Корона вечности. Наследница

Рицина Драй (2024)

Эван мечтала любить и однажды судьба предоставила ей такую возможность, заодно подкинув целое королевство в придачу к пяти претендентам на руку и сердце. Мир, наполненный магическими существами, чарами и собственной красочной историей, вскружил голову молодой девушке, возлагая вместе с тем неподъемное бремя власти. Однако порой подарки оборачиваются не весельем, а беспросветном кошмаром. Так случилось и сейчас, когда в разгар праздника в королевство вернулся мстительный колдун Сатратес. Он не знает пощады. Не знает слова «хватит». Эван отныне в лапах жестокого тирана, с которым ей предстоит вести долгую борьбу, но есть и те, кто готов помочь юной чародейке. И те, кто готов пройти вместе с ней сквозь вечность времен.

Глава 1. Знакомство с незнакомцем

Мерный голос священника отражался от расписных стен храма, где проходила традиционная воскресная служба. Молитва, подобно песне, ублажала слух верующих и даровала успокоение их душам. Люди просили Бога об урожае, о мире и здоровье. Разве нужно что-то еще, чтобы прожить долгую счастливую жизнь? Вероятно нет, но не для всех…

Эван стояла, смиренно склонив голову, как все остальные прихожане и беззвучно повторяла их мольбы. Был ли вложен смысл в эти однообразные слова? Скорее всего, нет. Честно признаться урожай и душевный покой мало ее интересовали… особенно последнее. Уж чего-чего, а покоя в здешних краях было более, чем достаточно. Порой Эван искренне хотелось лицезреть нечто необычное. Может увидеть русалку в местном озере, о которой уже много лет ходили страшилки по всей деревне. Или говорящую сову, предсказывающую судьбу. Да, все что угодно, лишь бы не покрываться пылью от скуки. Но, увы, ни русалок, ни сов, никаких интересностей. Сказать по правде, с трудом верилось в существование подобных существ, хотя в детстве у юной Эван дух захватывало, когда деревенские мальчишки, страшно округлив глаза, рассказывали про зубастых гадин, губивших моряков. Или про лесных чудищ, ворующих детей. Она боялась, но между тем постоянно думала, отчего же никто их никогда не видел?

Сейчас, несмотря на ярое любопытство и жажду изучить окружающий мир, ее больше беспокоило совсем другое. Нечто мирское и гораздо приземленнее, нежели чудеса.

— Хочу влюбиться, — прошептала Эван свое искреннее желание и осторожно покосилась на стоящую рядом тетку — хоть бы не слышала. Благо, та была слишком занята, усердно бормоча слова, обращенные к богам.

Горячий воск свечи, зажатой в пальцах, капнул прямо на кожу. Совершенно бесцельно она принялась размазывать его по руке, ожидая конца службы. Хотелось уже как можно скорее выйти на свежий воздух, а лучше — прогуляться по округе, чтобы насладиться приятным летним утром. Но тетка конечно же не позволит, ведь Эван еще надо сделать дела по дому.

— Идем, — костлявая рука грубо дернула за предплечье, вырывая из сонных размышлений. В духоте и дыму от свечей немудрено было задремать где-нибудь в темном уголке на скамейке. Интересно, чтобы тетка сказала на это? Представив ее строгое морщинистое лицо, искаженное праведным возмущением, Эван, не сдержавшись, улыбнулась. Острый локоть тут же больно пихнул в ребра.

— Бесстыжая, — прошипела тетка, оглядываясь по сторонам, — грешно смеяться в божьем доме!

— Разве радость смертный грех? — недоумевала она, заплетаясь в собственных ногах, пока ее тащили к выходу.

— Поговори мне еще… Стыдись, Эван!

Водянистые глаза, затронутые неизбежной старостью, осуждающе глядели на девушку из-под тонких седых бровей. Женщины стояли прямо у деревянных дверей церкви, солнце заливало площадь перед ней, а ветер приятно обдувал, даруя утреннюю прохладу.

— Я стыжусь, тетушка, — тихо произнесла Эван, выдержав взгляд, после чего понуро опустила голову.

