Жизнь инвалида в России

Олег Петрович Кудин, 2021

Документальная история моей жизни. Эта книга состоит из коротких набросков из жизни инвалида, и из писем которые у меня сохранились с 2014 года во все инстанции России и даже ООН. В книге собрано большинство ответов на все письма и обращения, также приведена история судебных тяжб, вплоть до Верховного и Конституционного суда России.Покупая эту книгу, Вы помогаете инвалиду.Все документы, фото – материалы, использованные в книге из личного архива автора.

Четвёртый набросок: История болезни

Это случилось, после того как колхозная корова ушла из стада в лес. Найдя в лесу корову, и одев ей на рога верёвку, я стал выводить ее из леса, а она потащила меня назад в лес и если бы не пень на пути, то ещё бы долго таскала меня по кочкам. Привязав её к дереву, пошёл за напарником и с ним мы уже благополучно вернули беглянку в стадо. Через неделю после этого случая заболела спина, народные средства не помогли, пришлось идти в больницу. Из нашей деревни меня направили в Шамары, так и началась история болезни.

В Шамарах ставили блокады от остеохондроза, которые практически не помогали, поэтому после двух недель лечения был направлен в район.

В районе невропатолог добавил лечение и отправил назад в Шамары. Добравшись из больницы, до памятника солдату, стал ждать попутку и думать о дальнейшей своей судьбе. Поразмыслив и решив, что в Шамарах мне больше делать не чего, а как остаться в районной больнице. Вот тут мне пригодились актерские способности. Рядом с памятником, находилась редакция районной газеты, и мне пришлось разыграть сильный приступ боли. Из окна редакции увидали, как парень, стоящий у памятника валится как сноп на землю, ко мне выбежали люди, помогли подняться и вызвали скорую, так я оказался в районной больнице.

Простите меня добрые люди, что пришлось играть на Вашей доброте и доверии.

В районной больнице начали лечить по новым назначениям, даже для снятия боли капали новокаин в вену, через несколько дней отказали ноги и я стал передвигаться по стенке.

Врачи

Вся наша жизнь связана с врачами, а когда ты заболеваешь, она полностью от них зависит. Есть выражение:"У каждого врача, есть свой погост", очевидно в этом есть доля правды, только величина этого погоста разная и зависит от риска хорошего врача или ошибки специалиста, которого и врачом называть не хочется.

В один из дней, находясь на лечении, в районной больнице и передвигался по стенке из туалета, меня увидел дежурный хирург.

— Ты, что пьян? Немедленно на выписку!..

— Трезвый, просто ноги не слушаются.

— Сестра! — позвал врач. — Немедленно этого больного в кровать и следите, чтобы не вставал. Завтра разберемся…

После всех разборок, меня стали готовить в город.

— Пункцию надо будет завтра взять, — сказал невролог.

После ухода врача, вечером подошла дежурная медсестра и сказала:"Не давай ему делать пункцию, не умеет. Он одному пацану до тебя сделал, так пришлось потом вертолет из города вызывать".

— Ну, что готов, — сказал на утро врач.

— К чему?

— К пункции.

— Себе делай, я тебе не мышь подопытная.

— Ну вот что, отправляйте его в город, я вообще в отпуске.

— А я Вас не вызывал…

Днём с поста позвонил в Рощинскую больницу и попросил, чтобы передали маме, что нужно не много денег и чтобы кто-то приехал ко мне.

На следующий день к вечеру приехал брат Владимир и рассказал, что только сегодня утром, фельдшер, случайно встретила мать на дороге, сказала:"Олег звонил, на выпивку, наверное, денег просит. Так ты не отправляй не чего их повожать. В больнице лечиться надо, а не водку хлестать".

После этого разговора мать бегала в правление колхоза просила транспорт, автобус то ушёл. Председатель заявил, что машин нет. Хорошо, что приезжал, какай-то начальник с района, он меня взял с собой, после совещания.

Утром мы с братом поехали в город на поезде, до вокзала нас отвезли на скорой. Уже с поезда, видя мое состояние, была вызвана городская скорая, чтобы нас встретили по прибытию на перроне, по прибытию поезд поставили на первый путь.

Почему врачи не отправили меня в город на специализированной машине и не вызвали ее из центра, осталось загадкой. На городской скорой меня привезли в хирургию 40-й городской больницы, а оттуда направили в неврологическое отделение, сказав, что я не их больной.

И снова врачи, которым хочется поклониться до земли и даже полностью назвать их имена это профессор, доктор медицинских наук Анна Саватьевна Иванова и заместитель заведующего неврологическим отделением Штаркман Татьяна Абрамовна.

Татьяна Абрамовна, была дежурным врачом, когда я поступил в отделение неврологии, посмотрев мои документы, сказала:

— Да, здесь туберкулез позвоночника стоит, какой же он наш больной.

— Хирурги сказали, что не похоже на туберкулез, — ответила сестра в приёмном отделении.

— Хорошо, везите его в процедурный, возьмём пункцию, а там посмотрим, что делать дальше.

— А Вы пункцию умеете делать, — услышав знакомый медицинский термин, спросил я.

— Не один десяток лет делаю, никто не жаловался. А что, ты мне не доверяешь?

— Вам доверяю.

— Ну, спасибо тебе.

Меня на каталке повезли по этажу, после того как я перебрался на стол, врач попросила согнуть ноги.

— Сейчас будет, не большой укол, — предупредил меня врач. — В ликворе явно кровь, так что наш больной, оформляйте его в отделение.

Так я попал в неврологическое отделение 40-й больницы города Свердловска, так начиналась, не смотря на месяц уже проведенный в больницах, длинная история моей болезни.

