Дважды два

Николас Спаркс, 2016

Что делать, если в один далеко не прекрасный день ты стала призраком, а какой-то грубиян из королевского бюро расследований вознамерился тебя развоплотить? Разумеется, закатить ему скандал и потребовать работу! И не важно, что ради этого придется пойти на риск и разозлить будущего шефа… Ведьмы магов не боятся. А если нас пытаются обидеть, мы выходим на тропу войны! Новая очаровательная история от Николаса Спаркса! История огромной, не знающей границ любви со всеми ее сложностями, риском и, прежде всего, радостью, которую она приносит. История о том, что жизнь никогда не останавливается, – и пусть наши планы и надежды не всегда реализуются сразу, как знать, когда черная полоса сменится белой, а горечь одиночества – новым счастьем? Иногда конец – это новое начало… Рассел Грин считал себя счастливчиком – у него была крепкая семья, любимая работа, уютный дом. Но однажды его привычная жизнь просто рассыпалась как карточный домик. Теперь Рассел разрывается между ролью отца-одиночки и заботами человека, пытающегося начать бизнес с нуля. Он готов на все, чтобы защитить свою маленькую дочку от последствий столь серьезных перемен в жизни, и личная жизнь совершенно не вписывается в его планы. Но все меняет случайная встреча – встреча с женщиной, способной подарить ему счастье, о котором он не мог и мечтать…

Глава 6

Мистер мамочка

В моем детстве родители каждое лето грузили вещи в прицеп и везли нас с Мардж на Внешние отмели. Поначалу мы останавливались ближе к Роданте, позднее стали уезжать дальше на север, к тем местам, где братья Райт творили историю авиации. А когда мы повзрослели, нашим излюбленным местом стал Окракоук.

Окракоук — не более чем деревушка, но по сравнению с Родантой он казался мегаполисом с магазинами, где продавали мороженое и пиццу. Мы с Мардж часами бродили по берегу, собирали ракушки и жарились на солнце. Вечером мама готовила ужин — обычно бургеры или хот-доги. Потом мы ловили светлячков в банки с закручивающимися крышками, а когда на ночном небе появлялась россыпь звезд, заваливались спать — мы в палатке, наши родители в прицепе.

Хорошие были времена. Пожалуй, лучшие в моей жизни. Но отцу, конечно, они запомнились иначе.

— Я терпеть не мог эти семейные поездки, — признался он мне, когда я был уже студентом. — Вы с Мардж всю дорогу грызлись, как кошка с собакой. В первый же день ты обгорал на солнце, а остаток недели скулил, как младенец. А Мардж большую часть недели дулась, скучая по своим подружкам, и ладно бы только дулась: когда у тебя начинала облезать обгоревшая кожа, ты бросался ею в Мардж, и она визжала. Вы двое были прямо как заноза в заднице.

— Тогда зачем же ты возил нас туда каждый год?

— Твоя мать заставляла. А я бы лучше укатил в отпуск.

— Это и был отпуск.

— Не отпуск, — поправил он, — а поездка всей семьей.

— Какая разница?

— А ты подумай.

В первые три года жизни Лондон любые попытки выехать из города требовали грандиозной подготовки, как широкомасштабная боевая операция: сбора памперсов, бутылочек, колясок, легких закусок, детского шампуня, сумок, набитых игрушками. Вырвавшись из города, мы посещали места, где было интересно Лондон, — океанариум, игровые комнаты в «Макдоналдсе», пляжи. Мы выматывались, некогда было не только расслабиться, но и просто уделить хоть немного внимания самим себе.

Но за две недели до четвертого дня рождения Лондон Питерс отправил меня в Майами на конференцию, и я решил после ее окончания отдохнуть, взяв несколько дней в счет отпуска. Я уговорил своих родителей побыть с Лондон четыре дня, и, хотя Вивиан поначалу не решалась расстаться с дочерью, мы оба очень быстро поняли, как истосковались по… свободе. Мы листали журналы и читали книги, лежа у бассейна, потягивали пина коладу. Переодевались к ужину, подолгу смаковали вино и занимались любовью каждый день, порой даже не один раз. Однажды мы отправились в ночной клуб, танцевали чуть ли не до утра, а на следующий день отсыпались. К тому времени, как мы вернулись в Шарлотт, я наконец понял, что имел в виду отец.

