Глава 5
Не ждали?..
Весь оставшийся день прошел в хлопотах, ибо на рассвете Виррейну предстояло покинуть Дангар и отправиться в дальний путь в Снауланд. По всем расчетам выходило, что по морю до конечной цели придется добираться две недели и столько же обратно. Юноша возражал против большого количества спутников, согласившись лишь на общество капитана корабля и его команды, с собой же Виррейн не хотел брать никого.
— Мне не нужна компания! — Резко отметал он все доводы Роланда и Гедеона.
— Но ты ведь едешь как чрезвычайный посол! Негоже заявляться к князю Фиорну в одиночестве! В конце концов, это невежливо! Ты представляешь Дангар!
— С каких пор тебя заботят официальные церемонии? — Подняв бровь, сыронизировал Виррейн.
— Ну, предстоит же мне, в конце концов, взойти на престол, — сухо бросил задетый за живое Роланд. — Привыкаю потихоньку.
Гедеон поспешил вмешаться в назревающий конфликт:
— Угомонитесь оба! Клянусь Солнцем, последний раз мне приходилось вас разнимать в шестилетнем возрасте, когда вы на морском берегу не могли поделить ракушки и швырялись друг в друга пригоршнями песка!
Принц и его наперсник переглянулись и расхохотались. Виррейн, сменивший гнев на милость, согласился принять в свою компанию лорда Дина — одного из старейших членов Королевского Совета. Несмотря на зрелые годы, сей господин был крепок, умен, да и внешность имел представительную. Помимо советника к послу прикреплялись трое стражников в качестве охраны.
— То есть ты полагаешь, меня надо охранять? — Не удержался от колкости Виррейн.
— Не тебя, а невесту его высочества, — одернул Гедеон. — Мальчик мой, уйми свою браваду: так полагается — мы не можем нарушать обычаи, сопровождающие высокие визиты!
Юноша только рукой махнул, мол, делайте, как хотите! И отправился спать — вставать-то ни свет ни заря.
***
Едва ступив на пристань, Виррейн присвистнул: принц не поскупился, предоставив для путешествия «Солнечный» — лучший корабль королевского флота! На борту вовсю кипела работа: команда заканчивала грузить поклажу, приводить в порядок такелаж и готовилась поднимать паруса.
— К чему так много всего? — Удивился Виррейн, волею обстоятельств записанный в послы.
— Это дары князю, княгине и их дочери, — пояснил подошедший Гедеон.
Юноша закатил глаза: королевские поручения уже начинали его утомлять, впрочем, он и прежде не считал жизнь при дворе занятной. Первый министр угадал мысли воспитанника, усмехнулся в бороду и тут заметил, что Виррейн держит под мышкой книгу в синей обложке.
— Собрался почитать на досуге?
— Почему нет? Путь долгий, надо же занимать себя чем-то, кроме созерцания морских пейзажей.
— Ну-ну…
По всему видно, Гедеон ни на грош не поверил воспитаннику, но от дальнейших расспросов воздержался. Зато протянул юноше запечатанный свиток. Отвечая на вопросительный взгляд, первый министр пояснил:
— Письмо следует передать лично в руки князю Фиорну. Только он имеет право сломать печать. Никто не знает, о чем говорится в послании.
— Как скажешь, — промолвил молодой человек, забирая запечатанный свиток и засовывая его за кожаный, шитый золотом пояс. На одно его плечо был наброшен черный плащ с золоченой каймой, почти сливавшийся с густыми смоляными волосами.
Солнце набирало силу: его сияющие копья насквозь пронзили синее полотно моря, но не смогли пригвоздить ко дну — оно колыхалось, переливаясь волнами, повинуясь исключительно собственному неспокойному нраву и воле ветра.
На пристани показался Роланд, частично упакованный в королевские регалии: темно-бордовую мантию и такую же шапочку с золотым гербом Дангара — гроздь винограда над кубком и обороняющий их меч.
Принц тепло простился с другом. За их спинами толпились праздные зеваки, восхищенно взиравшие на великолепный корабль и богато одетых господ.
— Будь осторожен, — тихо попросил Роланд. — Я не хочу лишиться единственного друга!
— И по совместительству доверенного лица? — Ухмыльнулся Виррейн, не любивший прощания, и добавил, — тебе тоже осмотрительность не помешает!
