Будет так, как я хочу!

Ольга Николаева, 2021

Глеб Ольховский пришел в мою жизнь и стал ее смыслом. Подарил мне любовь, надежду и веру в то, что счастье возможно даже для меня, Анастасии Астафьевой. Но злая ошибка судьбы заставила нас расстаться. Он сказал, что больше никогда не вернется. Мой отец запретил нам и близко друг к другу подходить. И теперь я должна выйти замуж за незнакомца, забыть о любви и счастье, потерять веру в лучшее. Мой ребенок никогда не увидит своего настоящего отца. А Глеб не узнает о том, что стал папой. Но я продолжаю верить, что однажды он сделает все, чтобы мы были вместе!

Глава 17

Будь у меня возможность — я бы связалась с Глебом. Плюнула на все обиды и претензии, забыла о том, как он бросил меня, ничего не объясняя… Он имел право знать о своем будущем ребенке. И, уверена на сто процентов, никогда не отказал бы в помощи. Даже если разлюбил — не отказал бы.

Но Глеб сменил номер телефона. Удалил аккаунты в соцсетях и мессенджерах. Пропал. Исчез. Перестал существовать, как будто бы. Порой в голову приходили страшные мысли: а вдруг, действительно, он совсем исчез?! Но я их тут же отгоняла. Словно где-то ощущала: Глеб жив. Может быть, не все у него хорошо, но он жив, и от этого становилось спокойнее. Жаль, что фактически для меня это ничего не означало: где бы он ни был, а попросить его о помощи я не могла.

Но зато оставалась еще… мама. Да. Только в самом безумном бреду могло прийти в голову, что я когда-нибудь сама ей напишу. Или позвоню. Да как угодно выйду на связь. Это было просто не-воз-мож-но. До последнего дня — нереально.

У меня был номер ее телефона. Не записан ни в одной телефонной книге — я просто помнила его наизусть. Что поделаешь, если память на цифры такая? Я знала все ее профили во всех соцсетях, иногда листала фото, с какой-нибудь левой страницы, чтобы следов не оставлять. Но ни разу в жизни я сама не позвонила ей и не написала. Лишь отвечала на ее редкие звонки по праздникам. Отец говорил, что так надо, для приличия. Бабушка поддерживала. Не могла им отказать.

И сейчас мои пальцы подрагивали, когда набирали первое, простое и такое сложное «Привет». Вот так, обычный «привет», без всяких обращений.

«Девочка моя! Здравствуй! У тебя что-то случилось?» — ответ прилетел тут же. Я не ожидала, что она не спит в такое время.

«Все хорошо. Спасибо». — Мне так плохо стало от ее «девочка», что тут же пожалела о своем порыве. Хотела стереть, вообще, историю переписки и тут же все заблокировать. Но не успела.

«Я знаю, что-то произошло. Ты никогда не писала мне первой, Настюш»

«Ничего страшного. Просто захотелось»

«Настенька, можно, я тебе позвоню?!»

«Нет. Лучше здесь». — Не смогла бы сейчас вслух ничего произнести. К горлу подкатывали новые рыдания.

«Хорошо… Давай здесь тогда. Почему ты не спишь, доченька?» — Странный вопрос. Сама-то почему не спит в пять часов ночи?

«Я хочу переехать к тебе. На время»

«Господи… Вы поругались с отцом? Что случилось, Настя? Напиши, пожалуйста, я очень волнуюсь»

Строчки ее новых сообщений всплывали с какой-то бешеной скоростью, и от каждой веяло тревогой… Даже на секунду поверилось, что настоящей.

«Мне можно приехать? На месте все расскажу»

«Конечно. Какие вопросы! В любой момент, моя девочка»

Черт возьми! Где она раньше была со своими «моя девочка», «Настенька», с этим вот всем? Почему, когда мне хотелось прижаться к кому-нибудь, чтобы обняли и приласкали, никого рядом не было? Даже бабушка была далеко, когда я была совсем маленькой… А отец был способен только сообщить, что плакать глупо и не по-взрослому. Мне и сейчас опять хотелось разреветься от обиды, но… Не та ситуация и время.

«Завтра возьму билет. Или послезавтра. Нужно пару вопросов еще решить»

Мама скинула мне адрес и свой номер телефона.

«Ты мне обязательно напиши, когда поезд или самолет. Я встречу»

«Спасибо. Пришлю» — не было смысла играть в самостоятельность. Я бы заблудилась в Москве без посторонней помощи. Никогда столицу не любила.

«Может быть, тебе нужны деньги? Ты скажи, я вышлю! Или, если хочешь, билет тебе куплю и вышлю по электронке?!»

Было гадко и противно от этого ее стремления угодить. Где ты раньше была с этим стремлением, мама? Почему нужно было попасть в самую крайнюю задницу, чтобы получить твою показную заботу и внимание?

«Нет. Спасибо. С этим сама разберусь»

«Что я еще могу сделать для тебя, моя хорошая?»

«Пока ничего. Хотя… удали переписку, на всякий случай». Возможно, это паранойя. Но после того, как отец нашел квартиру, снятую Глебом, не спросив адреса, я готова была поверить во все.

«Жаль…»

«Почему?»

«Боюсь, что потом буду думать, что мне это все показалось»

«Не будешь. Я завтра скан билета пришлю»

«Я буду очень ждать, Настенька!»

«Хорошо». На этом удалила все и вышла из сети. Больше сил не хватало смотреть на слова, насквозь пропитанные фальшью. Но… на безрыбье и рак рыба. Будем терпеть. Куда деваться?