Взаперти с заключенным

Стелла Мун (2024)

— Из-за тебя меня приговорили к пожизненному! — И что ты хочешь теперь? — сердце ухнуло в пятки. — Расплаты! Ты поплатишься за каждый мой загубленный месяц. — Как? — Я буду делать с тобой все что захочу. И ты не скажешь и слова против, — зло усмехнулся. — Ты ошибаешься, — попятилась. — У тебя нет выбора. Или твой брат, так и останется инвалидом. Поэтому раздевайся и вставай на колени. Будем учить тебя покаянию. Мне обещали оплатить лечение брата, за экспертизу заключенного. И я не ожидала, что обычный рабочий заказ окажется ловушкой. Он монстр, получивший пожизненное, который хочет расплаты. Поэтому мы заперты в камере. Теперь он покажет во что я превратила его жизнь, окунув в ад, и делая с моим телом все что захочет. Но будет ли все так, как он планировал или в дело вмешаются чувства? И для кого из нас ловушка окажется смертельной?

Глава 6

— Давай, психологиня. Работай языком.

Смотрю на толстый, длинный ствол, увитый синими жгутами вен. Наблюдаю, как Монстр проводит кулаком по всей длине органа и на блестящей розовой головке выступает жемчужная капля.

Меня бросает в ледяной пот от того, что происходит, и я пребываю в ступоре, не в силах выдавить из себя ни звука.

— У тебя есть выбор: подчиниться и делать так, как я говорю, или же смириться с тем фактом, что я все равно буду делать с тобой все, что захочу. Но тебе это понравится меньше.

— Значит, этого ты хочешь? — поднимаю на него взгляд. Его зрачки расширены настолько, что я не вижу голубой радужки, только черноту. — Трахнуть меня в рот? Ради этого столько усилий?

Понимаю, что провоцирую его, но я должна использовать любую возможность хоть как-то призвать его к разуму.

— О да, птаха, — он хватает меня за волосы на затылке, стянув их у корней и потянув назад так, чтобы я запрокинула лицо вверх. — Я буду трахать тебя в грязный болтливый рот. И буду трахать столько, чтобы ты впредь думала, когда стоит молчать, а когда нужно открывать его.

Мне в губы упирается головка члена и в нос ударяет мужской запах. Я дергаюсь, пытаясь избежать контакта. Но Козырь сильнее тянет за мои волосы, и я шиплю от боли.

— Открывай рот, — бьет головкой по губам.

Внутри меня поднимается буря. Я не хочу, не позволю сделать это с собой. Это ведь дикость. Насилие.

— Открывай! — рявкает он и сжимает волосы так, что мне кажется, вырвет их с корнем.

На глазах выступают слезы, и я раскрываю рот, желая прекратить эту боль.

— Шире, — тычется членом между моими губами, и я изо всех сил держусь, чтобы не завыть в голос.

Открываю рот и позволяю насильнику протолкнуть головку мне в рот.

— Еще шире! — тянет мою голову назад.

Я раскрываю рот, и член проскальзывает по моему языку до упора, так что к горлу подкатывает тошнота. Он такой огромный, что неясно, как я смогла так широко распахнуть челюсть, чтобы уместить его объем.

Чуть солоноватый и терпкий вкус заполняет рот. Стараюсь не заострять на нем внимания.

Демид слегка ослабляет хватку на моих волосах. Я больше не испытываю этой дикой боли.

— Контролируй рвоту и не вздумай меня испачкать, — говорит он без эмоций, подавшись бедрами назад и позволяя мне вздохнуть.

Слезы застилают глаза. Я все еще отказываюсь верить, что это происходит со мной.

Монстр вколачивается снова членом мне в рот до упора. Я жадно тяну носом воздух. А он уже скользит обратно.

Медленными толчками Демид трахает меня в рот, а я борюсь с тем, чтобы не задохнуться и чтобы меня не вырвало.

— Не сиди как бревно! — рявкает он, освобождая мой рот. — Давай сама. Не разочаруй меня, психологиня. Я же знаю, ты можешь доставить мужику удовольствие.

Не сразу понимаю, о чем он говорит, а затем догадка пронзает меня и я в шоке застываю.

— А что ты так удивляешься? — хмыкает он. — Прокурор не только во время суда любит потрепаться. Не только его коллеги, но и подсудимые с приставами в курсе того, как вы с ним резвились.

Внутри меня все леденеет от ужаса. Мой первый и единственный мужчина растрезвонил всем подробности нашей интимной жизни? Я даже не хочу думать о том, случилось ли это еще во время наших отношений или после расставания. Но это очередной удар, который мне будет непросто пережить.

— Соси, птаха. Он нахваливал тебя так, что у меня после его рассказов колом стоял.

Понимая, что выхода у меня нет, решаю поскорее дать ему, что просит, и надеюсь, что этим все ограничится.

Обхватываю толстый ствол, но длины моих пальцев не хватает. Природа щедро одарила Козырева по мужской части. И с размером, и с эрекцией тут все более чем в порядке.

— Волосы, — жалобно пищу я, взглянув на него снизу вверх.

Демид понимает, что я от него хочу, и отпускает мои волосы.

Тогда я начинаю целовать головку и ствол, облизывая каждую венку. Всасываю кончик члена и насаживаюсь ртом на каменную эрекцию.

Не смотрю на Козыря, но чувствую жжение на лице от его взгляда. Он молчит — значит, я все делаю правильно. Я облизываю и посасываю мужской орган, а затем пропускаю до упора. Дышу глубоко через нос, стараясь расслабить горло. Снова по щекам текут слезы, но я контролирую процесс и сдерживаю рвотные позывы.

Сосу член, стараясь заглотить его как можно глубже. Горло саднит, но я делаю все, чтобы это быстрее закончилось. Засасываю член вакуумом и двигаю головой вперед-назад.

Закрываю глаза, стараясь абстрагироваться и представить, что это Олег, моя единственная любовь, в нашу прощальную ночь. И только после этого между ног появляется пульсирующее, зудящее чувство. Низ живота тяжелеет. И клитор требует, чтобы его приласкали. Но я распахиваю веки, упершись взглядом в татуированный торс, и становлюсь сама себе противна. Это не Олег. Это мерзкий зэк, которого я упекла за решетку.

Сосу до тех пор, пока не чувствую, что член увеличивается в размере, напрягается. Хочу выпустить его и закончить рукой, но Монстр снова хватает меня за волосы и вдавливает лицом в свой пах, выстреливая горячей спермой в рот и заставляя проглотить все.

Когда он заканчивает, то отстраняется. За все еще твердым членом тянется ниточка моей слюны. Я захожусь в кашле, думая с облегчением, что теперь все. Теперь он оставит меня в покое.

— Для начала неплохо, — дергает меня на ноги и кидает грудью на подлокотник дивана, так, что моя попа торчит вверх.

Облизываю губы, собираясь узнать, что это значит. Но Демид заводит мои руки назад, и я чувствую, как он наматывает вокруг запястий веревку.

— Впереди долгая ночь, — обжигает горячим дыханием мое ухо. — И я буду трахать тебя до тех пор, пока ты не раскаешься.

Слышу, как шуршит его одежда, щелкает ремень, и в следующее мгновение мои ягодицы обжигает боль. Он не оставит меня в покое. Это было только начало.