя помню. Всегда были эти худые руки и ноги, блестящие волосы до середины лопаток, зеленые глаза, лишь иногда загорающиеся красноватыми огоньками. Я не помню себя ребенком, не помню свои первые шаги, не помню первые синяки на коленках, не помню тепла рук матери, потому что их просто не было. Я – робот, ставший простой системной ошибкой. Исключением из правил. Но я так же и помню, что он всегда ищет меня. И я всегда в бегах. Это стало нашей странной игрой: я – жертва, а он – Преследователь. Мишень на моей груди давно светится красным знаменем у всего нового мира, и я даже не знаю, оставят ли меня в покое…

Глава 8

Ранним утром мы благополучно вернулись в свое убежище, не забыв по дороге подобрать в кустах оставленное там накануне оружие, которое, благо, никто не нашел и не украл. Селин, Нейт, Алиса и Габриэль встретили нас с распростертыми облегченными объятиями и с глубокими серыми мешками под глазами на их сонных встревоженных лицах. С замиранием сердца они ловили каждое слово, каждую деталь о событиях минувшего вечера, благодаря высшие силы за то, что в итоге никто не пострадал и все кончилось хорошо. Нейт и Селин даже искренне пожалели, что им пришлось убраться подальше от гетто: красочный рассказ Гарри о ночи в баре не оставил молодых людей равнодушными. Да, в своей манере он позволил себе немного все приукрасить, заставляя довольно пьяную Марию отпускать нервные смешки и ежеминутно вставлять свои пять копеек в его рассказ к удивлению остальных, но в целом практически все было правдой. Но даже когда мои союзники проспались, и настало время расплаты за веселье в виде страшного похмелья, а зависти в глазах рыжеволосых брата и сестры поубавилось, Гарри по-прежнему гордо заявлял, что эта ночь была одной из лучших в его жизни.

Рутина в убежище вернулась в привычное русло, а об этих событиях уже совсем скоро все забыли.

Зима действительно выдалась достаточно мягкой для местных широт, не сравнить с предыдущими. Но все-таки, если до ядерной войны здесь даже в январе снег был редкостью, а температура воздуха почти никогда не опускалась ниже плюс десяти градусов по Цельсию, то теперь холод и промозглый моросящий дождь застал нас врасплох уже к концу декабря. Сугробы не заставили себя долго ждать, и уже через пару дней мы вышли из своего убежища, по щиколотку увязнув в снегу. Меня это мало беспокоило: холод и промокшие ноги не могли причинить мне никакого вреда, в отличие от моих соратников, которым приходилось часами сушить свои носки, долгими ночами кутаясь в ветхие покрывала и засыпая прямо у костра, чтобы согреться. Но это было не самой большой проблемой: дичь уходила глубже в чащу, все чаще расставленные в окрестных лесах силки оказывались пустыми, вынуждая все дальше отдаляться от тоннеля в своих неустанных поисках пропитания. Нам все еще удавалось находить нужные торговцам в гетто запчасти автомобилей и старых андроидов, но, видимо, и для них они перестали быть в приоритете, когда кустарные теплицы уже не могли давать прежний урожай короткими зимними днями. Мясо дичи стало теперь на вес золота, для всех без исключения.

В один из долгих холодных и снежных дней, когда, вопреки здравому смыслу, мы доброй половиной клана ранним утром отправились на поиски пропитания в светлое время суток, к полудню мы дошли до горного кряжа, до которого никогда не добирались прежде. Практически все теплые вещи были отданы нашему странному развед-отряду, оставив союзников кутаться в пледы и греться у костра. Как бы все здесь не страдали от холода, но я все-таки не могла отделаться от мысли, что все эти потасканные куртки, теплые свитера и жилетки, длинные брюки и джинсы смотрелись вполне гармонично в этом заснеженном горном пейзаже. Перед глазами невольно всплывали картинки из архивов: раньше люди любили ходить в горы, было даже такое понятие, как хайкинг, когда целые семьи облачались в подобные одеяния, брали с собой термоса с горячим чаем и сэндвичи и наслаждались свежим, звенящим чистотой воздухом и заснувшим сладким сном зимним лесом. Правда потом они возвращались в теплые дома, грелись в горячей ванной и собирались у жаркого камина, но, милостью мудрых правителей, теперь у людей не стало этой чудесной возможности. Чертовы идиоты.

