Морозко. Легенда о последней невесте

Сандра Гроу (2024)

Вы когда-нибудь мечтали на Новый год попасть в старую добрую сказку? Психологу Александре, которая в свои 27 почти разуверилась в чудесах, вдруг повезло там оказаться. Хотя как сказать — «повезло»! Выяснилось, что в этом с виду уютном заснеженном мирке всё по-взрослому — та ещё Санта-Барбара со своими интригами, секретами и запутанными семейными отношениями. Местная гадалка обещает: «Найдёшь ты здесь свою любовь и счастье!», но сперва приходится решать проблемы сказочных героев, разгадывать их тайны да отбиваться от тёмных сил. Ко всему прочему, в игру вступают разбойники, заколдованный медведь и загадочный незнакомец в маске. И если поначалу девушка думала, что разыскать заветный портал домой — это лишь вопрос времени, то в один момент она понимает, что на кону сама её жизнь.

Часть 1

Счёт на бокалы

Последние четыре бокала шампанского определённо были лишние! Знакомую местность уже не узнаю́, будто попала туда, не знаю куда.

С легкой икотой я шла по криво утоптанному снегу вдоль городского парка, проклиная дурацкий новогодний корпоратив и неработающие фонари. После трёхчасового застолья с конкурсами и мельканием огней в душном прокуренном зале казалось, что наш старый парк в белом и пушистом убранстве выглядел странновато, хоть я пока и не могла понять, в чём эта странность.

Снег понемногу продолжал сыпать, то крошечными звёздочками, то большими хлопьями, закрывая дорогу, припаркованные на другой стороне машины и ряд одинаковых пятиэтажек. Небо уже начинало светлеть, потому даже без фонарей было не так страшно. Хотя чего бояться — все алкаши и маньяки сейчас видят пятый сон, только таксисты и энтузиасты-корпоративщики добираются по домам, кому куда надо. Или не надо?

Хм, надо! Что надо было — так это вызвать такси, — в пятый раз пронеслось в голове, — и плевать, что они запросили бы половину моей зэпэ за месяц! Не пришлось бы топать вот так по сугробам два часа.

А ведь казалось, что совсем недалеко и дорога прямая!

Я поморщилась, надвигая капюшон пониже, чтобы укрыться от ветра и летевших прямо в лицо хлопьев снега. Но ветер постоянно сдувал его с моей головы, так что волосы уже совершенно промокли, мех превратился в отдельный сугроб, а во рту у меня был вкус приятно скрипящих на зубах снежинок. Чёртов каблук ещё так подозрительно пошатывается — не сломался бы! Потерпи до дома, чувак, а то останешься куковать в снегу!

Странно. По моим расчётам, парк давно должен был закончиться, уступив место нашим дивным кварталам новостроев из стекла и бетона. Но дорожка тянулась бесконечно! Я иду, наверное, слишком медленно.

Ёлки эти все на одно лицо — или что у них там? — не разберешь, сколько уже прошла. Вообще не помню, чтобы в парке было столько елок! Тут раньше молодые клёны были, кажись. И каменный заборчик куда-то исчез. Весь парк сейчас как будто не очень похож на наш — я его с детства знаю, и в снег, и в жару видела.

Не могли же меня по ошибке посадить в самолёт и отправить… Да не, бред вообще! Во-первых, я бы помнила; во-вторых, у нас в городе и аэропорта нет! Мы бы до него добирались часа четыре, а тут ночь ещё не закончилась.

Последние пять бокалов, определённо, были лишними!

Мог бы кое-кто приехать на машине и забрать меня… Тьфу! Мы же расстались. Обещала о нём вообще больше не думать и не вспоминать!

Через силу обернувшись в сторону противного ветра, я заметила, что он понемногу утихает, а снег валит уже не так сильно. Но что-то случилось с домами на другой стороне улицы.

Вернее, не случилось, а их вообще там не было! Целый квартал хрущёвок вместе с людьми и машинами просто исчез! Дорога, где обычно летом не протолкнуться в пробке, скрылась под толщей снега. Но не могло же вот так легко замести пятиэтажки!

Я остановилась и обернулась по сторонам — вокруг меня был уже не парк, а самый настоящий лес. Слева, справа, впереди и, что самое страшное, даже сзади — один распроклятый, непонятно откуда взявшийся посреди города, дурацкий лес, чтоб его!

Это звучало ещё более бредово, но выглядел он как в старых новогодних сказках или мультиках — в моей детской памяти были такие же заснеженные, по-особому «старые» ёлки, кустики… И никаких следов человека! Следов волка, к счастью, я тоже не увидела.

Куда это меня угораздило попасть после… сколько я там выпила? Последние шесть были точно лишними, даже если учесть их клубные дозировки! Доигралась, психолог? Вот что значит общение с людскими комплексами и страхами! Сама под Новый год попала в свой детский страх что ли?

Небо уже совершенно просветлело, сквозь серо-золотистые облака над горизонтом даже проглядывало солнце — красивое, не как в городе. А снег прекратился.