С появлением детей меняется вся жизнь.

По-моему, было бы логичнее, если бы первый день выхода Вивиан на работу оказался не понедельником, а пятницей, тринадцатого числа: в этот день все сразу пошло не так.

Началось с того, что Вивиан побежала в душ первой, нарушив утренний распорядок, который годами оставался неизменным. Слегка растерявшись, я застелил постель и направился на кухню варить кофе. Пока он готовился, я решил сделать для Вивиан завтрак: белковый омлет, ягоды и ломтики дыни. То же самое я приготовил и себе, решив, что мне не повредит сбросить несколько фунтов. Я заметил, что брюки стали туговаты в поясе.

Пока я готовил, спустилась Лондон. Ее встрепанные волосы стояли дыбом, вид у нее был усталый. Я поставил перед ней миску хлопьев.

— Не выспалась?

— Мистер и Миссис Крапинка все время будили меня. Вертелись в своем колесе, а оно скрипело.

— Плохо. Попробую что-нибудь придумать, чтобы оно больше не скрипело, хорошо?

Она кивнула, я налил себе первую чашку кофе. Только когда я пил уже третью чашку, наконец спустилась Вивиан. Я не мог оторвать от нее взгляда.

— Ого!

Я улыбнулся.

— Нравится?

— Выглядишь сногсшибательно, — честно ответил я. — А я тебе завтрак приготовил.

— Не знаю, буду ли я есть. Так нервничаю, что аппетит пропал.

Я подогрел белковый омлет в микроволновке, а Вивиан тем временем составила компанию Лондон, слушая ее жалобы на скрипучее колесо.

— Я уже сказал: попробую что-нибудь с этим сделать. — С этими словами я поставил тарелки на стол.

Я сел, Вивиан принялась вяло ковыряться в еде.

— Перед тем как начнешь причесывать Лондон, побрызгай волосы спреем для легкого расчесывания. Он рядом с раковиной, в зеленом флаконе.

— Не вопрос, — отозвался я, смутно припомнив, как Вивиан проделывала эту процедуру. И подцепил на вилку яичные белки.

Вивиан снова заговорила с Лондон:

— Сегодня папа запишет тебя в теннисный лагерь. Тебе там понравится.

Я замер, не успев поднести вилку ко рту.

— Погоди… то есть как?

— Ты про теннисный лагерь? Мы же вчера о нем говорили. Неужели не помнишь?

— Помню, что ты упоминала про него. Но не помню, чтобы мы приняли окончательное решение.

— Запись в лагерь начинается сегодня, все места наверняка мигом займут, так что постарайся успеть туда к половине девятого. Списки начнут составлять в девять. Занятие в изостудии у нее в одиннадцать.

— Мне надо еще доработать презентацию.

— Запись много времени не отнимет, а презентацию доработаешь, пока она будет в изостудии. В том же комплексе, через одну дверь, есть кофейня. Лондон не обидится, если ты не останешься на уроке — я обычно только отвозила ее и уходила в тренажерный зал. Во сколько у тебя встреча?

— В два.

— Вот видишь! Все замечательно. Рисование заканчивается в двенадцать тридцать, так что ты успеешь завезти Лондон к своей маме. Где находится изостудия, знаешь? За торговыми рядами, где «Фрайдис».

Я знал торговые ряды, о которых она говорила, но сейчас был сосредоточен на стремительно растущем списке обязательных дел.

— А нельзя просто позвонить в клуб и записать Лондон?

— Нельзя, — ответила Вивиан. — Им понадобится копия медицинского полиса, и надо подписать отказ от претензий.

Мысли в моей голове начинали путаться.

— А ей сегодня обязательно быть на рисовании?

Вивиан повернулась к Лондон.

— Ты сегодня хочешь на рисование, зайка?

Лондон кивнула.

— Там мой друг Бодхи, — объяснила она. — Его имя так и пишется — «Б-О-Д-Х-И», он очень хороший. Я сказала ему, что сегодня привезу Мистера и Миссис Крапинку.