Вся мои союзники шли молча, привычные шуточки и отвлекающие от страха быть пойманными разговоры давно сошли на нет: каждый экономил драгоценное тепло, а я, для которой мороз ничего по факту не значил, никогда не была искусницей травить басни. Впереди, прощупывая путь длинной палкой, неспешно брел Марк, лишь изредка оборачиваясь, чтобы удостовериться, что никто из группы не отстал. Щетина на его щеках покрылась инеем, но вкупе со съехавшей на бок шапкой и торчащими из-под нее курчавыми волосами — это было ему даже очень к лицу.

В глазах мелькало и рябило от сменяющей друг друга череды тонких высоких сосен и елей, но тут неожиданно мы наткнулись на истинный подарок свыше, словно кто-то каким-то невероятным образом услышал мои мечты о месте, где можно согреться. Мои союзники продрогли до костей и клубящийся над чашей небольшого водоема пар сначала показался опасным миражом.

— Радиация? — подняв кулак в воздух, призывая своих союзников остановиться, угрюмо обратился ко мне Марк.

Повязнув в свои размышлениях о природе и недалеком уме власть имущих, я даже забыла о том, что должна была отслеживать местность как раз на предмет опасных для людей факторов. Но уже через секунду мои сканеры безошибочно выдали обнадеживающий вердикт.

— Небольшое превышение уровня сероводорода в воде и воздухе. Концентрация и температура — далеки от опасной, — сыпать сухими цифрами и терминами сейчас ни к чему.

Не дожидаясь одобрения от главы клана, Селин и Алиса тут же, не сговариваясь, кинулись навстречу к клубящемуся паром водоему.

— Это ведь горячий источник! — бросила Селин через плечо, спешно срывая с себя одежду. — Боги услышали мои молитвы!

Не только твои, Селин, не только, улыбнулась я своим мыслям, наблюдая, как Гарри, Марк и Нейт следуют примеру девушек. Оставшись в одном нижнем белье, мои союзники один за другим занырнули в теплую воду, знаменуя свое погружение высокими брызгами и восторженными облегченными возгласами.

— И как мы не знали о нем раньше! — откинувшись на спину, так, что отросшая рыжая шевелюра расплылась по поверхности водоема ржавым пятном, довольно пробормотал Нейт.

— И не говори, — провизжала Селин, поддержав своего брата, так же распластавшись в горячем источнике звездочкой, словно пытаясь каждым сантиметром своей продрогшей кожи впитать драгоценное тепло.

— Эх, жаль, что шампуни не взяли, — разочарованно буркнул Марк, полоща свои отросшие волосы в горячей воде. — Не ровен час и у нас всех заведутся вши.

Союзники ответили ему такими же поникшими нечленораздельными возгласами, хотя, кажется, сама возможность отогреться после долгого похода сама по себе лишала сомнительную перспективу обзавестись кожными паразитами какого-либо значения.

— Ныряй к нам, Лилит, — заговорщицки подмигнул мне Гарри, подплыв поближе и брызнув в мою сторону каплями теплой воды.

— Ой, сейчас начнется, — едва слышно прыснула Селин, подмигнув своему брату. Едва ли кто-то, кроме меня, вообще мог это расслышать сквозь размеренный плеск воды.

— Лилит предпочитает не купаться, правда ведь? — подмигнул мне Марк, погрузившись в воду с головой.

— Да не может быть! — воскликнул Гарри, уставившись на меня с лукавым прищуром. — Что, вот совсем никогда не хочется смыть пот?

— Какой еще пот у андроида, дурачок? — хмыкнула Алиса, бултыхаясь в теплой воде.

— А грязь? — не унимался со своими расспросами Гарри.

— Протрет тряпкой, — буркнул Нейт, подмигнув мне.

— А, хммм…, — блондин на секунду призадумался, но тут же ехидно выдал. — Всполоснуть нижнее белье?