Пора выбираться отсюда. Но как?

Здравомыслящий человек должен найти выход! Поэтому, разумеется, я сперва ущипнула себя за руку, чтобы убедиться, что не сплю. Боль неприятно отдалась в пятой точке — надо ж было так звездануться об угол стола! Это точно не сон. Значит, я могу по-настоящему здесь замёрзнуть, если буду стоять на месте. Логичнее всего возвращаться назад!

Покрутившись на месте, поняла, что запуталась и не помню, с какой стороны пришла и где теперь «назад». Сугробы одинаковые со всех сторон, с ямками и торчащими ветками, следы присыпало, и они подозрительно быстро слились с местностью.

Вот дура! — я стукнула себя ладонью по лбу и полезла в карман за телефоном. Он, похоже, замёрз, и на нажатие кнопок не реагировал. С восьмой попытки экран ненадолго засветился, но тут же сообщил мне, что батарея разряжена — и погрузился обратно во тьму и безмолвие.

Вот же… от досады я кусала губы, по-прежнему вертясь по сторонам в надежде, что хоть кто-то появится и выведет меня отсюда. И всё вернется назад, как было.

Но лес хранил свою тайну. И молчание.

Ну не может же такого быть, чтобы за время нашего корпоратива неведомый пьяный инженер нажал на красную кнопку андроидного коллайдера, и полгорода унесло в пятое измерение? Нет! Потому что и лес тогда бы унесло. Идея с катаклизмом никуда не годится — музыка была громкая, но мы бы хоть что-то да услышали или кто-то в новостях на телефоне прочитал бы и поднял панику.

А если это особый портал, который открывается под Новый год и поглощает всех, кто в одиночку возвращается пешком с корпоратива?.. Тоже плохая теория! Пить надо меньше!

Почему так тихо? Я остановилась и вдохнула полной грудью. Зимний чистый воздух. У нас обычно даже в центре он в такую зиму угольком подванивает, а здесь подозрительно рафинированный — снег же завалил всё, что могло чем-то пахнуть. Это и есть настоящая морозная свежесть, а не ваши стиральные порошки.

Первый звук, который я услышала после умолкшего ветра, было карканье вороны на высокой ветке. Поборов желание швырнуть в неё снежком, чтоб не накаркивала всякого, я развернулась и уверенно зашагала куда глаза глядят. Ну снег, ну лес, подумаешь, что такого! Возможно, старый заборчик снесли, а я не заметила, как под снегом свернула и ушла вглубь парка. Очень глубоко. И выйду на другую часть района. А там маршрутки, автобусная остановка, магазинчики, лавка с горячим гадким кофе. Я скоро услышу фырчание моторов и болтовню водителей на перекуре.

Но следующий новый звук оказался совсем иным. Или это больное воображение продолжает шутить со мной шутки? Как будто кто-то выдернул пробку из бутылки, затем отчетливо раздалось бульканье и солидные глотки. Галлюцинации, с шести-то бокалов?

Облизнув резко пересохшие губы, я развернулась и зашагала через кусты и сугробы в сторону этого бульканья. Плевать, если там какой-то алкаш дядя Вася, — сказала я себе, — он ведь расскажет мне, милой девушке, как из этого места выбраться. И не такое оно уж дикое и распроклятое, если присмотреться. Но на всякий случай подобрала на земле обломок ветки с прошлогодней хвоей. Если что не так — пусть видит, что девушка не пьяная или какая-то там, а полна решимости звездануть между глаз.

И вот. Под ёлкой. Сидело необъятное существо в коричневом тулупе, хлебавшее напиток из горла мутной бутыли приличного размера. Отодвинув бутылку в сторону, оно уставилось на меня из-под рыжеватой чёлки удивлёнными серыми глазищами.

— Марфушенька-душенька? — пробормотала я, поражённая сходством с экранной героиней. Последние семь бокалов — это я зря… Больше не буду пить!

— А где Морозко? — охрипшим голосом уточнила она, не без удивления разглядывая городскую девицу в короткой дублёнке и джинсах.

В джазе только Душенька

— А где Морозко?

— Я за него. — буркнула первое, что пришло в голову.

Ситуация дебильная. Не могу же я ей сказать, что знаю всю их семейку из сказки.

— Как это — ты? — полузамерзшая искательница морозок, несмотря на свой бойкий характер и целеустремлённость, тут не нашлась, что ответить, только хлопала светлыми ресницами, стряхивая с них намёрзшие сосульки.

— Вот так. — я посмотрела на её присыпанный снежинками тулуп, и поняла, что сама уже начинаю подмерзать. Греться алкоголем в такую погоду было не лучшей идеей, но бутыль в руке мадамы против моей воли притягивала взгляд.

— А мне этого… Жениха и приданное. — спохватилась Марфушка.

— Послушай, э-э-э… — нельзя говорить, что знаю её имя! А как её назвать? Что если притвориться, будто я местная, — они все друг друга знают. Но тогда и она должна меня знать. А я должна её звать Марфушкой. Грубо как-то, нетолерантно. Буллингом попахивает.

