Чемоданы судьбы

Сергей Юрьевич Чугаев, 2017

Недавний мальчик-мажор Игорь Плахин после трагедии, случившейся в его семье, вынужден работать мелким клерком в провинциальном банке. Мало того, еще и в сугубо женском коллективе. Для Игоря такое положение совершенно невыносимо и он ищет выход. Но реализовать появившийся было шанс не удалось. И тут на его голову сваливаются миллионы долларов. Удача? Отнюдь. Ведь теперь главная проблема Игоря – избавиться от этих миллионов. И при этом – выжить. Задача не из легких. За деньгами ведут охоту несколько жестоких, конкурирующих друг с другом преступных группировок. На помощь Игорю приходят те самые женщины, от которых он так мечтал сбежать.

Глава 9. Уходит невеста

Игорь, благополучно избежавший продолжения разбирательства с Кристиной, быстро шел к своему рабочему месту. А в голове его гуляли мысли, далекие и от банка, и от существ, его населяющих. Игорь думал о том, в чем же он предстанет перед лицом своих столичных коллег. Он вдруг понял, что почти три года не обращал никакого внимания на свой гардероб. Раньше он такое и вообразить не мог. В чем он поедет в Москву? Ну не в этом же! Игорь даже остановился и с презрением посмотрел на свой пиджачок и брючки. А ведь всем известно, что первое впечатление — половина успеха. Впрочем, дома в шкафу валяется немало тряпок из прошлой жизни. Надо только все аккуратно подобрать, чтобы не вспоминали потом, когда он станет топ-менеджером, как явился в Москву ныне великий Плахин — провинциал-провинциальнейший, в старом прикиде. Словно Ломоносов.

Итак, что у нас имеется, прикидывал Игорь, шагая по коридору. Есть две пары вполне приличных джинсов. Джинсы — это всегда. Хорошо, что лето — можно надеть рубашку-поло, и еще две достойные есть, которые можно взять с собой. Они, конечно, чуть длинноваты для нынешних времен, но зато настоящие «перри». На «перри» надеваем кожаную куртку. Купил когда-то в Германии, когда они решили погоняться с местными ребятами на байках. Было весело. Куртка заслуженная, потертая. Как и положено. Ее тогда еще, на посвящении, пивом залили. С обувью сложнее. Кроссовки, конечно, взять надо, но не идти же в них на работу? Стоп, лет пять назад мать с отцом ездили в Штаты, мать прикупила там мокасины. Чуть ли не оленьей кожи. Чуть ли не Гуччи. Хотела порадовать Игоря. А он забросил коробку на антресоли — не его стиль. Мокасины, известно, не стареют. И сейчас в них будет что надо. С джинсами, с кожаной курткой. Еще можно захватить кардиган. Вот гардеробчик и сформирован. Остается придумать, куда все это сложить. Чемодана точно нет.

С мыслями о чемодане Игорь оказался у дверей бухгалтерии. Оставалось только войти.

А там Леопардовна заканчивала планерку, грозно возвышаясь над коллективом, не скрывавшим, что скучает.

— То есть всем понятно, что квартальный отчет мы должны сдать сегодня? Или простимся с премией.

— Ясно, чего не понять, — вразнобой отвечали дамы.

— Не вижу, не вижу признаков трудового энтузиазма! — начала огорчаться начальница.

И тут, к ее удовольствию, появился Игорь.

— А! Вот и еще один герой производственных будней явился — не запылился. Отдохнул после стремительной погони. Что ж, силы ему сегодня пригодятся…

Спасибо старшей бухгалтерше Жанне Витальевне. Взяла Леопардовну под локоток, отвела в угол, и они стали о чем-то озабоченно шушукаться. Игорь же, сливаясь с местностью, проскользнул наконец к своему столу, включил машину и стал ждать, когда загрузится. Как же они медленно грузятся! Но вот раздался долгожданный блям, и на экране монитора все встало на свои места. А вот и значок о новом входящем. Игорь двинул мышью, чтобы открыть письмо. Но тут из угла раздалось: «Плахин, ко мне!»