Наклонившись чуть ближе, юноша перешел на шепот:
— Держись подальше от портрета! С ним не все просто, он, как и стены замка, скрывает какой-то страшный секрет!
Роланд нахмурился, но не успел уточнить, что имеет в виду друг: с мачты на палубу спрыгнул молодой матрос и что-то сказал капитану. Тот бодро отрапортовал:
— «Солнечный» готов к отплытию, ваше высочество!
Принц кивнул. Виррейн поднялся на борт. Следом за ним подтянулись лорд Дин и трое стражей из числа королевской охраны. Спустя пару мгновений корабль отчалил под громкие крики зрителей, желавших путешественникам благополучного возвращения.
Виррейн смотрел, как стремительно растет синяя полоска, отделяющая «Солнечный» от суши — берег оставался все дальше, паруса радостно раздувались, ловя попутный ветер. А вот юноша радости не испытывал, скорее наоборот — его сердце тревожно сжималось.
***
— Лучший корабль… Должна признать, это отличный выбор, мой государь. Уверена, ваша невеста оценит столь широкий жест.
Роланд, прогуливавшийся по саду, вздрогнул: от дерева отделилась тень, превратившаяся под светом солнца в леди Эллинет, удивительную, чудесную Эллинет в платье глубокого винного цвета. Признаться, принц растерялся и несколько мгновений просто смотрел на нее: с того момента, как наследник престола прибыл в столицу, он ни разу не попытался увидеться с возлюбленной.
И вот она сама стоит перед ним, как живой укор его нерешительности или… трусости? Эта мысль больно ужалила Роланда, а сердце забилось с неистовой силой — юноше так не хватало волшебного очарования его леди!
Сейчас фиалковые глаза Эллинет казались почти черными, словно их затянуло тучами внутренней борьбы, а губы, свежие и алые, точно только что отведавшие гранатового сока, были плотно сжаты. Девушка бросала вызов его чувствам.
— Элли! — Роланд встряхнул темно-каштановой шевелюрой и шагнул к ней. — Ты не должна думать, будто я стараюсь внушить княжне любовь ко мне!
— Неужели? Тогда скажи сам: что мне думать? Ты не прислал даже записки! А я-то, глупая, надеялась, что ты тоскуешь…
— Я тоскую! Элли, я отдал бы тысячу престолов за возможность предложить руку тебе!
Лезвия нестерпимой боли резали душу на части, она проявилась и в мучительной гримасе, исказившей черты красивого лица. Девушка стояла так близко! Однако Роланд не смел дотронуться хотя бы до руки, опасаясь утратить остатки самообладания. Она не сводила глаз, и принц прошептал:
— Я, не колеблясь, принял бы изгнание, но не могу обречь тебя на скитания без надежды на счастье!
— А Дангар — на гибель? — Дополнила леди Элли.
Юноша молча кивнул. Он был искренен: Эллинет видела это в каждом жесте, ее лицо смягчилось.
— Завещание отца чудовищно! — Воскликнул принц.
Девушка порывисто схватила руку возлюбленного и прижала к сердцу.
— Прости мое малодушие, — горько произнес Роланд. — Правда: я боялся встретиться с тобою, но лишь потому, что в противном случае уже не согласился бы разлучиться!
— Мы и не разлучимся, — печально проронила леди Элли, — мне ведь предстоит стать фрейлиной… Забавно, да? Будь ситуация иной, такое предложение можно было бы счесть неслыханной удачей для особы моего происхождения! Подумать только: первая фрейлина королевы!
Роланд потрясенно уставился на девушку:
— Так ты все знаешь? Откуда?!
— Ну, доброжелателей много… Донесли.
Помолчав, Эллинет добавила:
— Но ты должен знать: на это я не пойду! Я и без того достаточно унижена и опустошена…
Принц приложил пальцы к ее губам:
— Тшш… Не говори таких вещей. Я найду способ разобраться со всей этой демонической неразберихой! Я узнаю, как разорвать путы колдовской печати. Клянусь, Элли, ибо никто и никогда не сможет занять твое место в моем сердце!
Девушка улыбнулась, стараясь заглянуть в самую глубину зеленых глаз:
— Я тебя люблю и не заставлю выбирать между мной и королевством!
Роланд наклонился к ее губам:
— Этого не потребуется, верь мне!
