Кир. История одной мести

Семен Злотников, 2015

История Кира, похищенного смертельно оскорбленной женщиной еще младенцем и выращенного в непримиримой ненависти к собственным родителям – невероятный симбиоз трагического по сути, и стёбового по исполнению. В романе «КИР. История одной мести», как в капле воды отразилось море событий второй половины двадцатого столетия. Как написал по поводу «КИРА» великий русский артист Сергей Юрский: «…Семен Злотников не перестает меня удивлять. Я люблю эту смесь жалости к бытию человеческому и жестокой иронии, а в «КИРЕ» еще запредельную смесь чувств и времен».

31.

«Встань, сын!» — приказала она, когда мы остались вдвоем.

Я, по чести, не думал вставать, а только вдруг ноги, как сами собой, подтянулись к животу, и руки вдруг тоже отжали, казалось, безжизненное туловище от пола.

Едва я поднялся, меня, как пронзило осознанием моей бесконечной зависимости от любой прихоти этой маленькой, хрупкой женщины с торчащим из глаза татарским ножом.

И того, что и впредь её власть надо мной будет полной и безграничной…

Так мы, стоя, молчали сколько-то времени.

Я до сих пор его слышу, это наше с нею молчание в мрачном зловонии каземата.

Как молчат два смертельных врага перед схваткой: когда все понятно без слов.

Как близкие люди молчат: когда излишни слова.

Как молчат двое, скованных одной цепью, без всякой надежды ее разорвать…

Наконец, мать моя смачно высморкалась в заскорузлую ладонь и размазала сопли по грязной стене.

«Однако, тут сыро!» — сказала, брезгливо поморщившись.

«Ну, ясно, не дома!» — подумала вслух.

«Ты, однако, давай, не болей!» — попросила и так вдруг меня обняла, что я ощутил биение её сердца: оно билось яростно и гулко, как колокол на ветру.

«Я годков тебе малость прибавила, Кир… — прошептала она (в её голосе слышались слезы). — Ты меня, что ли, прости…»

То было впервые, что мать моя плакала при мне.

И просила впервые.

Однако же, скоро она изложила мне план, который иначе, как дьявольским, не назовешь…