Деваться было некуда, пришлось все бросить и поспешить.

Леопардовна протянула Игорю толстую папку. Компьютерам начальница бухгалтерии, как и ее дамы-подчиненные, не доверяла, будучи твердо уверенной, что бумага надежнее всего.

— Вот, держи, твоя часть. Сверь, проверь, уконтрапупь. Чтоб к четырем часам все было готово.

Игорь чуть ли не выхватил бумаги из рук начальницы и устремился назад к своему столу. Торопливость его не осталась незамеченной, и за спиной Игоря загремело: «Стоять!» Игорь замер, повернулся. Леопардовна рассматривала его с интересом.

— Что, чертовски хочется поработать? Домой свалить пораньше? Не выйдет! Слушай меня тщательно. Обрати внимание на итоги апреля, туда кое-что переползло из первого квартала.

— Обращу, — коротко ответил Игорь, порываясь убежать. Но начальница была цепкой.

— Не торопись. Успеешь. Слушай дальше. Причеши поаккуратней две последние недели, увидишь где — я карандашом подчеркнула.

— Есть! — ответил, подыгрывая начальнице, которая любила порой строить коллектив по-военному (без большого, однако, толку), Игорь, чем снискал ее некоторое удовольствие.

— Свободен!

Игорь в два прыжка оказался за своим столом. Ткнул стрелкой в почту, на экран монитора выскочило письмо. Игорь впился глазами в голубоватые строчки. И… оцепенел. Он раз за разом перечитывал послание. И отказывался верить тому, что видел.

Письмо с логотипом столичного Центра было коротким:

«Уважаемый господин ПЛАХИН!

С сожалением вынуждены Вам сообщить, что после возникновения в Вашей истории новых обстоятельств мы более не считаем возможным продолжать наше сотрудничество.

С уважением

ведущий менеджер по кадрам…»

Игорь сидел, пялился на письмо, и до него медленно доходило осознание масштаба случившегося. Нет, так же нельзя! Так быть не может! Это ошибка!

Игорь пришел в себя, огляделся. Но никто на него не смотрел, никому до него не было никакого дела. И тогда Игорь встал, вышел из комнаты и двинулся к пожарной лестнице. Там, на небольшой площадке, он начал делать то, чего, он прекрасно это знал, делать не стоило ни при каких обстоятельствах. А именно набирать на мобильнике номер центра. Ну и получил то, что причиталось.

— Московский центр перспективных экономических исследований, здравствуйте.

— Здравствуйте, меня зовут Игорь Плахин, я…

— Минуту… Да. Мы вам отправили письмо, где изложена вся информация.

— Я получил, но я не понимаю…

— К сожалению, согласно правилам компании мы не можем давать никаких разъяснений кандидатам, которым отказано в приеме на работу.

— Но почему? Что случилось?

Отбой.

Игорь вдруг впервые почувствовал, что это такое, когда человека в трезвом состоянии перестают держать ноги. Он сел на валявшиеся на ступенях лестницы окурки и обхватил руками голову. Все пропало.

Наконец, когда в его сознании четко и окончательно сложилось, что жить дальше не имеет смысла, Игорь встал и заглянул в лестничный пролет. Третий этаж. Не так уж и высоко. Зато пол внизу кафельный. Но все равно никаких гарантий, что получится сразу. Можно всего лишь переломать кости и остаться на всю жизнь инвалидом…

Нет, есть, разумеется, вариант: плюнуть вниз на этот кафель, вернуться, сесть как ни в чем не бывало за стол и заняться отчетом. И так каждый день… И терпеть унижения, и бегать как собачонка по всяким глупым поручениям, проклиная себя за то, что бегает, что не в состоянии сказать «нет», что ничего не может придумать, чтобы все изменить. Наверное, потому, что ни на что не годен. И сдохнуть во цвете лет от какой-нибудь нервической болезни. И о нем, ясное дело, никто не пожалеет…

