Лимит надежды не исчерпан

Сергей Зверев, 2010

Осень 2007 года. Руководство Грузии вынашивает планы по вторжению в Южную Осетию и Абхазию. Но президент понимает, что Россия не допустит этого, а вступать в прямое противостояние с ней – самоубийство. Поэтому он решает сначала дестабилизировать ситуацию на Северном Кавказе и отвлечь внимание России, а потом уже начать агрессию. Для осуществления этих планов диктатор призывает на помощь американцев, разработавших новейшее психотронное оружие под кодовым названием «Медуза». Это оружие позволяет подавлять волю больших масс людей и управлять ими по своему усмотрению. ФСБ становится известно о коварном замысле грузин. Российский спецназ получает крайне важное и ответственное задание…

Грузия, Тбилиси, президентский дворец,

5 ноября 2007 года

Майкл Элисон вошел в приемную и кивнул секретарю.

— Президент Саакашвили ждет вас, — секретарь указал на дверь.

Элисон пересек комнату и вошел в кабинет президента Грузии.

— Здравствуйте, мистер Элисон, — поднялся ему навстречу Саакашвили. — Я надеюсь, вы принесли хорошие новости. Ситуация очень сложная и продолжает ухудшаться. — Президент начал нервно расхаживать по кабинету. — Люди уже четвертый день стоят на улицах и не собираются расходиться. Ситуация может в любой момент полностью выйти из-под контроля. Вы говорили, что можете нам помочь… — он с надеждой посмотрел на Элисона.

— Не беспокойтесь, господин президент, — казалось, на американского советника эмоциональные слова Саакашвили не произвели никакого впечатления. — Я переговорил со своими специалистами, и мы подготовили план действий. — Элисон постучал пальцем по папке, которую принес с собой. — Раз эти люди не хотят расходиться сами, мы просто разгоним их. Через несколько дней от их присутствия не останется и следа.

— Это просто замечательно! — Саакашвили заметно повеселел. Затем он снова стал серьезен. — Но если мы первыми применим силу, это может только ухудшить ситуацию. В их лагерь перейдут те, кто сейчас сомневается, чью сторону ему занять — или вообще остаться в стороне.

— Значит, мы должны применить силу в ответ. — Элисон был все так же спокоен.

— Вы полагаете, нам следует попробовать устроить несколько провокаций, чтобы развязать себе руки? — спросил Саакашвили. — Это будет нелегко сделать — так, чтобы никто ничего не заподозрил. Они сейчас начеку и могут не поддаться на них. К тому же в полиции и армии тоже есть недовольные. Что, если мы не сможем удержать события под контролем?

— Не беспокойтесь, мы возьмем на себя организацию повода, чтобы применить силу. У нас есть для этого надежные средства. И удержать ситуацию под контролем мы вам тоже поможем. Вам же следует оказывать нам необходимую поддержку и координировать совместные действия — и все уладится.

— Можете не сомневаться, мы окажем вам всю необходимую поддержку, — заверил Элисона Саакашвили. — А что за средства вы имеете в виду? — вдруг спросил он. Президент пытался вспомнить, что именно есть у американцев в Грузии, но ему на ум не приходило ничего подходящего.

— Одну нашу новейшую разработку. Ту, что мы планируем затем использовать в России. И после того, как мы с ее помощью решим ваши проблемы, мы займемся русскими, как и предполагалось изначально.

При упоминании об этом лицо Саакашвили просветлело.

— И я смогу захватить Абхазию и Южную Осетию? — спросил он.

— Да, русские будут слишком заняты новыми внутренними проблемами, чтобы помешать вам. А наш госдепартамент, в свою очередь, окажет вам всю необходимую поддержку в этой миссии.

— Этот успех заткнет рты оппозиции и сделает меня собирателем грузинских земель, истинным лидером Грузии! — Лицо Саакашвили возбужденно загорелось. Казалось, он уже забыл о проблемах, терзавших его пару минут назад. — Когда мы сможем начать действовать?

— Думаю, завтра мне вместе с полковником Ганидзе и нашими людьми следует составить план совместных действий, и уже послезавтра мы можем приступить к его реализации.

— Отлично, мистер Элисон, я немедленно дам ему соответствующие указания.

— А теперь, с вашего позволения, я пойду. Мне еще много нужно сделать. До свиданья, господин президент!