Я крайне редко использовала свои навыки соблазнительницы, которых в мою программу заложили с лихвой, но Гарри будто всегда сам напрашивался, да и его реакция всегда была весьма забавной. Его неосведомленность о процессах жизнедеятельности андроидов я и вовсе находила по-детски наивной и умилительной. Поэтому сейчас, после череды его двусмысленных вопросов мне это показалось достойной местью. Я присела на корточки на скользком камне у водоема, наклонилась настолько низко, чтобы мое лицо было буквально в полуметре у дрейфующего в источнике Гарри, сладострастно подмигнула и томно прошептала:

— Ты хочешь, чтобы я всполоснула свое белье или твое?

Парень уж было подался вперед под ошарашенные, дожидающиеся эпичного зрелища взгляды союзников, но тут же отпрянул и прокричал:

— Лилит, мать твою! Ты вот это вот брось! — остальные зашлись громким хохотом, пока парень дул губы. — Марк, скажи ей, чтобы она прекратила использовать свои фокусы на мне!

— Так ты сам напрашиваешься. И на все твои другие вопросы о потребностях Лилит: нет, нет, нет, и еще раз нет, — не дожидаясь, пока мысли новичка нашего клана снова уведут его в щепетильные темы для разговора, буркнул Марк.

— Спасибо, — бросила я, благодарно ему улыбнувшись. — Вы тут отогревайтесь, а я пойду пока, осмотрюсь, двинусь чуть дальше на север. Может, наткнусь на что-то стоящее.

Я сняла с себя ветхую клетчатую фланелевую рубашку, оставив ее на берегу. Надеюсь, мои союзники не побрезгуют возможностью воспользоваться ею в качестве полотенца, когда наберутся смелости выбраться на сушу. Оставшись в одних джинсах, серой майке и потасканных черных берцах, в надежде, что, быть может, мне попадется по пути какое-нибудь мелкое млекопитающее, взяла в руки арбалет и колчан с болтами, оставленные Марком на каменистом берегу водоема. Я побрела, удаляясь глубже в лес от горячего источника по каменистой заснеженной почве. Но, к сожалению, никаких животных не попадалось, лишь парочка следов зайцев и лис. Я расставила несколько силков по пути, сохранив в памяти их координаты. Учитывая уникальность этого места, определенно стоит сюда вернуться, чтобы отогреть в водоеме оставшуюся в тоннеле группу.

Я брела в полной тишине и, как казалось, непроходимой глуши, но буквально через сотню метров появилась поросшая кустарниками и пожухлой травой, припорошенной снегом, мощеная каменная тропа, начинавшаяся буквально из ниоткуда. До ближайшей мало-мальски пригодной для проезда транспорта дороги было больше тридцати километров, и потому проявление хоть какого-то намека на цивилизацию несколько настораживало. Я проверила загруженные в архивы моей памяти карты: никаких городов, производственных или военных объектов в радиусе сорока километров не значилось. Конечно, нельзя слепо доверять всему, что догадались загрузить в мой мозг разработчики. Едва ли они рассчитывали на то, что андроид будет разгуливать по пустоши и лазать по горам.

Так что, ведомая искренним любопытством, противоречащим приобретенному инстинкту самосохранения, уверенным шагом я двинулась дальше по дорожке, уже через двадцать метров уткнувшись в ржавые железные ворота. Не знаю, что это за объект, но он явно был заброшен: никаких следов на снегу, гула электричества или каких-либо еще посторонних звуков, нарушающих сладкий сон заснувшего горного массива, не было. Даже больше: высокие мощные ворота были слегка приоткрыты, словно специально приглашая меня войти внутрь. Прикинув время своего отсутствия, решив, что семнадцать минут едва ли достаточны моим союзникам, заскучавшим по возможности отогреться и хоть как-то отмыться, я вошла внутрь. Если вдруг что-то случится, Марк знает, что идти за мной нельзя. А если нет, то я успею вернуться прежде, чем они решатся покинуть горячий источник. Зато хотя бы буду знать, что находится рядом с ним, что тоже немаловажно, если мы намерены пользоваться этим даром природы и дальше.