Эти мрачные расчеты и самоедские размышления прервал тихий скрип двери. Игорь оглянулся. На площадке стояла Ася. Девушка с тревогой смотрела на Игоря, темные глаза ее, и без того немаленькие, были распахнуты настежь, отчего и глаза, да и вся Ася в целом, выглядели еще прекраснее, чем обычно. У Игоря вдруг неожиданно стало легко на душе. Ничего не потеряно, если есть на свете такая девушка! Черт! Да она же наблюдала за ним, поняла, что с ним неладно! Испугалась, прибежала. Вот сейчас она сначала спросит, что с ним случилось. А затем обязательно скажет, что любит, что не бросит ни при каких обстоятельствах, что им вместе, вдвоем не страшны никакие преграды и подвохи, что они обязательно добьются всего, чего только захотят. А он обнимет ее…

— Игорь, тебе плохо? — в полном соответствии с только что набросанным Игорем сценарием спросила Ася.

Теперь очередь была за Игорем. Он постарался изобразить небрежную усмешку. Вроде бы получилось. Затем как ни в чем не бывало произнести: «Да так, пустяки, все в порядке». Произнес.

Теперь Асе следовало сказать нечто вроде «Нет, я же вижу, что что-то случилось!» Однако девушка следовать сценарию не стала.

— Тогда что ты сюда забрался? Все тебя ищут, Леопардовна рвет и мечет. Тебя директор срочно требует.

Что оставалось делать Игорю? Только собрать волю в кулак, сказать «Спасибо, сейчас иду». Это он и сделал. И, шаркая по нечистому кафелю, поплелся к двери в коридор.

— Игорь, — раздался за его спиной голос Аси.

Вот оно! Вот сейчас она все скажет! Игорь замер.

— У тебя сзади к брюкам окурок прилип, — хихикнула Ася.

Она еще и хихикнула!

Одним движением руки Игорь смахнул со своего зада мерзкую вонючую бумажку, вторым — распахнул дверь, третьим — захлопнул ее за собой. Ася осталась там, в прошлом.

Ровно через полминуты Игорь обо всем пожалел. Но возвращаться было и поздно, и, как ему казалось, нелепо.

В директорской приемной Игорь столкнулся с выходящим от шефа охранником Николаем. Вопреки обыкновению Коля не сделал даже попытки задеть соперника. Напротив, был непривычно серьезен, прошел мимо Игоря, даже не взглянув. На лице его было словно крупными буквами написано: «Очень ответственное поручение». «Неужто и впрямь сделали Колю начальником службы безопасности? — подумал Игорь. — Или скоро сделают? Да и черт с ним». Сейчас Коля со своей судьбой его абсолютно не волновал.

Директор Альберт Никифорович просто сочился любезностью. Настолько, что Игорь внутренне стал быстро готовиться к очередному подвоху. Что-то больно много их выпало сегодня с утра на его долю. А директор едва ли не пел.

— Ну что, Плахин, как работается?

Что тут ответить?

— Хорошо.

— Да, Эльвира Леонардовна тебя очень хвалит. И, поверь, у нас в отношении тебя большие планы.

— Спасибо.

— Понимаю, понимаю, конечно, это не совсем твой уровень. В университете, говорят, ты был неплох, наукой занимался. Но, поверь, — тут директор назидательно поднял вверх палец, обхваченный платиновым перстнем с черным агатом-кабошоном, — ничто не бывает зря. И все у тебя впереди.

— Конечно, спасибо.

Отчаявшись расшевелить Игоря, который сидел словно замороженный, директор полез в стол, достал большой желтый пакет и, словно последним козырем, хлопнул им перед носом подчиненного.

— Вот!

— Что это?

— Сюрприз! Из нашей Ассоциации банков пришел факс. Предложили направить лучшего молодого сотрудника на международный семинар молодых работников кредитно-финансовых учреждений. Понимаешь?

— Пока не очень.

