Дети Грауэрмана. Роман-рассказка

Серафим Финкель

«Детей Грауэрмана» поболе, чем детей лейтенанта Шмидта. И со всеми случались разные истории. Похожие и непохожие на наши. Книга содержит нецензурную брань.

На посту

На Суворовском бульваре у меня был наблюдательный пост. Крайняя слева лавка, под каштаном. Сидя на ней, можно было видеть памятник Тимирязеву и окна ТАСС. А если немного повертеться, то и угол кинотеатра Повторного фильма, и магазин «Ткани».

А главное: с этой лавки открывался отличный вид на оживленный перекресток Бульварного кольца, улиц Герцена и Качалова (их потом снова в Большую и Малую Никитские переименовали).

Пока дед Гриша читал свежую «Звезду», купленную в киоске «Союзпечати» (на бульваре в застекленных рамках выставляли «Правду» и «Известия», но не «звездочку»), я был занят своим делом.

Дело у меня было такое: я считал «иностранки» — несоветские машины. На Никитских таких было полно. Не то что на окраине Москвы.

Дед посмеивался. «Что ты делаешь, Женя?» «Наблюдаю».

Мы с ним как-то заспорили, какую машину можно считать «иностранкой». Я говорил, что это не только те, которые сделали не в СССР, но и «дипломатические» с красными номерами, даже если «Волги». Дед говорил, что так нечестно. Он прав, конечно, зато так больше получается.

В удачный день можно было сто «иностранок» насчитать, пока он «звездочку» дочитает. Ну, хорошо, не сто, а двадцать.

В середине 80-х я вернулся на Никитские. Иногда выходил из дома и отправлялся на Суворовский бульвар. В киоске «Союзпечати» можно было купить «Литературку» или даже «Огонек», которые к тому времени крепко осмелели. А еще лучше было просто пойти на бульвар с книжкой.

Но в тот раз я пошел просто так.

Сижу на своей лавке и наблюдаю. Тут на лавку напротив садится рыжий бородатый человек и второй кто-то. Рыжего я узнаю по «Огоньку»: это Юрий Норштейн, мультипликатор — «Ежик в тумане», «Сказка сказок».

Я сижу просто так. А он поднимает каштановую ветку и начинает что-то рисовать на земле. Они там о чем-то говорят, он рисует. Мне не слышно и не видно, о чем.

И стало мне так странно. Люди делом заняты. А я — просто так. Хоть стихи сочиняй.