Диагноз — не приговор.

К концу следующей недели, меня повезли в диагностический центр Уралмаша, там не давно, был приобретён новый томограф. Час проведенный, на томографе ничего не дал, врачам так и не удалось найти причину моей болезни.

Через три дня, после этого обследования, в палату зашла Татьяна Абрамовна, а с ней пожилая, седая женщина о которых можно было сказать"божий одуванчик". Но с первых минут общения было понятно, что это врач с большой буквы. Анна Саватьевна, а это была она, работала в то время в госпитале и была приглашена своей бывшей ученицей на консультацию.

— Ну, что молодой человек посмотрим. На живот сможешь повернуться?

— Постараюсь…

— Ты уж постарайся, не нам же тебя ворочать.

Она простукала меня своим молоточком, проверила иголкой. — Очевидно опухоль в поясничном отделе, а МРТ не показал, потому что на это место кладут пластину для защиты"потомства".

— Нужно ЦП?

— Да, придётся тебе моих учеников из отпуска вызывать…

Только спустя год от Татьяны Абрамовны узнал, что ей пришлось вызывать врачей из отпуска. Рентгенолог был у родителей в Перми, а хирург отдыхал с семьей на юге.

К концу недели в палату пришёл врач в темных очках, а с ним были четыре студента.

— Так из за кого меня вызвали из отпуска? — спросил врач и не дождавшись ответа, добавил — Ну, что готов, тогда поехали.

В кабинете, нас еще ожидали студенты, врач им что-то объяснил. Студенты меня ловко перетащили с каталки на рентгеновский стол, вокруг которого было установлено несколько аппаратов, потом подошёл ко мне врач.

— Сейчас будет укол и надо будет потерпеть.

После того как в область затылка, был поставлен укол, меня быстро привязали к столу, все ушли, аппараты защелкали, зашли студенты сменили кассеты и снова…

В это время у меня стала нарастать боль. Мне казалось, что голова лопнула, как воздушный шарик, а дальше следом за ней все органы. Очнулся только в палате. Медсестра сказала, что удалось сделать 19 снимков, завтра мне скажут результат.

После завтрака пришли Татьяна Абрамовна с Анной Саватьевной.

— Олег, нам удалось найти причину твоей болезни, это опухоль, — сказала Татьяна Абрамовна.

— Если согласишься на операцию, то есть шанс встать на ноги, пусть не большой, но он есть.

— А что мне еще остаётся. Я согласен…, потом спросил, — Анна Саватьевна, а как это современная техника не могла показать, а Вы сразу поставили точный диагноз?

— А во время войны, вся надежда была на наш молоточек, вот он нам и подсказывал.

Снова взяли пункцию и стали готовить к операции. Перед операцией медсестра предложила мне помыться в ванной и даже принесла, какой-то гель из дома. На следующий день рано утром пришли студенты, меня переложили на каталку и повезли по коридорам больницы.

— Вы что делаете, почему вперёд ногами?

спросила Татьяна Абрамовна у студентов.

— Главное не как везут на операцию, а как оттуда вывезут, — ответил я.

— Он еще и шутит. Это прекрасно, когда хорошее настроение.

В операционной мне поставили под ключицу катетер, на лицо положили маску…

Очнулся с трубкой во рту, в палате…

Попытался что-то сказать, но не получилось.

— Проснулся хорошо, сейчас уберем трубку и позовем врача, — сказала медсестра.

После осмотра врача, я спросил у медсестры.

— Долго я спал?

— Почти трое суток…

— А операция?

— Операция шла восемнадцать часов, но всё прошло хорошо.

Пошли дни, недели в больнице и бесконечная череда капельниц, уколов, пункций. Из одной палаты меня переводили в другую. Почти через месяц после операции врач разрешил мне вставать на ноги и передвигаться с ходунками. Проходя по коридору увидел весы, встал и увидел пятьдесят семь."Хорошо однако убыл с девяносто кило." — подумал я. Ещё через пару недель, Татьяна Абрамовна после очередной пункции сказала.

— Во время операции было удалено почти двадцать нервных узлов, но больше было нельзя, иначе ты бы не поднялся. Часть опухоли осталось, и мы тебя завтра переводим в онкологию.

Уже потом случайно узнал, почему Татьяна Абрамовна меня так опекала, с длинными волосами я напоминал её сына, а пока моя история болезни продолжилась уже в онкологии города Свердловска.

Онкология

В онкологии было назначено облучение, которое проходило в специальной комнате за толстыми железными дверями. У меня осталось две опухоли величиной со спичечную головку, сначала назначили по два Грея на каждую точку, затем дозу снизили до одного Грея, а всего за курс была получена доза в тридцать четыре Грея.

Всё лечение проходило тяжело, сначала завтрак, потом облучение, а потом до обеда в обнимку с унитазом, как после продолжительной пьянки, казалось что даже желудок захотел выйти наружу.

Болезнь ни кого не жалеет, она не знает не возраста, не социального положения в больничной палате мы все равны и только шанс выйти из неё здоровым у всех разный. В палате на восемь человек, лежало двое детей двенадцати, может четырнадцати лет, трое парней моего возраста и трое мужчин, которые мне уже казались глубокими стариками. Познакомившись с одним из мужчин, случайно узнал, что недавно ему исполнилось сорок пять лет, что он уже пятый раз лежит в этой больнице на химии.

Моя история болезни продолжалась более полугода, ранней весной она началась в Шамарах и только глубокой осенью наконец закончилась в онкологии Екатеринбурга, впереди предстояла дорога домой и долгие месяцы реабилитации.