— Объясняю проще. Там соберется будущая мировая банковская элита. Там будут говорить о завтрашнем дне нашего банковского дела. И вот мы решили послать туда тебя!

Альберт Никифорович, возможно, ожидал, что Игорь немедленно пустится в пляс или, по крайней мере, рассыплется в благодарностях. Но тот сидел, тупо смотрел на пакет и, судя по всему, ничего не понимал. Наконец в глазах Игоря мелькнуло нечто отдаленно напоминающее любопытство.

— Куда?

— Да в Сочи же! — Директор сунул руку в пакет и вытянул оттуда красивый буклет. — Вот, смотри, «Альп-Резорт», пять звезд, парк, море, все включено, десять дней! Сможешь там с докладом выступить? Хотя это необязательно…

Красиво подсвеченный отель на обложке буклета выглядел сказочным дворцом. Бирюзовый овал бассейна манил. И в голове у Игоря постепенно начало все понемногу складываться. Семинар молодых банкиров. Приедут лучшие. А вместе с ними и кадроловы-хедхантеры. И он сможет предъявить всем свою работу, от которой так обидно отвернулись в Москве. Что ж, посмотрим, господа москвичи! Пришлю вам привет из Цюриха!

— Сделаю я там доклад. Не проблема.

Альберт Никифорович уловил перемены в настроении Игоря и ужасно обрадовался:

— Молодец, врубился наконец! Новые контакты, новые связи! Это же трамплин! Заяви о себе!

Директор вытащил из пакета небольшой конверт.

— Вот билеты. Отдельное купе. Поезд отходит сегодня ночью, командировку я уже подписал. Успеешь?

— Конечно.

— И вот еще, — директор достал из кармана пиджака очередной конверт, более пухлый, чем предыдущий, — держи, на текущие расходы и представительство. Расписываться не надо, это из моего личного фонда. Ты должен представлять наш банк достойно. А теперь иди, собирайся.

Директор запихал буклет и конверты в пакет, сунул его в руки Игоря и едва не вытолкал его из кабинета. Игорь и спасибо не успел сказать.

Он шел к себе, голова его кружилась, и в ней отчего-то начала крутиться старая песенка, которую в детстве ему любила напевать мама: «Если к другому уходит невеста, то неизвестно, кому повезло».

А вот у водителя банковского инкассаторского броневика Юрия Захаровича в голове крутилось лишь слово. И никак он не мог это слово поймать за хвост. А без этого слова так хорошо пошедший кроссворд-гигант безнадежно застревал на полпути.

К этим кроссвордам и прочим всяким судоку его приучила дражайшая супруга. После того как много лет назад он, знаменитый в ту пору раллист, вылетел на повороте с трассы. И летел бы долго, если бы не столб на пути. Затем был год в больнице, нейрохирургия и прочие сопутствующие прелести. Вот тогда-то кто-то и сообщил дражайшей супруге, что для восстановления и развития памяти очень помогает изучение иностранных языков и разгадывание кроссвордов. Учить английский на склоне лет Юрий Захарович отказался категорически. А вот с кроссвордами — побрыкался-побрыкался, да и приохотился. Оказалось, они неплохо скрашивают бывшему гонщику его теперешнюю скучную шоферскую жизнь. Впрочем, грех жаловаться. Если бы не дражайшая супруга, фиг бы кто допустил его до руля после той аварии. Но супруга была из той породы женщин, для которых не существует слова «нет». Мало того, пристроила его в банк, в котором сама работает. Чтоб под присмотром был. Да уж, не зря ее на работе кличут Леопардовной.

Хлопнула дверь гаража, Захарыч с надеждой посмотрел на вошедшего. Но это был охранник Николай. И надежда угасла. Коля, как твердо знал водитель, с умными словами был не в ладах. Николай подошел к броневику Захарыча и грубо пнул ногой колесо.

— Ну что, старик, драндулет в порядке? Не встанем посреди дороги, как в прошлый раз?