Тьфу! Да мне надо всего-то эту балбеску уговорить, чтоб меня в жилое место отвела и чтобы мы в лесу не замёрзли. Я бы её хоть Мерилин Монро тогда звала! Как в том фильме её называли?

— Послушай, Душенька… Кто тебе вообще сказал, что женихов так запросто под ёлками раздают?.. Морозко! Придумали тоже!

— Так Настька, сестра моя сводная. Отхватила себе красавца, тройку лошадей, каменья…

— Она вам наврала с три короба, а все уши и развесили! Настя твоя с этим мужиком ещё летом познакомилась, а он только к зиме нагулялся и за ней заявился.

— Ты откуда знаешь? — она недоверчиво хлопала глазами.

— Люди много чего знают и другим пересказывают. — усмехнулась я.

— Тьфу! Так и думала, что здесь дело нечисто! А приданное? Камни-то настоящие! И лошади!

— Мало ли, где он эти камни взял! — я начала припоминать детали сказки и строить предположения. — Вдруг он с разбойниками водится?.. Это, кстати, что у тебя в бутылке?

Душенька отхлебнула большой глоток с досады и протянула бутылку мне.

— Папанин первачок… Что ж это такое выходит? Настька-то… — мадама не без труда согнула руку в локте и почесала затылок.

— Выходит, что тебе надо поскорее домой добираться, пока не околела здесь. Далеко до деревни-то?

— Далеко. — Душенька шмыгнула носом, осознавая, наконец, серьёзность ситуации. — Два часа на санях ехали! А как добираться по снегу? Они, поди, ждут, что я на своей тройке прикачу, да с боярином!

— Ну, с каким боярином!

— Хоть с боярским сыном!

— Боярский старый совсем и тебе не пара. Сын его — тоже… Собирай манатки, пойдём. К вечеру дотопаем, если повезёт. — я мысленно прикинула, что при таких раскладах идти пешком по снегу часа четыре придётся, а то и все пять — если дед быстро вёз.

Следы от полозьев отпечатались на снегу чётко, как будто здесь и не было никакого снегопада. А вот своих собственных следов я не нашла.

Поставила ногу рядом с саночной колеёй — есть отпечаток. Прошла пару шагов — и следы мои, начиная с этой точки, снова появились!

Душенька наблюдала за моими махинациями молча. Она тоже просекла отсутствие следов. Потом не выдержала и спросила:

— Колдунья ты, что ли?

— Тебе не всё равно, если я тебя спасаю?

— А как насчёт жениха и приданного? — уточнила она.

— Поглядим.

Ага. Если эта клуша выведет меня из леса — может, и найду ей мужа, — мысленно пообещала я. Всё-таки психолог по отношениям в семье и браке. Да и жалко дурёху. По сути, она не такая уж плохая, просто мамаша ей с детства заложила неверные установки.

Вслух, конечно, я это озвучивать не стала. Про установки не поймёт, а с женихом сделает дырку в голове!

Я же «опытный психолог». Во всяком случае, знаю, к чему приводят такие обещания! «Никакой благотворительности по работе, — как говорит наш менеджер Валерьяныч. — Стоит один раз помочь клиентам бесплатно, и все сразу сядут на шею — будут думать, что ты им должен или ничего не стоишь!».

Пусть сначала до дома нас доведёт, горячим чаем обеспечит. И погрызть бы что — как говорит моя коллега, «заточить»… Блин, начинаю понимать Иванов Царевичей, когда они с такими закидонами к Баб-Яге приходят!

Первые десять минут мы шагали довольно бодро. У меня только нос постепенно превращался в ледышку, а в остальном — терпимо. За спиной я слышала нытьё о том, какая Настька ведьма распроклятая и змея подколодная.

— Ты бы заткнулась ненадолго. — через плечо посоветовала я. — А то устанешь быстро, и мы до дома никогда не доберемся. Вот твоя Настька тогда обрадуется!

Это, похоже, подействовало. Бурчание перешло в мрачное сосредоточенное сопение.

«Что ж это такое? — рассуждала я. — Другим попаданкам везёт, как белым людям — то им султаны мускулистые попадаются, то графья благородные, то эльфы стройные в обтягивающих лосинах. А здесь что? Старички-боровички, да на два села девок один Иванушка с нарциссовым комплексом, который возомнил, небось, что он местный принц Чарминг… или Укупник… на всё село такой один… Нипочём не останусь! Но выбираться отсюда как? Разве что к Бабе Яге на поклон идти — у неё может завалящий портал сыщется или что ещё наподобие… Тьфу, я уже думать начала по-старомодному! Плохой знак! Как доберемся в тепло, надо будет поработать и со своими детскими комплексами».

— У меня руки и ноги замерзли. — пожаловалась Душенька.

— Шагай быстрее, а то совсем отморозишь! Такси сюда никто не вызовет! — я вздохнула вспоминая об отключившемся телефоне.