— О, кстати: вам надо еще заехать в зоомагазин за опилками, — спохватилась Вивиан. — И не забудьте про хореографию. Начало в пять, студия в торговом центре, где супермаркет «Харрис Титер». — Вивиан встала из-за стола, поцеловала Лондон и обняла ее. — Мамочка поработает и вернется, хорошо? Только не забудь бросить грязную одежду в стирку.

— Ладно, мама. Я тебя люблю.

— Я тебя тоже.

Я проводил Вивиан до выхода и поцеловал.

— Ты сразишь их наповал, — заверил я.

— Надеюсь. — Она осторожно поправила прическу и достала из сумочки свернутый листок бумаги, который вручила мне. — Я набросала расписание Лондон, чтобы тебе было легче сориентироваться.

Я просмотрел список. Изостудия по понедельникам и пятницам в одиннадцать, уроки фортепиано по вторникам и четвергам в девять тридцать. Хореография в понедельник, среду и пятницу в пять. И начиная со следующей недели — теннисный лагерь в понедельник, вторник и четверг в восемь.

Я присвистнул.

— Ничего себе график! Не слишком плотный?

— Она справится, — улыбнулась Вивиан.

Почему-то я надеялся на долгие проводы. Думал, что мы еще поболтаем о том, как она переживает, и тому подобное, но Вивиан отвернулась и решительно направилась к машине.

И ни разу не оглянулась.

Не спрашивайте, как, но каким-то чудом я все успел.

Принять душ, побриться, влезть в офисную одежду

Побрызгать волосы Лондон спреем, потом причесать и одеть ее

Убрать на кухне, запустить посудомойку

Записать Лондон в теннисный лагерь и доставить ее на рисование вместе с Мистером и Миссис Крапинкой

Доработать презентацию, отвезти Лондон к маме, прибыть на встречу с мануальным терапевтом с запасом по времени в две минуты

Мануальный терапевт снимал помещение в обшарпанном офисном центре в промзоне — любой клиент почувствовал бы сомнение, обращаясь за медицинскими услугами в таком месте. Беглого осмотра хватило, чтобы понять: мой потенциальный клиент чрезвычайно нуждается в моей помощи.

Увы, сам клиент так не считал. Его не заинтересовала ни подготовленная мною презентация, ни мои объяснения. Гораздо больше он был занят своими сэндвичами и злился, что в них нет горчицы. Свое возмущение он выплеснул на меня трижды, а когда под конец презентации я спросил, есть ли у него вопросы, он задал только один: не завалялось ли у меня в машине лишнего пакетика горчицы.

Далеко не в лучшем настроении я отправился за Лондон к маме. По пути домой мы завернули в зоомагазин. Дома я сразу же засел за компьютер и проработал почти до урока хореографии. Поиск формы для него отнял немало времени, потому что ни Лондон, ни я понятия не имели, где Вивиан хранит ее, поэтому из дома мы выехали с опозданием на несколько минут, и Лондон сильно беспокоилась, поглядывая на часы.

— Мисс Хэмшоу ужасно сердится, когда кто-то опаздывает.

— Не волнуйся, я объясню ей, что это я виноват.

— Все равно.

Лондон оказалась права. Возле входа была устроена зона ожидания, где расположились пятеро молчащих женщин, прямо по курсу находилась дверь в репетиционный зал. От зоны ожидания ее отделяла невысокая перегородка с вращающейся дверцей. Справа в витринах красовались призы, стены были увешаны плакатами в честь побед учеников и танцевальных групп на национальных конкурсах.

— Давай заходи, — поторопил я.

— В зал мне нельзя, пока не разрешат…

— И что это значит?

— Папа, хватит говорить. Родители должны молчать, когда говорит мисс Хэмшоу. Ты все испортишь.

Мисс Хэмшоу — сурового вида женщина с волосами стального оттенка, собранными в тугой хвост, — отрывисто отдавала распоряжения классу, состоящему из ровесников Лондон. Скоро она дошла и до нас.