Захарыч почувствовал себя виноватым.

— Все вроде проверили. Не должен.

— Ну смотри у меня! Давай ключи.

— Что так?

— Реквизирую на пару дней. Директор велел. Сам поведу. А тебе два отгула. Сходи в библиотеку.

— Зачем?

— Новые слова для своих кроссвордов узнаешь.

— Что, опять плитку на дачу повезете? — не сдержал ехидства Захарыч

— Не твое дело.

Шофер далее дискуссию продолжать счел неразумным, потому что быстро сложил в уме два отгула и грядущие выходные. И выходил ответ, что можно смотаться на рыбалку. А если не мешкать, так и сегодня успеть на нужную электричку. Потому без лишних слов отдал ключи и покинул гараж.

Подходя к двери бухгалтерии, Игорь уже придумал несколько вариантов деликатных ответов на неизбежные, как ему казалось, вопросы о том, зачем его вызывал директор и что это за желтый конверт у него в руках. Но как выяснилось, ни один из вариантов не пригодился. Игорь был в этот момент вообще никому не интересен. Потому что к ним пришла «коробейница», как называл про себя он тощую пожилую даму, появлявшуюся у них раз в две недели и приносившую кучу интересных для Игоревых коллег вещиц. Коллектив во главе с Леопардовной собрался у стола Яны в трескучую кучу. В воздухе мелькали пестрые тряпочки.

Игорь, никем не замеченный, без всяких помех добрался до своего стола. И остановился в некотором ошарашении. Папка с отчетом, что так торжественно была вручена ему Леопардовной, была полностью погребена под горой трусиков и бюстгальтеров в ярких упаковках. Стерпеть такое было нельзя.

— И это все — мне? — громко, с легкой ноткой трагизма произнес он. — И, взяв в руки пакетик со стрингами, сделал вид, что внимательно его рассматривает. — С этим надо поработать? Неплохо. Размерчик, правда, великоват…

Игоря наконец заметили.

— Чего раскричался-то? — отозвалась Тамара, что доказывало: безобразие на столе Игоря — ее рук дело. — Подумаешь, трусы ему на стол положили. Они в упаковке. Тебя ж не было. Сейчас уберем.

Тамара начала быстро сгребать со стола белье, и это привлекло внимание Леопардовны, которая до сей поры внимательно рассматривала шелковую блузку.

— Ой, да перестань, Тома, не суетись. Это практически взрослый мужчина. Его дамскими трусами не смутишь. — И затем уже снова к «коробейнице»: — Нет, этот блузончик я должна примерить! По-моему, идеально подходит к юбке, что я привезла из Чехии.

Леопардовна завела руку за спину и начала расстегивать молнию платья. Игорь понял, что сейчас случится непоправимое.

— Эльвира Леонардовна! — Игорь старался придать голосу максимум возмущения, хотя на самом деле едва сдерживался, чтобы не расхохотаться. — Это уж перебор! Подождите хоть, я выйду!

— Ой, Игорек, не берите в голову! Уверяю вас, ничего нового для себя вы не увидите, — хладнокровно ответствовала начальница, продолжая возиться с молнией.

— То-то и оно! Я боюсь увидеть для себя старое.

Но смутить Леопардовну не дано было никому.

— А вот хамить не надо! Ну а если вы такой трепетный, то окажите даме любезность, принесите кофе. Вы помните, я люблю с корицей.

Кто бы сомневался, что Люба упустит шанс подсуетиться.

— А мне капучино!

Яна:

— А мне с молоком, латте называется.

Оля:

— Мне большой американо, без сахара.

Игорю оставалось лишь покорно собирать заказы. Дошла очередь и до Аси.

— А вы, сударыня, чего изволите? — обратился он к девушке в элегантном, как ему показалось, полупоклоне. Но впечатления не произвел.

— Ничего. Не люблю кофе.

Оставалось только выйти и побрести в буфет.

