Страж серебряной графини. Кофейный роман-эспрессо. Фейная дилогия. Том второй

Светлана Анатольевна Макаренко-Астрикова

Семейная сага в духе авантюры в тридцати шести главах с эпилогом, имевшая уже весьма серьезный успех у интернет-публики. Это – вторая часть семейной саги «Сказки кофейного фея». Приключения героев книги продолжаются, их жизнь в свете любви и трепета перед прекрасным наполняется новыми переживаниями.Основная мысль романа – борьба силы Духа и любви над смертью – Духовной и физической…

Глава девятая. Собачья химера, или Подарок от Фаринелли

.. Никуша, всплескивая мокрыми руками, позабыв вытереть их о передник, бежит за Микки, весело тараторя:

— Стой, проказник, куда ты?! Стой, вытру… Мамусенька будет ругаться, нельзя же в комнату… мокрый.. — Дочурка в непритворном ужасе, прижимает ладошечки к щекам, и умоляюще смотрит на меня:

— Папа, папочка, он убежал… Я хотела его вытереть..

— Не волнуйся, детка, он сам себя вытрет! — улыбаюсь я. — Ну, как? Очень грязный?

— Да — а… — Девочка пожимает плечами. Она явно удивлена. — Как будто неделю по улице бегал. А он же — домашний, даже и бантик у него есть..

— Бантик? Это хорошо. А что написано на бантике? — я смотрю на дочурку с нескрываемым удовольствием. Она разрумянилась, глазки блестят, оттененные мохнатыми ресницами и пшеничным золотом волос, свободно спадающих ниже талии, закрученных в тугие колечки. Сдернув с себя мокрый передник, она осторожно открывает крышку бельевой корзины и кладет его туда, вместе с носовым платком и полотенцем.

— Микки. Его имя. И какой-то номер: 978 — 54 11. — Девочка задумчива. — Телефон?

— Да, наверное, детка. — киваю я. — Надо позвонить. Вернуть хозяину.

— Папа, папочка, не надо! — Дочурка порывисто обнимает мои колени. — Не надо, папа! Пусть он у нас будет! Можно? Он там голодный, у этого.. червяка… я знаю… Я когда его мыла, от него пахло помойкой, как от меня вот.. раньше.. Он на помойке кушать искал.. Они его не кормили… Папочка, можно он с нами будет?

— Детка моя, я не против, в принципе, но надо у хозяина же спросить… И потом… мамочка.

— Она разрешила, папа… Она сразу разрешила, я спрашивала…

— Я не о том, ласточка! — нетерпеливо машу рукой. — Понимаешь, мамочка, она.. ходит нетвердо, всегда торопится… А Микки он — маленький, верткий. Я просто боюсь, что помешает ей… Ты сможешь за ним смотреть так, чтобы он никогда не мешал маме?

— Да. — Никуша смотрит на меня внимательно и серьезно. — Папочка, не бойся, я сумею. Если надо, я его на руки возьму. Я знаю, что мамусеньке нельзя падать. Мне крестный говорил. И Анечка. Я знаю, папа. Не бойся.

— Да. Это хорошо, детка. На том и закончим.. Давай — ка, вытрем здесь воду, чтобы никто не упал! — Я подмигиваю Никуше.

— Да, и мамусенька.. Папочка, а почему она вчера так плакала, когда пришла домой? Наверное, у нее ножки заболели, да?

— Плакала? Когда, где? — Я в недоумении закусываю губу, чуть не до крови. — Разве? Я не видел… Как, что?

— Ну, она еще плакала, и так лицо к верху поднимала, чтобы я не заметила, и все шептала: «от скуки книжки пишу… как сыр»…

Разве мамочкины книжки это — от скуки? Мне Анечка читала книжку мамину про Лику, я плакала, и про Арлекина… Девочка же — умерла, это же — горе и правда написано, про ее папу капитана, какая же это скука?²⁰. _ Никушенька в недоумении пожимает плечами. — Мамочка расстроилась… Кто ей сказал, что она от скуки все это пишет? Какой то Ник в мониторе, что ли? Дурак какой нибудь, да?

— Солнышко, я не знаю. — Растерянно бормочу я, осторожно обнимая девочку за плечи. — Может быть. У нее, ты же знаешь, много читателей, все разные, иногда говорят неприятное. А Ник — это кто?

— Не знаю. Мама сказала, что у него нет имени, что он Ник… Папа, а это правда, что мама, когда маленькая была, долго лежала в гипсе, да? Ходила с палочками?

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

20

См повесть"Аллея, длинною в жизнь» Св. Макаренко Астриковой.