Жизнь инвалида в России

Олег Петрович Кудин, 2021

Документальная история моей жизни. Эта книга состоит из коротких набросков из жизни инвалида, и из писем которые у меня сохранились с 2014 года во все инстанции России и даже ООН. В книге собрано большинство ответов на все письма и обращения, также приведена история судебных тяжб, вплоть до Верховного и Конституционного суда России.Покупая эту книгу, Вы помогаете инвалиду.Все документы, фото – материалы, использованные в книге из личного архива автора.

Шестой набросок: Жизнь, после мечты

Надо было как-то налаживать жизнь, и родная деревня для этого плохо подходила, с моим здоровьем, да ещё и без специального образования, меня ни кто, не желал видеть.

Даже моё громкое выступление на собрании колхоза, после которого в «районке» написали, что выступал член правления колхоза, мне ни чего не дало.

К концу лета сначала решил поступать в Свердловский театральный институт, но в приёмной комиссии мне в мягкой форме указали на дверь.

— Да, Вы что молодой человек, считаете что жизнь актёра это только красиво стоять на сцене, нет это тяжёлый труд и пот, молодые актеры обычно помогают с реквизитом и декорациями, а еще танцы и акробатика и многое другое, что категорически будет мешать Вашему здоровью. Я не врач, но считаю, что актерская дорога для Вас закрыта.

Раз не дано стать актёром, стану ревизором, так этот выбор привёл меня сначала в Шалинское РАЙПО, где были наслышаны об истории с телевизором и мне выдали направление на бухгалтера в Свердловский кооперативный техникум.

После двух вступительных экзаменов по литературе и математики, меня приняли на учёбу. В связи с моим здоровьем в общежитии поселили в отдельную комнату, правда, на женском этаже.

Надо сказать, что в техникуме в основном учились девушки после школы, на моём курсе мы были вдвоем с Сашкой и тридцать девушек.

Пока ещё не сдох.

Девяностые расцвели в полной своей красе, талоны на продукты, а также на товары первой необходимости.

Социально не защищённой от перестройки, прослойке общества, ещё выдавали какие-то продуктовые наборы из чечевицы, сухого молока, подсолнечного масла, а также раз в месяц талоны на одежду в магазин"поношенных вещей"из за бугра. Европа с США и не только они, всеми силами пытались влиять на развалившийся СССР, разваливая его окончательно.

Не смотря, на все сложности, жизнь у меня налаживалась, за общагу как инвалид не платил, да ещё и стипендия, которая в то время равнялась пенсии инвалида по группе. Вот только пенсию мне не платили уже с августа, её должны были перевести из Шалинского Райсобеса в Свердловск по временному месту жительства, но каждый раз на почте меня не оказывалось в ведомости. Пришлось ехать в Райсобес по Кировскому району Свердловска, в то время он находился во дворе гостиницы Исеть. Несмотря но мой ранний подъём в очереди уже оказался в пятом десятке, только через пару часов смог попасть в узкий и душный коридор, а ещё через час даже нашлось место на скамейке рядом с кабинетом. Спустя почти пять часов пребывания в очереди я оказался в маленьком не уютном кабинете, где принимали сразу три специалиста.

— Что у Вас?..

— Это Вы меня спросили?

— А кого ещё, давайте быстрее обед скоро, — буркнула мне даже не глядя в мою сторону женщина сидящая за дальним от двери столом. Я подошёл к столу и сел на шаткий деревянный стул.

— Я приехал на учёбу из области…

— Не надо мне всё рассказывать, видите, сколько народу, а нас только трое.

— По количеству кабинетов не скажешь.

— Какой у Вас вопрос?

— Второй месяц не выплачивают пенсию.

— Ну и что, у нас она с другого района три месяца переводится даже в одном городе.

— А мне на что прикажите жить?

— Давайте документы, пишите заявление и приходите через дней десять.

После оформления всех документов я наконец вышел на улицу, очередь перед зданием стала ещё больше. Из здания стал выходить народ и кто-то сказал.

— Товарищи не надо занимать очередь все равно всех сегодня не примем, а сейчас у нас обед.