Можно было хотя бы попытаться проверить сеть. Это ничего бы не дало. Кроме осознания, что я проверила и этот вариант. Я же опытный психолог, туды его за ногу!

Слёзы сами потекли из глаз.

— У вас тут волки водятся?

— Угу. И волки, и медведи-оборотни, и разбойники! — перечисляла Душечка.

Сперва мне стало слегка не по себе. Ладно, видела я, что там за оборотень — тот самый Иван-раскрасавец. Но кто знает этого Боровичка? Вдруг у него целый табун превращенцев по лесу бегает и прохожих жрёт?

Счастье, всё-таки, что я в мирную сказку попала, а не в Стивена Кинга какого-нибудь.

— Шагай быстрее, как бы нам на диких зверей не нарваться! А Баба Яга далеко отсюда живёт?

— Кто ж её знает!

— Могли бы зайти погреться!

— Чтобы она нас слопала? Нет уж!

Облом-с!

Ну, в диких зверей я и сама не поверила. Солнце светило ослепительно ярко, лес выглядел мирным, а разбойники, по моим прикидкам, должны были обитать в другой стороне.

Но размеренный стук по дереву, доносившийся из густых зарослей, заставил насторожиться.

— Что это за звук?

— Дрова кто-то рубит.

— Так он выведет нас отсюда! — обрадовалась я.

Тем более, что со следами полозьев от саней марфушкиного отчима творилось неладное — они здесь как будто несколько раз наложились сами на себя.

Мы пробрались напролом через пару сугробов, почти как Суворов через Альпы, и на полянке за ёлками стал чётко виден силуэт широкоплечего мужика в короткой чёрной шубейке. Мужик этот проворно обрубал толстые сучья поваленного сухого дерева. Неподалёку стояли и его добротные сани с бурой лохматой лошадкой.

Душенька сперва бестактно отпихнула меня в сторону, чтобы лучше видеть, но сразу разочарованно шмыгнула носом.

— Так это Стёпка-кузнец. Я-то думала…

— Думала, что жених? — я следила за выражением её лица, не понимая причин такого пренебрежительного отношения.

— Какой из него жених! Старый уже… Жена его померла.

— Где же старый? Седины нет, лет тридцать, и посмотри, как он шустро с топором управляется! Мужик в самом расцвете сил! К тому же кузнец! Зажиточный, небось?

— Вроде того. — нехотя признала переборчивая невеста.

— Так чего ты?

— Мамань не одобрит. Говорит, мне барина-боярина надо!

Так и хотелось спросить: а ничего у вас не треснет? Харчами они перебирают!

— А от тебя все свахи отвернулись? — хмыкнула я. Видели, знаем! — Ну ты дурёха! Это не показушный женишок! Тут никакой погони за гусями, никаких назойливых свекровей, не придётся косу привязывать и щеки всякой гадостью мазать. Серьёзный мужик!

— Ты про гусей откуда знаешь? — насупилась она.

— Вся деревня знает!.. Ну, как хочешь — дело твоё! А представь, какие у него руки сильные и умелые! Жену на руках носить будет. А как обнимет, как приласкает!…

Ой, кажись, у девки на щеках проступил румянец. От мороза или от игры воображения?

— Идём знакомиться? Ой, нет… — я остановилась, учуяв даже на расстоянии метра луково-самогонное дыхание Душеньки. В кармане были наготове мятные конфетки — терпеть не могу обычную жвачку, она так мерзко к зубам пристаёт. — На вот, разжуй… Будешь лучше выглядеть перед возможным женихом, а то он упадёт от одного твоего выдоха. И не груби ему. Лучше вообще молчи и скромно опускай глаза — я сама говорить буду.

— У, теперь вижу, что ты настоящая сваха. — Душенька взяла конфету. — Они все так говорят

— Жуй медленно!

— Медленно? А если он сбежит?

— Пусть только попробует!

— Вкусно. А ещё есть?

— Есть. Дома дам… Ну-ка, дыхни! Сойдёт!.. Пойдём с твоим кандидатом знакомиться…

Большие Берёзищи

Степан посмеялся над моей историей о нашем походе в лес за шишками. Он, видать, сразу просёк, за какой такой надобностью Душеньку в лес понесло после россказней её сестрицы. Заметил он и другое — хитрый дед далеко в чащу не забирался — навернул несколько кругов по ближайшим кустам, высадил падчерицу, а сам домой по-быстрому вернулся.

Вот почему следы полозьев накладывались друг на друга! Могла бы догадаться, психолог!

До деревни оказалось рукой подать. Но морозное зимнее солнце уже лениво наклонялось к горизонту.

Пока мы тряслись на степановых санках, а добродушный кузнец подшучивал над моей новой знакомой, на меня снова набросились печальные мысли и риторические вопросы.

Допустим, ночевать в лесу и отбиваться от белых ходоков не придётся — это уже радует. Но хотелось бы как-то вернуться домой! У меня клиенты на третье число записаны. Валерьяныч голову оторвёт, если я на работу не выйду! Родители начнут названивать, зазывать на Рождество. А дома кран протекает — он любит отыгрываться на невинных соседях, пока меня нет дома. Там нижняя квартира могла уже в аквапарк превратиться! С чистой совестью и паркетом.