За высоким металлическим забором все казалось еще куда более странным, чем снаружи. Никакой заброшенной техники, аппаратов или высоких труб заводов. Лишь небольшое одноэтажное каменное строение, больше напоминающее не самый симпатичный дом, без крыльца и фундамента. Еще раз проверив свои сенсоры, убедившись, что поблизости не курсирует планолет или отряд миротворцев, я двинулась к двери этого подозрительного объекта, которая, к слову, тоже была не заперта. А вот тут уже окружающий антураж начал приобретать хоть какой-то смысл. Небольшая коморка за толстым бронированным стеклом была чем-то похожим на контрольно-пропускной пункт, находясь в притык с внушительных размеров турникетами. Я ловко перемахнула через препятствие, в очередной раз поблагодарив свое сверхчуткое зрение: окна здания были всего лишь фикцией, муляжом, и свет, пробивающийся через дверь, оказался единственным источником освещения.

В полумраке странного строения кроме коморки не было буквально ничего, помимо бетонной лестницы, уходящей под землю. Я бегло спустилась по десяти пролетам, неустанно сверяясь с сенсорами: никаких признаков опасности не предвиделось. Чем бы ни был этот объект, он явно был заброшен и забыт. Стоило мне ступить на бетонный пол просторного помещения, зажглись люминесцентные лампы, очевидно, подключенные к какому-то загадочному источнику питания, срабатывающие при движении. На миг я ослепла, не успев перестроить зрение с режима ночного видения, инстинктивно нырнув под лестницу. Но никаких признаков наличия хоть кого-то, обладающего разумом и сознанием, или охранной системы не оказалось. Возможно, за ненадобностью, последнюю попросту отключили.

Привыкнув к холодному свету, я невольно ахнула: огромное пространство под землей более восьмисот квадратов площадью было ничем иным, как странной лабораторией, полной заваленных бумагами и чертежами столов, запчастей, груд металла, цифровых плат огромных размеров и устаревших компьютеров. Бетонный пол был буквально усеян желтой разметкой, ведущей к шестиметровым, покрытым тяжелой металлической броней роботам, закрепленным у стен подвала специальными тисками.

Я никогда не видела ничего подобного прежде. Безрезультатно я перебирала архивы памяти: ничего похожего на хоть какое-то упоминание об этих металлических изваяниях там просто не было. А могло ли вообще быть? Кто бы не имел отношения к этому проекту, разместив свое поле деятельности в такой глуши, он едва ли рассчитывал, что кто-то на него однажды случайно наткнется. Вероятность — менее двенадцати процентов, тут же выдал мой внутренний компьютер.

Но я не могла не узнать об этом месте больше. Зачем еще я сюда пришла, рискуя собственной безопасностью? Куча символов и расчетов, которыми пестрили оставленные на столах чертежи и бумаги, хоть и совсем немного, но прояснили ситуацию. Слишком мало для простого человека, которого волей судьбы могло сюда занести, но вполне достаточно для такого сверхмощного компьютера, как мой мозг. Эти роботы, похоже, были ничем иным, чем сверхсекретная разработка военных: огромные пилотируемые андроиды. Но только, кажется, пилотов так и не удалось взрастить и воспитать. Многократно перечеркнутые чертежи и расчеты явно давали это понять. Нейронных долей человека было недостаточно, чтобы управлять такой махиной, как бы исследователи не бились над решением этой проблемы. Наивные идиоты, и почему вам всегда недостаточно вашего собственного тела, с которым никогда ни один андроид не сравнится?

Должно быть, все-таки, пусть и покидая в спешке это место, основную часть документов, которые хоть как-то могли пролить свет на предназначение этих исполинских размеров махин, исследователи прихватили с собой.

Трудно объяснить, что я чувствовала в тот момент. Мне всегда тяжело было облечь свои эмоции в слова хотя бы потому, что я каждый раз находила достойное опровержение своим догадкам. У меня ведь не может быть нормальных эмоций, лишь странные порывы и поломанные паттерны поведения. Но, глядя на эти огромные металлические статуи, я словно чувствовала себя где-то на грани великого открытия, находила с ними странную связь, самозабвенно поглаживая покрытую пылью поверхность внешней брони этих роботов. Быть может поэтому, я не заметила, что в помещении уже была не одна.