Глава 15. Клад и признание
Набросив на плечи шаль, я торопливо спустилась и на цыпочках вышла во двор. Дети что-то скрывали, раз не хотели мне говорить и дождались глубокой ночи, чтобы прокрасться в сад.
Но что они хотят спрятать или, наоборот, найти?
Дать знать, что я все вижу? Или затаиться и наблюдать? Как-то неловко шпионить. Тем временем Тимош и Варда остановились под вишней, и мальчик принялся копать. Мелкие кладоискатели были так увлечены, что не замечали меня, а высокая трава и разросшиеся кусты вейгелы помогли подобраться ближе и скрыть присутствие.
— Как тебе она? — негромко спросила Варда брата.
Речь обо мне, без сомнений.
— Вроде ничего, но все равно надо быть настороже. Женщины любят притворяться.
Девочка прыснула.
— Так говоришь, будто много в этом понимаешь.
— Вот ты вечно притворяешься такой милой, а сама пакостишь исподтишка и все на меня сваливаешь.
Варда что-то обиженно пробурчала. Тимош работал лопатой так ловко, словно всю жизнь трудился на картофельных полях. Земля летела во все стороны.
— А мне кажется, она хорошая. И вовсе не собирается отнимать наше наследство, — задумчиво проговорила девочка.
— Да уж, странно, что тетушка не прилетела как на крыльях после папиной смерти, чтобы забрать ту самую штуку.
— Тише, не шуми, — одернула Варда брата и завертела головой по сторонам.
Мне было хорошо их видно, а вот дети меня не замечали. Но о чем они говорят? Что могла забрать Танита?
— Какая-то она странная, не находишь? — Тимош воткнул лопату в землю и вытер лоб рукавом. — Ты слышала, как она разговаривает?
Все-таки я слишком сильно отличаюсь от местных, раз даже дети это заметили. Прохладный ветерок пробрался под ночное платье, я переступила с ноги на ногу и плотнее запахнула шаль.
— Ага, и молитву Заступнице не знает.
— Папа говорил, что она терпеть не могла тетку Свэнью и в детстве ее дразнила, а теперь ругает нас за то же самое.
— Тебе еще повезло, что тетя Танита не отходила тебя хворостиной.
— И не говори. Как вспомню воспитателей из приюта с их наказаниями, так сразу начинаю радоваться, что мы убрались оттуда. Тебе еще повезло, что тебя в подвал на ночь не отправляли. А я всего-то подушку порвал. Случайно.
— Ты лупил ей Эмондса, — заметила Варда.
— Ничего ты не понимаешь, это был поединок. Отказаться — значит обесчестить себя.
Девочка захихикала.
— Надо было меньше творить глупости и пакостить, тогда бы и не получал.
Я поежилась, представив, как ребенок провел целую ночь в холодном темном подвале. Надо же додуматься! В современном мире такие наказания считаются дикостью, но тут это в порядке вещей.
— Эй, вообще-то ты тоже пакостишь, просто умеешь лучше скрываться.
— Это потому что я умная.
— Хитрая не значит умная.
А получается, Варда на самом деле не такая беззащитная милашка, какой хочет казаться. И от нее я могу хлебнуть даже больше, чем от Тимоша. Глаз да глаз за ними нужен.
Дети продолжили пререкаться, как вдруг лопата ударилась обо что-то твердое. Двойняшки разом умолкли, а меня затрясло от нетерпения и любопытства.
— Видишь, сундук на месте, это хорошо, — радостно зашептал мальчишка. — Давай, Варда, помогай. Не бойся ручки испачкать.
— Я и не боюсь.
Они опустились на корточки и принялись копаться в земле. А через несколько минут совместными усилиями достали небольшой деревянный сундучок.
— И что мы с ним будем делать? — спросила Варда брата. — Перепрячем?
Кажется, пора выходить из своего укрытия.
Я шагнула на тропинку, кашлянула в кулак и застыла напротив них, скрестив на груди руки. Двойняшки округлили глаза и уставились на меня, как мыши на кота.