Через десять дней мне снова пришлось стоять в очереди, чтобы попасть в кабинет. Из знакомого мне кабинета вышла женщина.

— Я уже всем говорила, что кто пришёл не первый раз, нужно обращаться в другой кабинет в конце коридора.

Пришлось идти с другими посетителями в конец коридора и снова занимать очередь уже в другой кабинет. Часа через три, четыре я наконец зашёл в такой же маленький и не уютный кабинет, где уже сидело два специалиста, после того как я сел на свободный стул у меня спросили.

— Фамилия.

— Кудин.

— Когда у нас были?

— Двадцать второго октября.

После ответа женщина нашла в куче папок нужную и порывшись в ней извлекла моё заявление с какими-то прицепленными к нему на скрепку бумажками.

— Вашу пенсию нам ещё не перевели, приходите через неделю, а лучше звоните.

Она написала на клочке бумаги номер и подала мне. Я звонил и через неделю и еще через две недели, пока в очередной раз.

— Ало это райсобес?

— Да.

— Моя фамилия Кудин, когда мне выдадут пенсию?

— Надо подождать!

— Я уже четыре месяца жду!

— Ну и что, ты ведь ещё не сдох, — ответили мне и положили трубку.

"Так вот, что вы от меня ждёте.", — думал я направляясь в кабинет директора, чтобы снова отпроситься с занятий, учился я на пятёрки и проблем в этом не было. Через полчаса после разговора с директором техникума, я уже сидел в трамвае, который вез меня в Облсобес.

В голове, как рой навозных мух, роились не приятные мысли.

— Остановка Облсобес, — услышал я и вышел из трамвая.

В здании спросив у вахтёра, где сидит начальник поднялся на второй этаж и зашел в кабинет с надписью Приёмная.

— Вы к кому?

— К начальнику.

— Его нет.

— А зам на месте, — ответил я и зашёл в кабинет на против.

— Вы куда, туда нельзя! — Бросилась за мной секретарша, но я уже был кабинете.

— Я в командировке, — сказала мне хозяйка кабинета, которая стояла в пальто у стола и собирала какие-то документы.

— А я еще не сдох.

— Как не сдох?

— Да, вот так, то есть живой!

— Приходите ко мне после нового года и я Вас приму.

— Нет.

— Что значит нет?

— А я сейчас не уйду из Вашего кабинета, а если уйдёте Вы, то сворую у Вас что-нибудь и продам, чтобы мне не сдохнуть с голоду.

— Я в командировке, — ещё попытались возразить мне.

— А я учусь на бухгалтера и уже знаю, что такое командировка.

— Хорошо, — ответила мне женщина и расстегнув пальто села за стол. — Я Вас слушаю.

— Я уже четыре месяца жду, когда мне выдадут пенсию, после того как приехал в город на учёбу.

— Это Вам надо в Райсобес.

— А я там был и не один раз, а по телефону мне ответили:"Ты ещё не сдох".

Хозяйка кабинета, поняв что короткого разговора не получится, сняла своё пальто и пригласив секретаршу сказала.

— Пригласи ко мне начальников отделов.

— А как же машина?

— А водитель пусть подождёт.

В кабинет вошли два человека, один из которых спросил.

— Вы разве не в командировке?

— Как видите нет, а Вы послушайте этого молодого человека, он Вам много интересного расскажет, как у нас умеют работать с людьми.

Я рассказал им свою историю о том, как приехал из Шалинского района в город на учёбу, что пенсию мне выдали последний раз в августе, как я ходил в Кировский Райсобес и сколько раз я туда звонил, пока мне не ответили по телефону:"Ты еще не сдох."

— Это Вы преувеличили, — попыталась мне возразить одна из начальниц отдела.

— Нет, — категорически отсёк я.

— Я думаю, что его дело просто по ошибке не передали в другой отдел, а сдали в архив, — стала объяснять одна из начальниц отдела и обращаясь уже в мою сторону добавила. — Мы это выясним и через неделю вам выплатим всю задолженность.

— А я эту неделю здесь подожду, — ответил я, — и если сдохну с голода, то в этом кабинете.