Ответ устроил ее богобоязненную тетку и, наконец, она затопала по пыльной тропинке, ведущей прямиком к небольшому поселению. Девушка стянула легкий платок с головы, позволяя локонам рассыпаться по спине. Молодой парень, идущий им навстречу, улыбнулся, бросая такой взгляд, что внутри у Эван запульсировал жар прямо в груди. Знала она этого красавца с загорелой кожей и темными глазами в обрамлении черных длинных ресниц — подмастерье кузнеца. В свои девятнадцать влюбляться по-настоящему ей еще не доводилось, однако очень уж хотелось. И, кажется, улыбчивый парень, прошагавший мимо отлично подходил на эту роль. Ветер подул в лицо, а Эван слегка помотала головой, чтобы волосы красиво легли на плечи, после чего взмахнув ресницами, посмотрела прямо в глаза кузнецу. И тут же огребла…

— А ну, собери патлы! — одернула ее тетка, не давая даже помечтать о молодом кузнеце. Вздохнув, Эван послушно повязала локоны в хвост все тем же платком. Интересно, почему он ей улыбнулся? Может понравилась? А почему бы и нет? Надо бы завтра поутру выйти пораньше двор мести, наверняка он пойдет в кузню той же дорогой, как раз мимо их дома. Вот только чтобы надеть? Слишком нарядиться не получится, кто же ходит убираться да курей кормить в праздничном сарафане? Тетка точно все поймет и потом заставит пол дня молиться на коленях перед иконами, а этого Эван вовсе не хотелось.

— Лишь блудницы мужиков привлекают растрёпанными космами, — продолжала нудеть она, угрюмо ссутулившись. Иногда молодой девушке казалось, что тетушка постарела раньше времени из-за своего сварливого характера. Но жаловаться на нее и правда грешно, кривить душой Эван не стала бы. За всю свою жизнь она никогда не знала нужды. Дома всегда были горячая еда, теплая постель и игрушки в детстве. Лишь ласки дать она не могла — слишком уж замкнута и строга.

— Надень платье попроще, да ступай на базар, — велела тетка, подходя к калитке их небольшого, но уютного дома. — Купи хлеб да рыбу. Но смотри! Будешь глазки торговцам строить — получишь у меня!

Эх… а ведь если торговцам мило поулыбаться, они скинут пару монет и потом на них можно купить вкусный медовый пряник, который так чудно умять по дороге домой. Но ослушаться тетку Эван не решалась, а потому послушно кивнула и вошла внутрь.

Их дом был совершенно ничем не примечательным среди прочих таких же на искривленной улице в миле от леса. Деревянный, крепкий, с двумя спальными комнатами и просторной кухней. Эван не знала откуда он у тетки, ведь про свою жизнь та почти ничего не рассказывала. Так же во дворе имелся сарай, где ночевали козы и птицы. Коз она любила, преимущественно маленьких козлят. В детстве даже пыталась тайно пронести одного малыша в свою комнату, однако тоненькое блеяние выдало ее с головой и тетка тут же обнаружила беспорядок, потом долго ворчала, ругая за проказы. А вот с курами Эван не ладила. Не любили они ее и петух особенно. Частенько этот важный господин гонял девушку по всему двору, так и норовя клюнуть побольнее. Потому-то она очень ждала, когда тетка наконец сварит из него суп, а ее муки прекратятся.

Комната, в которой Эван спала, находилась по правую сторону от печи, что, безусловно, радовало и дарило теплые ночи даже суровой зимой. Убранство спальни самое простое — узкая кровать, сундук с одеждами, стол для занятий и иконы в углу. Всего этого вполне хватало, но нарядов хотелось, безусловно, побольше. И книг тоже… Эван горестно вздохнула, бросив взгляд на скромную стопку, что покоилась на столе. Их не много, с десяток, остальные брала у кого находила на время и возвращала с тяжелым сердцем. Однако с тех пор, как начали строить школу при церкви, там же организовали крохотную библиотеку и это событие вдохнуло в душу, жаждущую знаний, новую жизнь. Если в мире и было что-то лучше платьев и сладостей, то только новые книги! Ах, да… и кузнец.

Улыбаясь собственной мысленной шутке, Эван быстро переоделась в коричневый повседневный сарафан из грубой ткани и простую серую рубаху, заплела косу, бегло взглянула на себя в маленькое зеркальце на стене.