Хотя бы тот, кто не приехал на машине забирать меня с корпоратива, не будет мозг выносить — где я пропала… Тьфу! Сколько раз уже обещала не думать о нём!

Как выбираться из этой глухомани? Надо бы осторожно выведать у местных, не было ли раньше тут чего такого странного. А завтра с утра попытаюсь найти это место и выяснить, что со следами.

— А подружка твоя не местная? — донеслось до моего слуха. — Сразу видать, что серьёзная девка!

— Ага, не местная. — отозвалась я. — Первый раз в этой… как ваша деревня-то называется?

— Большие Берёзищи. Вот они ужо. — Степан показал хлыстом в сторону стайки заснеженных почти по самые крыши домиков. По краям их позолотило заходящее солнышко, а из нескольких труб к розоватым облакам красиво поднимались светлые бородки дыма. Сказочная красота.

— Красиво как!.. А скажите, Степан, у вас тут раньше не приключалось чего-то такого… ну, странного, необычного?

— Ты про Бабу Ягу что ль?

— А что в ней странного? Она, вроде, местная?

— У вас в деревне тоже своя Баб Яга имеется?

— А разве она не одна всю округу обслуживает? В смысле — запугивает.

— Может, и одна… — пожал плечами кузнец. — Не, больше ничего странного. Мы и к Яге-то привыкли.

Ну нормально? Я что, первая сюда попала? Или для них в этом ничего странного? Привыкли к волшебству, летающим ступам и Старичкам-Боровичкам — вот и ничем их не удивишь! Как же теперь отделить сказочное от современного?

— Здрав будь, Степан! — нас обогнал всадник на бурой лошади под расшитой попоной.

— И тебе не хворать, Матвей. — усмехнулся кузнец.

— Твои девки так вымахали? Скоро в невесты!

Окончательно вернувшись в реальность из своих «чертогов разума», я присмотрелась — молодой парень, высокий, широкоплечий, шатен. Из-под шапки лихо выбиваются кудри. Пальтефан из красивой зелёной парчи с застёжками. Красные сапоги — самые модные по здешним понятиям, насколько я знаю. Да и сам он румяный от мороза, улыбается. Не урод. Даже подмигнул кому-то из нас.

Я улыбнулась и кивнула в ответ — чисто профессиональная реакция, ничего такого.

Но вот Душенька обиженно сдвинула брови.

— Что значит — «твои»? Свои собственные!

— Ой, прости, Степан! Не разглядел, что это твоя тёща в гости нагрянула! — молодец с хохотом подхлестнул коня и погнал к деревне.

— Зубоскал окаянный! — кузнец погрозил ему хлыстом. — Ничего, красавица, гляди веселей! Мы уже, почитай, дома!

Душенькина мамань, баба Глаша, Степану не обрадовалась, узнав, что он не жених и дрова не продаёт. В ответ на приветствие тихо обозвала его Иродом черномазым и постаралась спровадить поскорее.

Да и спасение дочери она восприняла как некий подвох. Её лысый и полуглухой спутник жизни, дед Яким, тот самый настенькин батюшка, тоже выбежал встречать, и первым делом получил по балде половником за то, что отвёз вторую дочку в неправильное место.

«Скажи, что я у вас ночевать останусь. Тогда раздобуду тебе жениха!», — шёпотом пообещала я Душеньке, пока проклятия и поговорки мамаши обрушивались на плешивую дедовскую голову.

Марфуша смерила меня оценивающим взглядом с ног до головы, словно в первый раз видела.

— Тебя как звать-то?

— Александра. Можно Санька.

— Мамаш, Санька останется у нас ночевать. Она обещала мне жениха достать.

Моя физиономия, как и современный прикид, не внушили Глафире особого доверия.

— Она что, сваха? Мы про таких тут слыхом не слыхивали!

— Она из другой деревни.

— Да у нас и места нет. Настькину кровать в печке сожгли, когда дрова закончились.

— У Настьки была кровать? Она ж не спала вовсе.

— Ничего, у вас, наверное, печка большая. — вмешалась я. — Примощусь на краешке. Мы с Марфушей заодно посплетничаем немного.

— Да откуда ж ты такая взялась?

— Пошла в лес и заблудилась. Очень долго шла, пока на ваших не наткнулась. — я постаралась улыбнуться как можно милее. — Холодно в лесу! Марфуше бы сейчас чайку горячего, чтоб не простыла!

Это сработало вернее всего — мамаша сразу потащила дочь в тепло, освобождать от заснеженной одежды. А на столе уже оказались глиняные мисочки с грибами и небольшой бочоночек с характерным запахом кислой капусты.

— Садись, Мафушенька! Пирожки-то с пылу, с жару! — женщина проворно вытащила из печки противень румяных пирожков и бухнула на стол.

Но сама она украдкой утёрла слезу и убежала за занавеску.

— С чем у вас пирожки?