— Молодые люди, а что это вы тут делаете среди ночи? — поинтересовалась я.
— Ты за нами следила! Это подло! — пустился в наступление Тимош.
— Я несу за вас ответственность и должна контролировать, чем вы занимаетесь. Взгляните, на дворе ночь, в такое время дети должны спать. А вы, получается, меня обманули, притворщики, — я укоризненно покачала головой. — Что там у вас?
Поняв, что их секрет раскрыт, дети расступились и позволили мне взглянуть на клад. Это был самый обычный сундук для хранения, только что там спрятали?
— Давайте занесем его в дом. Обещаю, что ругаться не буду, — сразу предупредила я, и двойняшки выдохнули с облегчением.
Отряхнув ношу от налипших комьев земли, я внесла сундучок в дом и поставила посреди гостиной, зажгла свечи в канделябре. Хорошо, что здесь уже изобрели спички, и не приходилось мучиться с кремнем и кресалом.
— Я открою!
Варда опустилась на колени, потянула защелку и откинула крышку. Тимош сразу запустил руку внутрь и, сияя как медный пятак, достал фарфоровую свинку-копилку.
— Вот они мои родненькие, — мальчишка потряс ее, и комнату наполнил звон монет.
— У тебя там одна мелочь, — поморщилась Варда.
— Ну и что! Это я специально отложил к возвращению, — надувшись, он прижал сокровище к груди.
Я присела рядом с детьми. Интересно, что еще там есть? Сомневаюсь, что что-то ценное. Только о какой штуке, которую могла забрать Танита, они говорили?
Следующей из сундука извлекли деревянную шкатулку. В ней на красном бархате лежал жемчужный комплект: бусы, серьги и браслет.
— Это было на маме в день свадьбы, у отца рука не поднялась его продать, — сказала Варда с тоской. — Он говорил, мама хотела бы, чтобы я надела его на свою свадьбу.
— Тебе об учебе надо думать, а не о свадьбах, — вставил свои пять копеек Тимош и вытащил из сундука… рогатку.
— А тебе лишь бы глупостями заниматься и по воробьям стрелять!
— Ее мне папа сделал!
— Тише, тише. Не надо спорить, — примирительно сказала я, почувствовав, как от детских криков начинает пульсировать в висках.
— А это, — Варда достала ошейник с подвеской сердечком, — принадлежало нашей собаке Альме. Она жила у нас, когда мы были маленькими.
Тимош обнял колени и вздохнул.
— Наверное, ты ее помнишь. Хорошая собака была, добрая, только очень старая. Ее уже нет давно.
В такой момент не хотелось врать, что я все помню. Дети были со мной искренни, и я хотела быть искренней в ответ.
То, что они решили сохранить дорогие детскому сердцу вещи, трогало до глубины души. Сейчас, перебирая незамысловатые сокровища, двойняшки выглядели по-настоящему счастливыми. Я как будто разделила с ними эту радость.
— Мы боялись, что этого уже не будет, когда мы вернемся из приюта, поэтому решили сохранить.
Следом Тимош достал маленький напильник с потертой деревянной ручкой.
— Папа говорил, что этот инструмент приносит ему удачу. Он хотел, чтобы я тоже стал ювелиром.
— И станешь. Будешь учиться, набираться опыта, а я помогу. Правда, я сама пока не такой искусный мастер, как ваш отец, — призналась честно, ведь с золотом мне пока не доводилось работать. — Завтра мы вместе пойдем в мастерскую, посмотрим, что там осталось, а еще я покажу вам свои запасы. Общими силами приведем в порядок лавку, и в ней снова появятся покупатели.
Глаза детей зажглись энтузиазмом.
— А можно я тоже буду придумывать украшения? Я хорошо рисую!
— Конечно, — я улыбнулась и потрогала выбившуюся из пучка темную кудряшку. — Будете моими помощниками.