Интересно, что же понравилось молодому кузнецу в ней? Что скрывать? Среди прочих девок села Эван сильно выделялась, но, увы, не красотой. От рождения ее волосы имели очень необычный цвет — персиково-розовый, совсем светлый у корней и темнее к кончикам, что волнами спускались прямо до пояса. Самой же ей больно уж нравилась эта диковинка, однако тетушка считала подобное дурным знаком, меткой дьявола и дабы сберечь племянницу от его искушений — строго следила за каждым шагом. Была еще одна странность, что заключена в радужках глаз. Синие по обыкновению, они почти не привлекали к себе внимания, но вот стоило Эван разозлиться, как вокруг зрачка цветком распускался насыщенный фиолетовый. Видела она это явление у себя всего лишь пару раз и даже не уверена, что тетка знала об этом «проклятии», как она бы его наверняка назвала.

А во всем остальном Эван была самая обычная. Не высокая, стройная, без пышных форм, с бледной кожей и вполне не дурными чертами лица: большие глаза, ровный нос, островатые скулы и ничем не примечательные губы. В целом найти жениха можно на такую невесту! Если, конечно, тетка от нее отстанет и позволит ну хоть капельку пожить своей жизнью.

— Есть хочешь? — спросила она, как только Эван вышла, прикрыв за собой дверь.

— Хочу, — уж это всегда пожалуйста.

— Выпей молока.

Передо Эван на столе появилась глиняная крынка и пока она аккуратно наливала из нее свежее молоко в чашу, тетка села на скрипучую скамью, расправляя скатерть.

— Учиться тебе надо, Эван, — вдруг заявила она.

— А я и так ученая, — ответила девушка, оторвавшись от чашки и продолжила пить снова. В отличии от многих ее лет с десяти учил писать и считать старый сосед, которого тетка наняла за деньги, чтобы Эван познала грамоту. Но когда новых знаний старик ей уже дать не мог, приходилось добывать эти самые знания самой и не редко ― весьма изощренным способом.

— Ученая ты только глупостями заниматься да бездельничать. А тебе надо в жизнь выйти, ума набраться. Будешь учительницей в школе при церкви. Дело полезное и почетное.

Эван равнодушно пожала плечами, соглашаясь с таким заявлением. Учить детей читать все же лучше, нежели целыми днями молиться и соскабливать огарки свечей. Хотя явно не предел мечтаний.

— Я пойду? — допив молоко, она взглянула на задумавшуюся тетку. Та медленно кивнула.

— Ступай.

И прихватив корзинку, Эван радостно выбежала прочь из дома. Прогулка по базару — лучшее, что могло случиться за этот день! Солнце постепенно прогревало землю и воздух, но жары пока не наступило. Вокруг жужжали толстые шмели, вдали слышалось блеяние коз и смешное бормотание индюшек. Внутри царила какая-то легкость и необъяснимая радость. Жизнь казалась чудесной! От того Эван бодро шагала по тропе, представляя будущее, в котором начнет сама зарабатывать себе на жизнь, а там может приглянется ей кто в женихи.

Народу на базаре оказалось довольно много, как и в любое другое воскресенье. Именно в этот день торговцы любезно выкладывали лучшие товары на прилавки, расставленные полукругом на обширном пустыре, вытоптанном за много лет. В воскресенье, после службы честной народ, преисполненный светлыми помыслами, дружно шагал на базар, чтобы купить еды, послушать свежие сплетни и просто бесцельно побродить, ведь других развлечений в поселении, можно сказать ― не шибко богато.

Толкаться по долгу у прилавков с товарами, Эван не хотелось, а потому она быстро купила то, что велела тетка и взвесила в руке оставшиеся монеты. Лавка со сластями больно уж манила… Да еще к тому же народу там почти не было, лишь один странного вида мужчина в черном плаще с капюшоном ошивался. Чудной… кто ж в такую погоду кутается?!