— С репой, поди. Но если мамаш жениха ждала — могли и петуха зарубить.

Пирожки были с курятиной, а мамань рыдала в соседнем углу. Понятно — воспитала дочку как смогла. Хотела как лучше, а получилось как у Жириновского!.. Хоспаде, зачем я это вспомнила?

Я передёрнула плечами и осмотрелась. Мда, избушка темноватая, потолки низкие, стены серые и унылые. Из развлечений — сплетни и орехи.

Большие Берёзищи!

Да здесь у любого разовьётся депрессия или комплекс неполноценности. Понятно, почему у них в семье одна Настенька была цветущая и энергичная — она всё время вне дома где-то бегала. Надо и Душеньку вырывать из этой безнадёги, пока не поздно!

— Тебе сколько лет-то? — спросила я у моей новой клиентки… то есть, знакомой. То есть, всё-таки, уже клиентки.

— Семнадцать.

Что ж, ещё не всё потеряно. Хотя… разве это моя забота? Мне позарез домой надо! Проведу им один сеанс бесплатно, а дальше пусть сами!.. А если я завязла здесь надолго?

Кажись, эта преждевременная депрессия сейчас начнётся у меня! Только бы не паничка на постковиде!

По своей методике поспешно присела на лавку и принялась пересчитывать предметы в сумке — знаете же, что так можно панические атаки предотвращать? Косметичка, салфетки, ключи, дезик, шокер для прогулки через парк, телефон, зарядник, две пачки приправ для выпечки (какого чёрта я их уже месяц таскаю?), пачка чеков из магазинов, запасные конфетки — итого десять! Можно теперь пересчитать предметы в косметичке. Нет, не надо, вроде отпустило.

Пора попробовать пирожки.

— О чём нам сплетничать? Как ты вообще жениха мне искать собираешься? — уточнила Марфуша, когда мы забрались спать на широкую и до сих пор приятно тёплую печку.

— Ну, уж точно не так, как до сих пор тебе искали, раз не нашли!

— Две свахи ходили. — Душенька шмыгнула носом. — Мамань уж их и так и эдак задабривала, а всё этим женихам да мамашам ихним не так!

— А всё потому, что надо тебе самой выбирать, какой глянется, а не этих старых дур слушать! Кузнец тебе глянулся? Кажись, ты ему приглянулась. Шутил всю дорогу, да так смотрел на тебя!

— Правда штоль?

— Если не нравится, другого поищем. — я пожала плечами.

Людей иногда надо лишь слегка подтолкнуть к своему счастью, которого они не замечают, мечась в поисках неизвестного.-

— А мамаша что скажет?

— Ей с ним жить или тебе? Взрослая девка, сама можешь выбрать уже!

— Да у нас не принято самой выбирать…

Вот те раз! Это та, которая орала «хочу жениха», согласна на любое, что подсунут?

— Ты мне эти глупости брось! Хочешь заполучить этого Степана — могу помочь!

— Как? — она аж рот приоткрыла.

— Приворотный пирог испечём! Но испечь его ты сама должна — я тебе только приворот для него дам.

— А я это… не умею.

— Кто ж тебя замуж возьмёт!.. — я вспыхнула, но сразу остыла. — Хоть приворотный научись печь!

— Может, мамашу попросим? — предложила она.

— Чтобы жених потом за ней бегал? Нет уж, тут дело такое, что никого другого нельзя вмешивать! Но научить она тебя может.

— А можно это… Другому жениху?

— Да всё можно, если умеючи.

Хотела порасспросить её про этого «другого», но поняла, что странный день безумно меня вымотал, постоянно зеваю и говорю уже не своим голосом, как будто во сне.

Душенька же продолжала мне жаловаться на местных свах, как они, мерзавки, подношения берут, а женихов годных припрятывают.

— Завтра уже, всё завтра, Марфуш! Как говорят ваши, утро вечера мудренее.

«Вот и славно! — успела подумать я. — Сейчас мы этот сон закольцуем, и проснусь я у себя в квартирке на пятом этаже… В крайнем случае — лицом в салате за столиком ночного клуба…»

Список женихов и проклятие медведя

Но проснулась я рано утром в той же тёмной деревянной избе с незнакомыми запахами и храпящими людьми. Не сразу сообразила, что лежу на остывшей за ночь печке, укрытая стёганым одеялом и поверх — старым овчинным тулупом.

Значит, всё вчерашнее — это был не сон и не пьяный бред! Я по-прежнему в этой дремучей Мухосрани, которую в детстве видела в сказке! Больше того — я обещала Душеньке раздобыть жениха, чего не смог сделать даже всесильный Морозко.

Как же мне выбираться отсюда? Идти на поклон к Морозке, искать бабу Ягу или того странного Лесовичка-Боровичка? Впрочем, если грибы на зиму впадают в спячку, то Лесовичок отпадает.

А где их всех искать? Надо было придумать себе какую-то легенду, чтобы местные после расспросов не посчитали меня, в самом деле, ведьмой — кто их знает, как они с ведьмами тут обращаются. Забота о пристройстве невесты-неудачницы выглядела хорошим предлогом.