— Да надо милицию вызвать, — стала возмущаться уже вторая начальница.

— Так хватит, — прервала её хозяйка кабинета. — Быстро поднимайте его дело, считайте и пишите ведомость. В кассе должны быть деньги, так что с кассиром сюда. На всё про всё Вам тридцать минут, меня сегодня в администрации ждут, а завтра самолёт в Москву и сидеть в своём кабинете неделю я не намерена.

Через тридцать минут попив чаю в кабинете Кандидата экономических наук, Заместителя начальника Свердловского Облсобеса я вышел из кабинета с выданной за четыре месяца пенсией. В коридоре меня догнала одна из начальниц отдела.

— Вы в следующий раз, сначала хоть к нам зайдите, — сказала она мне и добавила, — а нас из за Вас лишили премии за год.

— Нет, это из за Вашей плохой работы и нахальства Вас лишили премии, я думаю и Кировскому Райсобесу это выйдет боком.

— А, мы, то здесь при чём?

— А все не при чём!

— Хорошо, но в следующий раз сначала лучше ко мне.

Был и следующий раз, но уже после окончания учёбы, когда я приехал уже в Отделение Пенсионного фонда по Свердловской области и в отделе по выдаче пенсий мне сказали что мне выдадут пенсию досрочно, в связи с переездом, за два месяца.

Выплата

Жизнь, несмотря на лихие девяностые, потихоньку налаживалась. К повышенной стипендии добавилась пенсия, за которой сначала приходилось стоять в очереди на почте, а потом когда её выплату решили передать в какую-то фирму, ездить на автобусе в эту фирму.

На скорую руку отремонтированный офис в полуподвальном помещении на три кабинета, в числе которых была касса. Собравшиеся за пенсией на крыльце, сначала ждали машину на которой привозили в больших, серых мешках деньги и спустя примерно час, после того как часть денег выдавалась раздатчикам, начиналась выдача тем, кто сами пришли за пенсией в офис.

Кто решил выдавать пенсию, через частные фирмы не знаю, но почтовое отделение, в котором мы получали пенсию, после этого закрыли. Фирмы одна за другой, прихватив бюджетных деньжат, просуществовав, не более двух трёх лет развалились. И снова всё вернулось к прежней выдачи пенсии, через почту к которой добавился ещё банк.

Время требовало принятия неординарных решений и в один прекрасный день депутаты Свердловской областной думы решили поддержать учащихся инвалидов, а так же из многодетных и не полных семей. Было принято решение о выплате дополнительного пособия за счёт средств областного бюджета.

О данной выплате мы узнали из газеты и стали ждать, но в кассе при выдаче «стипы» отвечали, что выплаты нет.

Уже семестр подходил к концу, и надо было собираться на каникулы, а выплат не было. Меня, как избранного представителя в члены педсовета, отправили выяснять к директору.

— Разрешите зайти, — спросил я разрешения войти в кабинет.

— Да, входи, — ответила мне директор. — Это ты Олег, что у тебя? Пораньше домой тебе можно.

— Я не по этому вопросу. Мы читали про выплаты для учащихся инвалидов и сирот.

— Да, всё мы подготовили и списки, и весь пакет документов, но нам отказали, сказали коммерческий техникум не положено.

— Что значит коммерческий, да он с 1939 года существует.

— А я что сделаю?

— Вы мне можете отдать эти документы?

— Возьми у секретаря, а зачем они тебе?

— Как зачем, поеду добиваться выплат, здесь и мой личный интерес, да и другим ребятам деньги лишними не будут.

В списках на выплату значилось более пятидесяти человек. Сначала попробовал решить вопрос через общество инвалидов, но там мы оказались, ни кому не нужны. Мы молодые, да и не все инвалиды и ещё нашлась куча причин, чтобы послать меня подальше.

Пришлось ехать в администрацию Кировского района, сначала в отдел молодёжи, но так уж повелось в России, что вопросы молодёжи решали толстые возрастные дядьки и тётки, которые казалось уже давно забыли, когда были молодыми, поэтому проблемы студентов им были чужды, а замглавы администрации сказал, что это решение принимала область и они решают кому платить, а кому нет.

