О чем молчат бирюзовые реки. Книга вторая

Нина Ивашинникова

Это вторая книга после «Золотое озеро детства» о девочке Нинке, о её непростой жизни, о сибирском характере, любви к великому слову ЖИЗНЬ и о прекрасном и дивном Алтайском крае.

Новые друзья

Часто после уроков я прибегала к Таньке Блиновой домой. Она жила в своём добротном кирпичном доме, состоявшем из двух этажей, и, чтобы попасть на кухню, нужно было спуститься по крутой лестнице вниз. На плите мы готовили вкусный обед — поджаренные на свиных шкварках яйца, которые осенью уплетали вприкуску с огромными красными помидорами. Почему-то у нас в огороде такие помидоры не вырастали, а у них все подоконники были завалены спелыми томатами. Потом мы поднимались наверх в её собственную просторную комнату и болтали по пустякам. Однажды, когда мы завалились на кровать после обеда, зашла Танькина подружка, Ленка Нечаева.

— Привет, чего делаете? — с любопытством спросила Ленка, красивая девчонка с русыми волосами до плеч, большими зелёными глазами и ярким румянцем на щеках.

— Заходи Ленка. Мы поели только, сейчас музыку слушать будем, — ответила Танька. — Хотите, я новую песню Юрия Антонова поставлю?

Она подошла к проигрывателю и опустила иглу на чёрную блестящую пластинку. Из динамика полилась песня:

По широкой глади моря,

По равнине океана…

— Скучно у вас, — сказала Ленка. — Может, поиграем во что-нибудь?

Она села на кровать и, взглянув на высокий трёхстворчатый шифоньер, добавила:

— О! Я придумала! Давайте со шкафа прыгать!

Танька грустно посмотрела наверх:

— Вы прыгайте, а я не полезу. Боюсь, ушибусь.

Представить Таньку прыгающей со шкафа было невозможно смешно, но нам было так интересно это увидеть.

— Да ты не бойся! Мы на пол подушки положим!

Танька пошла в комнату бабушки и принесла три огромные перьевые подушки. В ряд разложив их на полу, она сказала:

— Тогда вы первые прыгайте, а я последняя полезу.

Мы друг за другом стали карабкаться через стулья на крышку шкафа. Сели, опустив ноги, и по очереди спрыгнули вниз на мягкие перинные подушки.

— Теперь твоя очередь! — кричали мы громче поющего Юрия Антонова.

Танька закинула одну ногу на шкаф, мы же держали вторую, боясь, что бедняжка сорвётся и всей массой придавит нас обеих. Кое-как, пыхтя и крякая, она вскарабкалась на самый верх, села на край и опустила пухлые ножки.

— Ой, девочки, как высоко! Я боюсь! — с ужасом в глазах сказала она.

— Тебе кажется, что высоко, — успокаивали мы. — Подушки мягкие, не разобьёшься! Только прыгай на середину, чтобы уж точно попасть!

Танька зажмурилась, оттолкнулась, и со всего маху свалилась на пол. Раздался такой удар, что люстра на потолке слегка закачалась, игла с края пластинки перескочила к самому центру, сама же Танька неподвижно лежала на подушке, уткнувшись в неё лицом.

— Ты живая? — осторожно спросили мы, наклонившись над ней.

Танька подняла голову.

— Вроде да. Посмотрите, я ничего себе не сломала?

Услышав шум, в комнату зашла, едва передвигая ногами, старенькая Танькина бабушка.

— Вы чего тут делаете? Что у вас произошло? Ничего не упало?

— Нет, бабушка, ничего, — ответили мы, еле сдерживая смех. — Ну что, тогда ещё разочек?

Когда в очередной раз Танька сидела на шкафу, а мы горкой выкладывали три подушки друг на друга, в комнату зашла её мама. Увидев свою дочь под потолком, она так сильно стала ругать нас, что мы, наспех натянув кеды и схватив куртки, выбежали вон из дома. Как Танька спустилась, мы не знали, но дом стоял на месте, и грохота не было слышно. Мы, смеясь и обсуждая нашу придумку, весело пошли по домам. С того времени у меня появилась ещё одна подруга, Ленка Нечаева, с которой мы придумывали всё новые игры и развлечения.

— Ленка, у меня марки есть новые, немецкие! — хвасталась я.

— Ой, как интересно! И что мы с ними будем делать?