Из вчерашних жалоб Душеньки я только запомнила, что рынок брачных услуг в деревне захватили под свой контроль местные авторитетки Ульяна и Прасковья, в народе — баба Уляша и баба Параша.

Сам разговор я припоминала смутно. Вроде в деревне про этих баб болтали всякое, а среди прочего — будто иногда имели они дело с иными силами и могли устроить даже невозможный брак, уболтав все стороны.

Не особо в это верилось, но при наличии полного отсутствия других зацепок поиски логично было начинать с них.

Пока Глафира возилась с печкой, я по-быстрому оделась и накинула для маскировки расписной Душенькин платок.

— Далеко эт ты собралась, девица? — поинтересовалась Глафира, видимо, надеясь поскорее избавиться от меня, но при этом контролируя, чтобы я не умыкнула ценную вещь.

— Пойду маркетинг ресёрч делать! — я подмигнула выглянувшей с печки Марфуше.

— Чего-чего?

— Ну, выясню, не припрятали ли ваши свахи ещё каких женихов!

— Тю, дык это мы и без твоего сесёрча знаем!.. Яким, растопи печь — вишь, я делом занята! — рявкнула она на деда и присела на табурет у стола, загибая пальцы на руке.

Я скинула верхнюю одежду и присела напротив, прикидывая, надо ли мне всё это законспектировать в блокнотик или так запомню. Понадеялась на память.

— Значицца, первый жених на селе — это Демьян, Редькин сын.

Хотелось захихикать с этого прозвища и добавить, что редь хреньки не слаще. Тьфу, то есть, хрен редьки! Но Глафира слишком серьёзно и степенно продолжала вещать, посвящая меня в семейные интриги и закулисные дела Больших Берёзищ.

— Он недавно с заработков вернулся. Да больно переборчив, как и мамаша евойная. Не нать нам таких… Есть Андрей Хромой, пастухов сын. Работящий, но ему в прошлом годе медведь ногу повредил, так девки теперь носом воротят. Есть Кондратий-плотник, хороший мастер, дык ему медведь два пальца откусил.

— Что это за медведь такой у вас? — не сдержалась я. — Всех женихов перепортил!

— Дык они в прошлом годе на медведя все вместе ходили. Перепились на праздник, похватали дубины и решили удаль свою показать! Медведь им и показал!..

— Не Большие Берёзищи, а какое-то Медведе-Покусаево! А хоть кто-то уцелел от него?

— Ха! Есть Терентий, Птичкин сын, его свахи всем суют! Дык он больно к медовухе пристастен. — тётка смешно сморщила нос. — Говорят, как дыхнул в лесу — даже медведь харю отворотил и за другими побёг!

— Мда… Вот оно счастье — зять мой Алкаша… — пробубнила я песенку из мультика.

— Хто?

— Неважно!

— Есть ещё Тимофей. — подсказала с печки сонным голосом Душенька, которая вполуха прислушивалась к нашей просветительской беседе.

— Спаси и сохрани от этого горлопана! — отмахнулась Глафира. — Первый бездельник на селе, только глотку драть умеет да на дудке своей дудеть… А ещё болтають… — баба понизила голос и прищурилась. — Будто и ему медведь откусил кой-чего, так что он теперь и не жених особо.

— Да ваш медведь гурман! — на этот раз я с большим трудом подавила смешок.

Глафира поняла неведомое слово по-своему.

— Про того медведя всякое говорят! Ерофей вон, поди, совсем сгинул, как в лес пошёл!

— Так зима на дворе! Медведь спать должен.

— Кому должон, он всем прощает!

— Ладно, прощает… А Степан? Ну, который кузнец.

— Он мужик взрослый и с молодыми парнями тогда не пил. Потому и не пошёл с ними.

— Да я не про медведя! Что он как жених из себя представляет?

— С чего бы ему представлять! Вдовец он, да с двумя ребятишками — пусть вдовую бабу себе и ишшет!

— А Матвей?

— Откуда ты всех уж знаешь? — прищурилась Глафира. — Матвей с Демьяном дружбу водит.

— С Тимьяном? Это с певцом что ли?

— С первым женихом. — подсказала Душенька, слезая с печи. — Потому и наглый такой! За ними все девки бегают!

— Ну и пусть бегают! Мы ещё поглядим! — подмигнула я. — Значит, тебе нравится этот… второй жених? «Вице-мистер Большие Берёзищи»?

Они обе уставились на меня, как на заморскую диковинку. Даже Яким перестал кряхтеть над дровами и выглянул из-за печки.

— Вот ты, Санька, иногда девка вроде разумная, — помахала пальцем Глафира, — А поди как что скажешь…

— Не обращайте внимания! — я попыталась тихо посмеяться. — Это вроде… приворотного заклинания.

Конкурирующие фирмы

Ульяна жила недалеко по соседству. Но её племянник Антоха по секрету сообщил, что ушла она к Парашке, своей прямой конкурентке.