— А ты совсем не такая, как папа рассказывал, — осторожно заметил Тимош. — Я думал, что мы тебе не нужны и ты рада была бы от нас избавиться.
— Просто я… были кое-какие проблемы.
Дети переглянулись, и Варда снова полезла в сундук. На дне лежал черный мешочек, а внутри… На ладонь девочки выкатилось что-то прозрачное, поблескивающее в свете свечей.
— Что это? — спросила я завороженно.
— Ты с ума сошла? — Тимош посмотрел на меня, как на дурочку. — Это же наша семейная реликвия! Самое дорогое, что у нас было и есть. Ты еще разозлилась, потому что отец подарил его нашей маме, а не тебе! И после этого укатила в столицу. Так папа рассказывал.
Варда сжала сокровище в кулачке, словно испугалась, что я могу его отобрать. Они смотрели на меня с недоумением, ну а я ощущала себя полной дурой, которая ничего не знает о своем прошлом.
— Дай взглянуть, пожалуйста, — попросила тихо, и девочка отдала мне камень.
От удивления глаза распахнулись, а во рту пересохло. Это был чистой воды бриллиант круглой формы с основанием-шипом и размером около полутора сантиметров, а весом не менее двенадцати карат! Огранщик постарался на славу, я не видела ни единого дефекта, все грани были ровными, словно его обработали с помощью современных технологий.
Двойняшки смотрели на меня и молчали, ждали моего решения.
— Ты его заберешь? Продашь? — Варда не выдержала первой.
Возможно, если бы Малкольм продал реликвию, он смог бы найти лучшего лекаря-мага. Но он этого не сделал. Правильно ли было сохранять драгоценный камень для будущих поколений в ущерб себе — не мне решать. Возможно, дело тут не только в деньгах.
— Кто еще о нем знает? — спросила я шепотом, не в силах оторвать взгляд от прекрасного бриллианта.
Дети пожали плечами.
А могло ли быть, что прилипчивый Клавиц пронюхал о нем и крутился вокруг меня, потому что надеялся купить его по дешевке? Он бы убедил наивную дурочку Таниту, что камень ничего не стоит. И господин Леорг со своим отцом, возможно, знают.
Ох, чувствую, скоро тут будут крутиться акулы. Уже крутятся.
Внезапно мне стало страшно. А с чего я решила, что за то время, пока дом стоял пустым, его не успели обыскать? Просто следы замели, поэтому относительно недорогие камни остались на месте.
И как только Варда с Тимошем додумались вовремя закопать сокровища?
— О чем задумалась, тетушка? У тебя сейчас такие глаза, — девочка склонила голову набок и внимательно посмотрела мне в лицо.
— Я не ваша тетя, — произнесла, не имея больше сил хранить тайну.
Она рвалась, зудела, мешала как заноза.
Дети ахнули, но остались сидеть на местах.
— Как это не наша тетя? — потрясенно прошептала Варда.
— А я знал, знал, что ты какая-то не такая! — Тимош вскочил на ноги и ткнул в мою сторону указательным пальцем. — Кто ты? Отвечай!
Мальчишка старался выглядеть воинственно, однако во взгляде был заметен страх.
— Ты специально прикинулась тетушкой, чтобы заполучить бриллиант? Теперь ты нас убьешь и закопаешь в саду?
— Тихо, не ори, — Варда дернула брата за штанину и заставила сесть.
— Что ты сделала с настоящей тетей Танитой? — прошипел мальчик.
Я скрестила ноги и прочистила горло. Правильно ли было рассказать правду именно сейчас? Все равно рано или поздно пришлось бы, другой реакции от детей я не ожидала. Если бы промолчала, то каждый день допускала бы прокол за проколом, пока кто-то из местных или соседей не догадался бы, что я не та, за кого себя выдаю. А так есть шанс, что дети помогут мне освоиться и не выбиваться своим поведением из толпы.
Настоящая Танита… Вдруг ее вообще нет в живых? Ведь зная о том, какая ценность хранится в доме брата, она должна была примчаться сюда на всех парах сразу после его смерти.