За время совместной работы Игорь научился ценить в своих коллегах умение удивлять. Изобретательность дам и девушек, казалось, не имела границ и почти равнялась их непосредственности.

Вот и сейчас, когда, спустя полчаса стояния в буфетной очереди, Игорь едва протиснулся в дверь бухгалтерии с подносом, уставленным кофейными стаканчиками, ему оставалось только замереть и открыть рот. В комнате не было никого. За исключением Леопардовны, которая мрачно бродила промеж столов, словно полководец разбитой армии. Игорю она обрадовалась. По-своему, конечно.

— Наконец-то! Простого дела доверить нельзя.

— А где все?

— Все — здесь. А остальные не дождались. У кого дети в саду с корью, у кого — мама из деревни приезжает, у кого, извини, месячные. Продолжать?

— Спасибо, не надо. А кофе куда девать?

— Полагаю, он тебе самому весь пригодится. Придется тебе опять прикрыть своим сильным мужским телом наш нежный, но дружный коллектив.

Леопардовна, как показалось Игорю, едва ли не с долей сочувствия кивнула на его стол. Теперь он был завален не изящными предметами туалета, а грубыми папками со счетами. И все это надо было сверить с электронными аналогами!

А Игорь не хотел верить в очевидное.

— И Ася тоже ушла? Она меня с расчетами просила помочь, — соврал он для прикрытия.

— А она что, хуже других?

Что оставалось делать разочарованному Игорю? Сел за стол, принялся разгребать папки. И тут заметил валяющуюся возле компьютера флешку. Это была его флешка с диссертацией, с перепиской. Он точно помнил, что прошлым вечером вставил ее, чтобы подработать кое-что, и забыл вытащить. И вот это сделал кто-то другой. Или это случайность? Благо Леопардовна оставалась еще в комнате, что-то интересное нашла в одной из папок.

— Эльвира Леонардовна! А уборщица сегодня приходила?

— Зина-то? Да второй день на больничном. Говорят, ангина. И где в такую погоду подхватила? А тебе-то что?

— Да пылища, не продохнуть. А на компьютере моем с утра никто не работал?

— Да кому он нужен? Наши от своих-то шарахаются.

Леопардовна добавила свою папку к тем, что громоздились перед Игорем, и мощно потянулась:

— Все! Силы оставили меня. Пойду домой. А вы, наш герой, я верю, достойно завершите общее дело.

Вот тут-то Игорь решил отыграться.

— Боюсь, ваш оптимизм чрезмерен.

— Что? Бунт?

— Отнюдь. Просто наш директор решил послать меня в срочную и ответственную командировку

И для убедительности помахал перед Леопардовной желтым конвертом.

— Час от часу не легче, то понос, то золотуха. Это куда же?

— В Сочи, на международный семинар молодых банковских работников — будущей, как уверял меня Альберт Никифорович, элиты мировой финансовой системы. Между прочим, как лучшего молодого специалиста нашего учреждения. Выезжаю сегодня вечером. На две недели.

— Вот, собака, хоть бы предупредил. Собака — это не ты, Игорь. Но отчет же добьешь?

Игорь в ответ тяжело вздохнул, что должно было означать: «А куда ж я денусь?»

Леопардовна величественно удалилась, а Игорь раскрыл первую папку, машинально перешел с ворда на эксель. В голове же назойливо, словно осенняя муха, блуждала мысль о том, случайно ли его флешка выскочила из компа, и выходило, что неслучайно. Но дальше размышлять времени не было, и Игорь мысль прихлопнул. И включил настольную лампу. Вторая половина дня разительно отличалась от первой. Небо начали заполнять сизые тяжелые тучи. И настал момент, когда солнце уже было не в силах пробиться через эту темную клочковатую массу. В комнате сгустились сумерки. Свет лампы над столом отсек темные углы, усиливая сладковатое ощущение полного одиночества. Игорю стало чуть грустно и уютно. «Скоро пойдет дождь», — подумал он. И это была последняя его посторонняя мысль перед тем, как он зарылся в отчете.