— Придумала! Давай Таньке письма писать, как будто из Германии, вот она удивится!

Мы нашли лист бумаги в клеточку и сели сочинять письмо от «Моники»:

«Здравствуй, дорогая подруга из Советского Союза! Меня зовут Моника, я живу в Германии и учусь в пятом классе на одни двойки. Я дружу с мальчиком, а у тебя есть мальчик? Я хочу пригласить тебя в гости к себе в Берлин, приезжай на осенние каникулы.

До свидания, твоя немецкая подруга Моника».

Мы запечатали письмо в конверт, наклеили марку и опустили в почтовый ящик на воротах дома.

В школе Танька мне похвасталась:

— Ты представляешь, мне из Германии письмо пришло от новой подруги, её Моника звать! Она меня в гости приглашает!

— Да ты что! — я еле сдерживала смех. — Как интересно! Ты поедешь?

— Не знаю… Если мамка отпустит, то поеду.

— Ты будешь ответ писать? — с любопытством спросила я.

— Конечно, напишу обязательно, только не знаю о чём.

— А ты напиши, кто из мальчиков тебе нравится; ей это наверняка интересно будет. Если хочешь, то я могу помочь тебе письмо написать.

Придя к Таньке домой после школы и наевшись яичницы, мы сели сочинять письмо для немецкой подруги:

«Привет, Моника! Я тоже учусь в пятом классе, правда не на двойки, а на четвёрки и тройки. Я очень хочу приехать к тебе в гости, но мама может меня не отпустить одну, поэтому я приеду с ней, или, может быть, с Нинкой Моськиной, моей одноклассницей. У меня нет жениха, но в классе мне очень нравится один мальчик. Его зовут Андрей. Я очень хочу с ним дружить. С приветом, Таня Блинова»

— Да-да, — едва сдерживая смех, диктовала я. — Так и напиши: «С приветом, Таня». Давай запечатывай, а я марку наклею и в ящик сброшу.

— Нет, Нинка, на почту я и сама отнесу, ты только марку дай.

— Ладно, не хочешь — не надо, — фыркнула я. — Завтра марку принесу.

И я неслась со всех ног к Ленке Нечаевой. Там я пересказывала письмо, мы хохотали и тут же сочиняли следующее.

Вскоре эта переписка нам изрядно надоела, и Танька Блинова перестала получать письма от немецкой подруги.

— Танечка, у тебя ведь скоро день рождения, — напоминала я подружке. — Ты будешь праздновать?

— Не знаю ещё, — отвечала Танька. — Мамка может не разрешить…

— Жаль. Я ведь тебе уже подарочки приготовила…

Действительно, специально для неё из старых маминых журналов моды, которые мы привезли когда-то из Польши, я вырезала красивых моделей в модных пальто и платьях. Их было так много, что мне пришлось складывать моделей в кучку, а потом в специальную двойную открытку, которую нам прислала тётя Тося из Мурманска с поздравлениями к восьмому марта. Все тётины поздравления я зачеркнула ручкой, а рядом фломастером написала своё: «Дорогая Таня! Поздравляю тебя с двенадцатилетием! Желаю здоровья, успехов в учёбе и любви! Нина. 2 мая 1983 год». Этот подарок я с гордостью вручила имениннице. Она прослезилась от счастья, обняла меня с такой силой, что я чуть не посинела, и после уроков повела в гастроном угощать мороженым. Я слопала три порции и по дороге домой сказала:

— Таня, тебе понравились мои подарки? У меня ведь тоже скоро день рождения, ты мне что хочешь подарить?

— Не знаю ещё. А что бы ты хотела?

Недавно в игрушечном магазине я увидела маленькую плюшевую обезьянку. У мамы просить денег на неё было бесполезно, поэтому я обратилась к подружке:

— Таня, я очень хочу в подарок одну малюсенькую игрушечку! Она всего три рубля стоит, давай зайдём, посмотрим, а?

Мы зашли в универмаг, и Танька пообещала мне её подарить. Ровно через три недели я получила свой долгожданный подарок — новенькую плюшевую мартышку с коричневой спинкой и смешной жёлтой мордочкой. Тут уже я обнимала подружку с такой силой, что та визжала и смеялась от радости. Угощать мороженым мне было не на что, поэтому я благодарила её своими бесконечными выдумками и играми. Кстати сказать, подаренная мартышка в то время была самой дорогим подарком, дороже которого я не получала.