Она подошла ближе, и торговка сразу заулыбалась:

— Эван, чего тебе? — здесь практически все друг друга знали в лицо. Но вот этот мужчина, что стоял рядом, вовсе не был знаком. На вид ему было около сорока лет. Глаза зеленые, умные, а лицо так гладко выбрито, будто на нем вообще никогда не росло бороды. Прическу разглядеть не удалось из-за капюшона, Эван только заметила немного седины, затронувшей волосы у висков.

Незнакомец неотрывно смотрел на нее, пока девушка делала вид, словно выбирала пряник, а на самом деле в ее голове крутились лишь мысли об этом странном человеке. Кто он? Путник? Но в эти места обычно никто не заходит. Тракт далеко, таверн нет… что ему нужно? Ощущалось нечто жуткое рядом с незнакомцем, нечто… опасное. Однозначно Эван могла сказать только одно. Он ей не нравился!

— Чего задумалась? — пышногрудая торговка взирала на нее с интересом, деловито расставив руки в боки. — Какой тебе пряник? Медовый? Имбирный иль сахарный?

— Мед… — запнулась девушка и бегло пересчитала монеты на раскрытой ладони, — Сахарный. Маленький, пожалуйста.

— Позвольте вас угостить, — неожиданно произнес бархатный и в то же время пугающе чистый голос незнакомого мужчины. Что еще за выходки? Стало страшно настолько, что ответить она не смогла, лишь покачала головой, делая шаг назад подальше от странного типа. От былой легкости и радости не осталось ни следа.

Почти не глядя, Эван отдала монеты, забрала протянутый ей пряник и поудобнее перехватив корзинку с покупками, быстро зашагала прочь с базара. К ее несчастью, незнакомец тоже направился к выходу, держась на расстоянии. Она ускорила шаг, рассчитывая оторваться, однако мужчина неизменно следовал за ней, даже когда они миновали деревянную арку входа на базарную площадь.

Паника нарастала все сильнее. Теперь совершенно очевидно — этот мужчина ее преследовал. Боги, никогда Эван не было так страшно, как сейчас. Что теперь делать? Зря она вообще ушла с базара, там хотя бы люди! Тропа вела вдоль озера по правую сторону от леса, но впереди уже виднелись дома, что вселяло надежду застать там соседей. Несколько раз она осторожно оборачивалась. Он шел примерно на расстоянии двадцати шагов, не ускорялся.

Когда показался дом Эван, нервы сдали окончательно. Она практически уже бежала, размахивая корзинкой в руках, желая только как можно скорее оказаться в спасительных стенах. Едва не снеся калитку и наступив на петуха, Эван затарабанила в дверь под возмущенное кудахтанье обиженных птиц.

— Сдурела что ль? — послышалось прежде, чем тетка наконец открыла. — Какого лешего…

— Закрой! Закрой скорее! — дрожащими руками, бросив корзинку на пол, Эван поспешила захлопнуть дверь на засов.

— Ты словно черта увидала, — тетка явно забеспокоилась.

— Там мужчина, он шел за мной с базара, хотел угостить. Я ушла сразу, а он за мной!

Скорее всего ее накажут за то, что соблазняла незнакомцев или еще что, но сейчас ей было слишком страшно, чтобы думать о таких мелочах. Тетушка нахмурилась, подошла к окну, чуть приподняла занавеску. Эван выглянула из-за ее плеча и, к своему ужасу, увидела незнакомца возле калитки! Стоял, словно покойник в своих черных одеждах, склонив голову и не шевелился.

— Это он! — голос получился до смешного визгливым, только вот никто не засмеялся.

— Сейчас я ему… — угрожающе прошипела тетка, хватая метелку из угла. Вооружившись, она с воинственным настроем открыла дверь и с несвойственной ей живостью рванула к забору. — А ну! Чего мне девку пугаешь? Пошел вон! Сейчас топор достану!

Эван так и замерла в проеме, не ожидав подобной смелости от пожилой женщины. Однако случилось нечто совсем непредсказуемое. Мужчина вдруг поднял голову, спокойно посмотрел своими умными глазами на тетку, на нее, а затем выудил из складок плаща самую настоящую корону! Не успела Эван подобрать отвисшую челюсть, как та пала еще ниже, когда тетка произнесла:

— А… пришли все-таки? Ну что ж… в доме поговорим. Нечего тут цацками светить.