Налетевший ветер взметнул пряди их волос, и они переплелись, превратившись в смешение оттенков горького и молочного шоколада.
***
Роланда то сжигал внутренний жар, то бил озноб: он метался, сминая простыни, силясь вырваться из плена тяжелого сна. Юноша все мчался по каким-то коридорам, пытаясь поймать некий ускользающий образ. Но только ему казалось, что рука вот-вот ухватит дымный лоскут, принадлежавший неведомому существу, как впереди возникал новый коридор, а таинственный бегун запускал издевательские смешки из другой точки пространства, точно дразня и заманивая за очередную стену.
— Стены, стены… Бесконечные преграды, — в забытьи бормотал Роланд, переворачиваясь с бока на бок. Ресницы чуть подрагивали, но не размыкались.
Вот на руки что-то упало: принц с отвращением смотрел, как капля растекается и постепенно густеет, окольцовывая запястья, — миг, и они уже в оковах! Но это не настоящие оковы! Смолистый запах с примесью гари был весьма узнаваем:
— Печать, проклятая печать! — Взвыл юноша, пытаясь содрать восковые кандалы.
Тоненький смех, временами переходивший в грубоватый басок, отвечал его отчаянию.
Роланд открыл глаза, часто и глубоко задышал, приходя в себя. Лоб заметно повлажнел, шелк подушки тоже утратил первоначальную свежесть, пропитавшись потом. В окно спальни подглядывал круглый лунный глаз, необычайно яркий на фоне ночного неба. Его свет неслышной поступью подбирался почти вплотную к постели.
Тут вдруг принц осознал, что смешки все еще коробят слух. Неужто сон продолжается? Нет, тело вполне ощутимо, значит — не спит!
Роланд проследил взглядом за крадущимся лунным лучом и заметил в кресле у очага темную фигуру. «Неслыханно! Переходит всякие границы! Кто обнаглел настолько, что осмеливается сидеть ночью в покоях наследника престола?» — бессловесно возмутился юноша и решительно двинулся к креслу.
Усмешка была слишком знакомой! Лунный свет явил полную силу и лился, как молоко из кувшина, прямо на ночного гостя.
— Доброй ночи, сын мой! Как видишь, я охраняю твой сон! — Деланно ласково протянул Киннан III и расхохотался в голос.
Ошарашенный Роланд отступил назад:
— Не может быть… Невозможно! Ты… ты…
— Удивлен? — Оскалился король, не двигаясь с места. — Ведь ты уже похоронил меня, не так ли?
Принц сглотнул, не желая верить в реальность встречи.
— Но, как видишь, я и по ту сторону гроба пекусь о тебе и о благе королевства. А где благодарность? Где, я спрашиваю?!! — Неожиданно рявкнул Киннан. — Щенок! Думал, что избавился от меня и можешь жить, как тебе заблагорассудится? Не выйдет, мой мальчик! Дангару нужен настоящий король!
— Кстати, — протянул он с невыносимо фальшивой заботой, — правда же, я славно придумал с королевой и фрейлиной? Весело, не находишь?
— Ты подлец, каких свет не видывал! — Злость придала Роланду уверенности.
— Да, — с удовольствием подтвердил покойный король и тут же скривил хищное лицо, ставшее в свете луны совершенно нездешним. — Да, мой мальчик! Не всем же быть благородными! Но только подлец способен быть столь беспринципным, чтобы рискнуть потягаться с самой смертью!
Принц уже взял себя в руки и приблизился к ночному гостю. С трудом преодолев неприязнь и брезгливость, он коснулся отца. Рука прошла сквозь Киннана! Король сидел в кресле, но не был осязаем!
— Тебя не существует! — С облегчением вымолвил Роланд, испытывая в душе некое злорадство. — Ты все-таки мертв!
— Да. Но это пока, мой мальчик! Дай только срок! Мое время близится! Мое — раз и навсегда!
Роланду показалось, будто за спиной что-то зашуршало: он обернулся, однако увидел лишь окно и в нем — кусок черного плаща ночи, лишенного звездных застежек. Луна зияла в нем, как огромная золотая пряжка.
— Что ты имеешь в виду? — Спросил принц, возвращая взгляд в комнату.
Кресло все так же стояло у очага, однако внутри никто не сидел — ни живой, ни мертвый…