— Мне не известно, где сейчас ваша настоящая тетя, — призналась я.
— Тогда кто ты? — Варда смотрела на меня, как на привидение.
— Меня зовут Таня. Татьяна. И в том, что я оказалась здесь, есть ваша заслуга.
Несколько секунд висела напряженная тишина, а потом Тимош спросил:
— Что значит наша?
Внезапно Варда пихнула брата в плечо.
— Я говорила тебе, что не надо использовать это дурацкое заклинание! Вдруг это оказалась не шутка? Вдруг…
— Постойте, — я подняла руки, продолжая сжимать в ладони камень. — Скорее всего, заклинание тут ни при чем. Вы так сильно хотели попасть домой, что ваша Заступница отправила меня в этот мир вам на помощь. На мне есть ее печать, так сказала госпожа Санлис.
Двойняшки переглянулись.
— Санлис? Это женщина из храма? Постой… — Тимош сжал пальцами виски. — Ты что, не из нашего мира?
Я покачала головой. Меня немного потряхивало от нервов, но я чувствовала, что сейчас надо им все рассказать и объяснить.
— Еще совсем недавно я жила в другом мире, он отличается от вашего, но не сильно. Однажды утром я шла по улице и провалилась в люк, это такая яма. Наверное, в этот момент открылся портал, и я очнулась уже здесь, в этом дворе.
— Ничего не понимаю, разве такое возможно? Разве так бывает? — спросила Варда.
— Выходит, бывает, — я развела руками. — И теперь мне некуда деваться, я должна помочь вам и исполнить волю Заступницы. Так вышло, что я похожа на вашу тетю Таниту, тетушка Свэнья сразу приняла меня за нее, а мне пришлось притворяться, чтобы выжить. И если вы кому-нибудь расскажете правду обо мне, вас снова заберут в детский дом. Вы ведь этого не хотите? — уточнила на всякий случай.
Дети дружно замотали головами. Варда схватила меня за руку.
— Мы так ждали и верили… Ждали хоть кого-то близкого, чтобы снова оказаться дома и обрести семью. Прости, что так получилось, мы не хотели.
— Я не сержусь, — меня растрогало искреннее раскаяние девочки, и я накрыла ее запястье ладонью. — Значит, так было нужно. Однако вы должны мне помочь освоиться в этом мире, объяснить все, что знаете о законах, вере, традициях. Сама я буду еще долго разбираться. И, конечно, стараться вести себя хорошо и слушаться.
— Если так, то постараемся, — с трудом выговорил Тимош. Он выглядел еще более потрясенным, чем сестра. — Только скажи, это действительно правда? Не розыгрыш?
— Нет.
— Клянешься? — мальчишка сощурился и подался вперед.
— Клянусь, — ответила я торжественно и бросила взгляд в окно. — Час уже поздний, а у нас с утра много дел. Пора по кроватям, завтра продолжим разговор.
— Но мы не хотим спать, — возразил Тимош.
— Вот именно, как теперь уснуть? — присоединилась к нему Варда. — Ну расскажи еще! Ну пожалуйста!
На меня навалилась такая усталость, тяжело было даже языком ворочать. Если начну говорить, то закончу только к рассвету.
— Все завтра, ребята. Заодно вы мне расскажете, как бриллиант попал к вашему отцу. А сейчас лучше снова закопать его и никому не говорить. Вы поняли?
Конечно, они все поняли. Не маленькие. Я помнила то сладкое чувство, когда в детстве со мной кто-то делился страшными тайнами. Гордилась возможностью быть причастной к чему-то важному, и теперь Варда с Тимошем испытывали то же самое.
Они суетились и давали подсказки, когда мы под покровом ночи снова отправились во двор закапывать сундук. На этот раз вооружилась лопатой я, и вскоре о зарытом кладе напоминала только свежевскопанная земля.
А старая вишня обещала хранить нашу тайну, пока не придет время.
