Грузия, Тбилиси, проспект Руставели,
7 ноября 2007 года
По всему проспекту, насколько мог видеть Давид, бурлило неспокойное людское море. Люди громкими криками выражали поддержку ораторам, клеймившим режим Саакашвили. Над головами колыхались транспаранты, призывавшие президента убираться.
— Ты слышал, в чем они обвинили Хаиндраву? — повернулась к Давиду стоявшая рядом Саная; ее голос дрожал от возмущения. — Они заявили, что он употребляет наркотики. Они там, похоже, совсем с ума сошли! Они что, всех за идиотов держат? Неужели они думают, что кто-нибудь поверит в этот их бред?! — она буквально задыхалась от гнева и возмущения.
— Ты права, Саная. Похоже, у них там совсем туго с воображением, раз они не смогли придумать ничего лучше. А впрочем, — тут он пожал плечами, — нам это только на руку. Такими выходками они только дискредитируют себя еще больше. Все видят, кто они и какой режим хотят насадить в Грузии. Если будут продолжать в том же духе, скоро у Саакашвили совсем не останется сторонников.
— Возможно, ты и прав, но мне жалко Георгия.
— Ничего, скоро мы сможем освободить и его, и всех остальных.
— Вы заметили, как много тут сегодня полицейских? — стоявший рядом с ними Леван кивнул в сторону кордонов. — Вчера их было гораздо меньше.
Все трое посмотрели в сторону рядов черных щитов, за которыми виднелись прозрачные забрала шлемов. Сегодня их действительно было необычайно много.
— Думаешь, они готовятся применить силу? — обеспокоенно спросила Саная.
— После ареста Хаиндравы я ожидаю от них чего угодно, — ответил Леван.
Давид еще раз окинул взглядом ряды полицейских и увидел, как сзади них медленно подъезжал серый «КамАЗ».
— Мы на месте, — произнес Джонс, обращаясь к Альбертсу. — Готовьте к работе ваши игрушки.
Они находились внутри фургона, в котором была смонтирована одна из «Медуз». Кроме него и Альбертса, в нем находились Элисон, Берг и Ганидзе. Три оператора сидели в креслах за пультами управления и смотрели на большой экран, на который транслировалось происходящее на проспекте. На компьютеризованные изображения митингующих и полицейских накладывались значки двух машин. Вторая, которая должна была встать на другой стороне проспекта, еще только выходила на позицию.
Конец ознакомительного фрагмента.