Делать не чего пришлось ехать в"зуб мудрости", так в городе называли здание областной администрации. После первого визита и разговора в общей приёмной на первом этаже, меня записали на приём к заместителю председателя облисполкома.

Семестр закончился, вся общага разъехалась по домам. Я оставался в общаге и ждал, приёма собрав свою сумку с пожитками и когда настал этот день, я с сумкой поехал в администрацию.

Оставив сумку после проверки в камере хранения, прошёл к лифтам.

В лифт со мной зашли две дамочки.

— Ты знаешь, я вчера своему сыну у нас кроссовки купила.

— Да, я тоже успела. Это говорят в обмен на лес пришли.

— А сегодня в кафе кулебяки продавали и с мясом, и с капустой тесто тонкое, мясо нежное.

Вспомнив о том, что сегодня даже не позавтракал, я встрял в разговор.

— И где это у Вас в администрации и кроссовки, и кулебяки. — Дамочки обернулись в мою сторону, хмыкнули и вышли из лифта.

Мне оставалось подняться ещё выше на этаж.

— Вы кто, — спросила меня секретарь и не дождавшись моего ответа, добавила — документы с собой?

— С собой.

— Заходите, Вас ожидают.

Меня ожидали в большом, мрачном кабинете, из глубины которого спросили.

— Какой у Вас вопрос?

Подойдя поближе к массивному столу на котором стояли внушительных размеров письменные принадлежности из уральского камня, я ответил.

— Добрый день. Нам в техникуме, не дают социальные выплаты.

— Да, давайте документы, посмотрим. — Глянув бегло на поданные мною документы, хозяин мрачного кабинета сказал. — Всё правильно, учебное заведение коммерческое.

— Какое оно коммерческое? Техникум обучает с 1939 года, когда и слов таких ещё не знали. Среди членов областного совета, которые принимали, разве нет работников потребительской кооперации, разве они не думали о том, что выплаты получат и учащиеся в их учебных заведениях?

— Хорошо, — ответили мне и пролистав до конца документы, очевидно увидев итоговую сумму выплат по техникуму, — да здесь речь идёт о копейках.

— Для Вас это может и копейки, а для меня лично четыре с половиной тысячи за три месяца, приличная сумма. Я не имею возможность, что-то купить в Вашем столе заказов.

— А при чём здесь это?..

— А при том, что я дожидаясь приёма ещё на день останусь в общаге, а при закрытой столовой придётся, что-то придумывать поесть. На электричку я сегодня уже не успею.

— Да, мне бы твои заботы. Документы я подписал, — хозяин кабинета пригласил секретаря. — Надо помочь парню, ведь он не только за себя хлопочет, о друзьях беспокоится. Скажите в кафе, чтобы его отоварили и отправьте на вокзал с дежурной машиной.

Прошло меньше часа, а меня уже везла черная волга на вокзал, в пакете лежали ещё тёплые кулебяки и какие-то банки с консервами. В начале следующего семестра, не дожидаясь стипендии, все получили свои выплаты за три месяца, а больше их и не платили.

Вся ситуация в жизни, да и в стране в целом, в девяностых можно было описать не одним словом, но одной частушкой которую мы сочинили на день техникума:"Экономику родную до чего же довели, сыплют денежки повсюду деревянные рубли."Деревянные рубли сыпались, цены росли, народ в массе своей нищал.

Как я стал здоровым.

В МСЭК узнали, что я уже не сижу дома в деревне, а учусь в городе и быстро меня сняли со второй группы переведя на третью. Техникум я закончил с красным дипломом и после его получения вернулся в Рощу. Направление мне было выдано без предоставления работы, но просидев месяц дома решил наведаться в Шалинское РАЙПО и показать им свой красный диплом.

— Молодец, что приехал, — встретили меня в отделе кадров. — В заготконтору главным бухгалтером пойдёшь?

— Надо подумать.

— А что думать, для чего учиться, если потом не работать? О тебе, во время практики, сложилось хорошее мнение у главбуха РАЙПО, а с красным дипломом тебе и карты в руки.

