ЗАВЕТ НАШИХ
Вдруг ноги что-то коснулось. Гуля опустила взгляд. На каменной лестнице, рядом ластился котенок.
Небольшой, да такой ласунчик; он старательно мусолил блондинке ноги, ходил по ступеньке туда-сюда, как заколдованный…
Она протянула руку и погладила котенка. Довольно замурчав, котик продолжил свое занятие; пройдется, оботрётся о ноги, потом посмотрит по сторонам, поднимет хвост и — опять шлифует Гулины лодыжки. Девушка вспомнила своих друзей, преданней которых на свете не сыщешь! Взяла котенка и прижала к груди.
В носу защекотало: как там мои ребята?…
Площадь с фонарями стала расплываться, слезинки закапали на майку, котенка, шорты… Всхлипывая, как обиженный ребенок, Гуля стала читать то, что пришло на ум:
— Пусть краплет дождь, суля ненастье. Душа убита камнем грез.
Ты — путник, ты идешь, ты парус.
Так не ропщи на крест из мук и слёз… Она поникла головой и замолчала.
Вдруг сзади, оттуда, где каменная лестница переходит в арку, вход на Малахов курган, раздался мужской голос:
— Отставить заливать слезами ступени!
Блондинка резко повернулась и охнула, схватившись за шею.
— В море и так соли хватает.
Продолжил голос.
— Да кто же это!?
Блондинка встала, повернулась к арке.
Там, при слабом отсвете фонаря, виднелась фигура в форме.
Прежде чем блондинка успела открыть рот, человек крикнул:
— Как ты пойдешь впереди паруса, под каким девизом? И Гуля ясно услышала речь в несколько голосов.
Причем говорили хором, чётко, по-военному:
— Пусть ветер, снег, Пусть рана в сердце!
Ты — путник, ты идешь, живой. И знай: ты — не одна!
И небо
Пошлет звезду над головой!
Гуля стояла с открытым ртом, а человек в форме приложил руку к козырьку и ступив назад, исчез.
Блондинка огляделась. Котенок пропал. А был ли он?
Над головой одна за другой зажигались звезды.
— Шшшш… шшшш-…слы — — шшш — ишь… слы-шш-ши-шшшь?
Напомнило о себе море.
— Так точно.
Твердо сказала Крымчанка с Севера.
