Избранные проекты мира: строительство руин. Руководство для чайников. Книга 2

Сен Сейно Весто (2024)

Как должен выглядеть мир, теряющий связь причин и следствий? Как случай, наделенный чрезвычайными полномочиями. Случай может почти всё: он может сделать другим и отобрать последнее, он может закрыть выход и может спасти от смерти. Неважно, как много ты готов отдать за еще один шанс, но тот, кто всегда у тебя за спиной, строит руины, как сюжет твоей жизни. Так говорят гарпии, что летят над утром: нельзя бесконечно долго бегать от смерти — и оставаться при этом прежним.

Декреталиум 4. О благопристойном. Скавры и как с этим жить дальше

–…Нашло свое отражение в вазописи последующего времени, оказав влияние на тематику фресок, амфор и кратеров таких мастеров, как…

Голос экскурсовода отдавался эхом и подчеркивал дистанцию, что отделяла то, что было, от того, что могло быть. Обломки исполинских тяжелых колонн безмолвно нависали сверху, упираясь в пустое небо, экскурсия неторопливо осваивала территорию, все слушали и смотрели, кто-то шептался. На мой взгляд, место выглядело чересчур зловещим. Только боги могли играть этими камнями тысячелетий, чтобы, вдруг отвлеченные беспечными думами, бросить все и занять себя другим.

–…Но реальный герой лишь ценой известных усилий уживается с действительностью — здесь смысл трагедии, здесь благодарная почва для иносказаний. Так тема культурного героя не ограничивает себя одним рельефом — она идет дальше, шире, вновь и вновь находя себя в повседневной жизни, в утвари в широком смысле этого слова. И наш герой идет вместе с ней. Мы говорим о переходе от мифа к реальности и от реальности к чему-то большему. К чему-то, что больше нас…

Голос Ноздри, друга народа, прервался, приглашая экскурсию посмотреть направо. Все послушно посмотрели направо. Шедшие за ним по пятам кормчие и всадники, склонив один к другому головы, вполголоса делились соображениями. Мне невольно тоже захотелось увидеть, куда все смотрят. Дослушать, чем там закончилась история росписи ваз, стоило: дальше по коридору, образованному обломками колонн, над концами которых вместо крыши висело летнее небо и пара тучек, стояло небольшое скромное изваяние меня самого. Я долго думал, чем я снова был недоволен. Бюст вышел каким-то странным, жестким и с неестественно правильными чертами профиля не то законченного уголовника, не то хищника, но это было мое собственное мнение — все остальные не видели в нем ничего особенного. Я бы точно выражению придал более философское содержание. Поэтому мы с моим критиком, сидевшим глубоко во мне, молчали тоже. Хотя, видят боги, это не было простым испытанием. Статуя в полный рост была тоже — дальше по коридору.

Я оставил обзор достопримечательностей и нашел знакомую тропинку, чтобы подняться по ней повыше. Там с обрыва, укрытого лесом и тишиной, вид был лучше. Мне нравилось сидеть здесь, просто смотреть, как усталое солнце заливает последним светом древние обломки и скелеты эпох и как уходит в ночь, оставляя после себя море звезд. В хорошую погоду я даже здесь загорал.

Но позагорать сегодня не получилось. Прямо по курсу за кустами было какое-то движение и возня, там пыхтели, словно в поединке патернариев, только это были не патернарии. Скавр, ужас-урод ночных кошмаров маленьких детей, крепко держа девицу в разорванной одежде, норовил ее согнуть и уложить на траву, девица отбивалась, лицо ее скрывал капюшон, из разорванной ткани вывалилась юная спелая грудь — увидев меня, девица забилась с новой силой. Скавр теперь выглядел озадаченным. Одной рукой он зажимал ей рот, другой зачем-то придерживал на девице одежду. Я больше не улыбался, предвкушая небольшой отдых на лоне природы в полной тишине и покое.

Я подождал, попутно высматривая для себя в траве сук потяжелее, потом мрачно просил:

— Девушка, сами справитесь, или вам помочь?

Вывернувшись, девица укусила скавра за палец, скавр разжал объятья, с изумлением разглядывая перед собой след укуса, потом одним хорошим рывком дикого хищника исчез в зарослях. Какое-то время был слышен дробный топот его козлоногих ступней, потом все стихло.

— Мой спаситель, да будут боги такими же мужественными… Старый похабный скот! — заорала девица вдруг куда-то в лес. — Чтоб твой нечистый отсох вместе с тобой и твоими помыслами!

Она радостно улыбалась, отряхиваясь и переводя дыхание. Приближаясь, девица откинула с лица капюшон, и я моментально пожалел, что не досмотрел сюжет со скавром до конца.

— Спаситель мой, — произнесла Элия, дочка Эхнатона. Большие бестыжие глаза ее были полны страдания и любви.

Она подбиралась ко мне, как пантера к любимому мячику.

Я невольно сделал шаг назад. Потом я взял себя в руки и решительно поднял перед собой ладонь.

— Стой, женщина, — произнес я повелевающим тоном. — Стой, где стоишь, ибо, клянусь богами, ты забываешь, с кем говоришь. Дистанцию между мной и смертными никто еще не отменял.

Девчонка растерянно остановилась. Было видно, что как быть дальше она еще не придумала.

Я покачал головой.

— Ты иногда думаешь головой, что делаешь? Он ведь и в самом деле мог тебя оседлать, придурочку, он ведь тоже не из железа. Или ты до этого места еще не додумала?

Элия смотрела на меня с сомнением.

— Может, ты импотент? — спросила она.

Я с кислым выражением вздохнул.

— Ах, если бы все было так просто.

— Я папе все расскажу, — пообещала она.

Я снова вздохнул, выбирая из завалов мыслей у себя в голове одну попроще. Все они были такими же похабными, как сбежавший скавр.

— Давай договоримся так, — сказал я, поправляя на ней разорванную тунику и убирая из волос опилки. — Ты не будешь доставать папу, а я за это приглашу тебя на романтическое свидание — самое настоящее. Без свечей, но при звездах. Я даже стихи тебе почитаю. Я никому их не читал, но для тебя сделаю исключение. Только пусть это останется нашим маленьким секретом.

Элия капризно надула губки.

Я наклонился, беря ее подбородок двумя пальцами и показывая взглядом, что все очень серьезно.

— Юная леди, — сказал я строго. — Это не подлежит обсуждению.