— Шаля не город, жильё трудно будет найти.

— Поживешь в медобщежитии, у нас там есть своя комната, а там что-нибудь придумаем.

— Хорошо, я согласен. Домой за вещами и через три дня приеду.

— Не забывай, что скоро отчёт. Что дома делать три дня? Мы тебя ждём завтра.

Дома мать мне сказала.

— Хорошо, можешь ехать в Шалю. Будешь работать в бухгалтерии, не обманывай, простого работягу. И помни сынок, что он работает, в том числе и на тебя.

— А Государство?

— Что Государство?

— Государство можно обманывать?

— Государство, если ты имеешь в виду власть, не обманешь, она тебя быстрее обманет, а ты только будешь верить в иллюзию, попытайся не стать марионеткой в её руках.

Так началась моя работа в сфере финансов. На очередном переосвидетельствовании МСЭК сняли меня с группы, объяснив что тем, что я стал работать. Не смотря на то, что общее состояние здоровья не улучшилось, а прибавились к списку болячек еще и стойкие тазовые расстройства.

И снова пришлось писать жалобу, на этот в Минздрав России, накатал её в лучших традициях эпистолярного жанра на трёх страницах.

Через месяц, после отправки жалобы заказным письмом по почте и получения уведомления о вручении письма, меня вызвали в областную МСЭК. В крыле поликлиники первой областной больницы, где в то время располагался МСЭК, я был один, заседаний комиссии сегодня не было.

— Ну и навели Вы шороху своей жалобой, — сказала мне секретарь, увидев документы. — Вас приказано или в Москву отправить или смотреть здесь расширенным составом. Вам придётся подождать, пока соберутся все приглашённые специалисты и приедет председатель МСЭК.

Через пару часов я был вызван в кабинет. За столом сидела грузная женщина и что-то судорожно перебирала на столе.

— Вот посмотрите на этого жалобщика из за которого я Вас оторвала всех от своих дел. — Посмотрев на меня своим тяжёлым взглядом, она спросила — На что ты надеешься, с жалоб начинаешь свою жизнь?!!

— Во первых, здравствуйте, а во вторых не Ты, а Вы! А надеюсь, как не странно, на правду. Веру в правду я ещё, по своей молодости не растерял.

— Он ещё и грубит мне, да ты щенок, да я твои документы так зарою, что с собаками не найдёшь. А Вы все предлагали, ему дать группу пожизненно, да будь моя воля и ему и на год её не дала.

— Воля сегодня не Ваша мадам, а Вам с таким отношением к больным, надо на псарне работать со щенками, а не в больнице.

— Да, я порву сейчас твою справку!!! — Уже буквально верезжала она на меня.

— Как бы Вас самих сейчас не разорвало от Вашей ненависти к больным и очевидно к своей жизни.

Только сейчас один из семи приглашённых специалистов, решил прервать нашу перебранку.

— Подождите решения в коридоре, — сказал он мне.

Я вышел, в кабинете долго спорили, затем стали все расходиться, ещё через полчаса секретарь выдала мне розовую справку о продлении третьей группы ещё на год.

Работа наладилась, после"проверок на вшивость", работники торговли приняли меня в свои ряды.

Бухгалтерская отчётность менялась каждый квартал и когда случайно узнал, что баланс в России, после развала СССР ещё не разу не удалось свести, в отличии от моего баланса, который я сдавал главбуху РАЙПО, меня это не удивило.

В"Экономике и жизни"в публикуемом платёжном балансе России, почему-то в долларах США, всё больше миллиардов оказывалось на прочих не выясненных статьях баланса. Деньги из плохо контролируемого бюджета текли во все щели.

Спустя год, после моей жалобы, в МСЭК на очередную комиссию, снова трепать нервы я не поехал, да и лечился, последнее время, дома сам. В стационаре не каких лекарств не было и когда приходилось ложится на плановую госпитализацию, покупал всё от физраствора, шприцов, систем до лейкопластыря и салфеток.

Можно много рассказать про всё это беспокойное время девяностых в России и про «чубайнизацию», и про путч с точки зрения простого обывателя, но это будет уже не жизнь инвалида в России.