«Определённо, здесь сговор монополистов!», — подумала я и отравилась по указаниям конопатого малого разыскивать Прасковьину избу.

В искомом дворе чахленький мужичок с сединой в бороде колол дрова здоровенным топором.

— Да, Парашка дома, заходи. — кивнул он. — У неё как раз Уляша в гостях.

Парашкина изба была добротнее и светлее якимовой: двери пошире, окна покрупнее, печка выбелена и украшена незамысловатой росписью, а на стенках с деревенским шиком развешены вышитые полотенца с петухами и цветочками. Внутри приятный запах свежего дерева и выпечки перебивал все прочие.

— Добрый день честной компании. Я из другого села, родственница глафирыной Марфуши. Пришла совета вашего попросить.

Две конкурентки — одна высокая и необъятная, другая низенькая, но тоже женщина бодипозитивная — как ни в чём не бывало, дружно гоняли чаи из блестящего самовара, закусывая баранками и вареньем нескольких видов. Выдавала Штирлицев лишь гранёная бутыль квадратной формы с мутной жидкостью.

— Какой тебе совет, девица? Из села — дак иди, куда шла! — высокая поспешно убрала бутылочку под стол, как будто я претендовала исключительно на их самогонку. — Тут у нас своим девкам женихов не хватает!

— Да я не для себя. За Мафушеньку-Душеньку переживаю.

— На энту девку женихи и глядеть не хотят! Глафира и так разорилась, поди, на одних смотринах!

— Значит, вы думаете, что шансов нет?

— Каких таких шанцов? Женихов нет, говорим же тебе! Закончились!

Чтоб тебя медведь клюнул в задницу!

— Так это у вас нормальные закончились. Может, есть в запасе какие-то другие?

Давайте, дорогуши, покажите ваши чудо-способности!

— Есть Терентий, Птичкин сын. — подала голос конкурирующая фирма.

— Это которому медведь всё откусил?

— Медведь сбежал от него!

— А, который «зять мой Алкаша»! Не подходит. А ещё другие?

— Какие ишшо другие?

— Ну, странные. Вроде меня.

— Ты не странная, а обыкновенно — незасватанная!

Давно меня так не обзывали!

Не объяснять же этим старым дремучим дурам, что я пока карьеру делаю (слава богу, что в ипотеку не влезла!), а мужика подходящего ещё не выбрала, потому что за сто метров вижу все их комплексы, и свой опыт был с красавцем на «Опеле», и от клиенток историй наслушалась.

— А Матвей?

— А пошто он странный?

— Ну, раз он с Демьяном водится.

— Демьян по Варьке сохнет! — выдала мелкая. — А что они с Матвеем буяны — так молоды ишшо! Женятся — поумнеют!

— Твой, коды на тебе женился, — поумнел? — скептично отозвалась собутыльница.

— Всяко поумнее твоего был! В лужи пьяный не макался и над костром себе ничё не обжигал!

— А ты откель про костёр-то знаишш, чумазая?

Ух ты! Тот чахлый дядечка не только топором махать умеет, а ещё и через костры скачет?

Я невольно попятилась к выходу, когда бабы повскакивали с мест и принялись фамильярно тыкать друг в друга своими сосисочными пальцами. Крик поднялся такой, что было не разобрать отдельных слов.

Все наши криминальные новости по бытовухе обычно начинались с фразы «в результате конфликта во время совместного застолья на почве неожиданно возникшей неприязни…». Не дожидаясь этих результатов, я пробормотала «Ну, будьте здоровы!» и побежала звать дроворуба. В конце концов, моей целью не было избавление от конкуренток!

За спиной я уже слышала грохот упавшей мебели и глиняных черепков. Ничего свехъестественного!

— Там они это… поругались! — я облизнула резко пересохшие губы. — Кажись, дерутся и бьют посуду! Спасайте!

— Опять. — тяжко вздохнул мужичок. — А кого спасать-то — Уляшку или посуду?

— Обеих поколотят!

Парашкин муж воткнул топор в деревянный чурбан и заковылял к крыльцу.

Я на секунду зажмурилась от яркого солнечного зайчика, отраженного от металлической поверхности, и шагнула в сторону, чтобы не так било по глазам. Не то любопытство, не то глупое чувство ответственности требовало остаться и узнать, чем закончатся разборки свах.

Можно было подсмотреть в окошко, но мой взгляд притянуло к блестящему лезвию топора. На нём была гравировка — что-то вроде заводского знака — круглое солнышко и семь лучей разной длины.

Где-то я такое уже видела…

Из подсознания вспыхнуло воспоминание — стена ночного клуба, подсветка из тонких неоновых трубочек, собранных в пучок около светящегося круга, далёкий грохот музыки и разноголосые крики посетителей «Сне-гу-ро-чка! Сне-гу-ро-чка!».

Голоса в моих ушах становились всё громче. Светящиеся лучи завертелись безумной каруселью, затем в глазах резко потемнело, лишь на секунду промелькнуло синее небо с облаками — и я словно провалилась в сон…