— Извините за опоздание, — начал я. — Сегодня мама Лондон вышла на работу, а я не смог найти ее костюм для танцев…

— Ясно, — перебила Хэмшоу, впившись в меня взглядом. Этим она ограничилась, но без слов сумела выразить свое недовольство, прежде чем наконец подтолкнула Лондон: — Можешь зайти в зал.

Лондон направилась к двери в студию, стыдливо опустив глаза.

Хэмшоу посмотрела вслед Лондон и снова повернулась ко мне:

— Прошу впредь такого не допускать. Опоздавшие отвлекают детей, а добиваться дисциплины от моих учеников и так непросто.

Выйдя из студии, я позвонил в офис. Сообщений для меня не было. Потом еще час смотрел, как Лондон и другие девочки изо всех сил стараются заслужить похвалу мисс Хэмшоу, показавшейся мне очень неприятной особой. За это время Лондон несколько раз порывалась грызть ногти.

Когда урок закончился, Лондон поплелась за мной к машине, отставая на несколько шагов и сутулясь. Пока мы не выехали со стоянки, она молчала.

— Папа!..

— Что, детка?

— Можно мне дома съесть «Лаки чармс»?

— Для ужина они не годятся. Они на завтрак. Ты же знаешь: маме это не нравится.

— А мама Бодхи разрешает ему иногда есть «Лаки чармс» на ужин. Ну пожалуйста, папочка!

Последние слова она произнесла умоляюще. Какой отец на моем месте смог бы отказать?

Я свернул к супермаркету, заскочил за коробкой хлопьев и приехал домой на три минуты позже, чем рассчитывал.

Дома я залил хлопья молоком для Лондон, отправил Вивиан сообщение с вопросом, когда она приедет, и ухитрился еще немного поработать, чувствовал я себя так, словно разрываюсь на части. Должно быть, я потерял счет времени, и лишь когда услышал, что Вивиан подъехала к дому, обратил внимание на часы — было уже восемь.

Восемь?

Лондон бросилась к двери, опередив меня. Вивиан подхватила ее на руки и поцеловала.

— Извини, задержалась. Срочная работа.

— А я думал, сегодня у тебя вводный день.

— Так и было. А в четыре стало известно, что какой-то журналист из «Ньюс энд Обзервер» в Роли готовит якобы «разоблачительный» материал по одному из проектов Уолтера. И мы разом перешли в экстренный режим работы. И я в том числе.

— А ты почему? Ты же первый день…

— Для этого они и наняли меня, — объяснила она. — Я имею большой опыт в сфере кризисного менеджмента. У бывшего босса вечно возникали трения с прессой. Словом, пришлось созывать совещание, вырабатывать план действий, общаться с внештатными пиарщиками Спаннермена… одно за другим. Надеюсь, ты оставил мне что-нибудь на ужин. Умираю с голоду.

Ой.

Должно быть, Вивиан заметила, как я изменился в лице, потому она опустила плечи.

— Ты не приготовил ужин?

— Нет, я доделывал кое-что по работе, и…

— Значит, и Лондон ничего не ела?

— Папа дал мне «Лаки чармс», — вмешалась дочь с сияющей улыбкой.

— «Лаки чармс»?

— Это же просто легкий перекус, — сказал я, пытаясь оправдаться.

Но Вивиан уже не слушала:

— Ну-ка, попробуем сообразить что-нибудь на ужин, хорошо? Что-нибудь полезное.

— Ладно, мамочка.

— Как прошло занятие танцами?

— Мы опоздали, — объяснила Лондон, — и учительница ужасно рассердилась на папу!

Лицо Вивиан превратилась в маску, недовольство на нем читалось так же отчетливо, как на лице мисс Хэмшоу.

— Ну а кроме экстренных ситуаций, как прошел твой первый день на работе? — спросил я Вивиан позднее, когда мы лежали в постели. Я видел, что она до сих пор сердится на меня.

— Прекрасно. Присутствовала на совещаниях и осваивалась на новом месте.

— А твой обед со Спаннерменом?

— По-моему, хорошо прошел, — ответила она и больше ничего не добавила.

— Как думаешь, ты с ним сработаешься?

— Вряд ли у нас возникнут какие-то проблемы. Большинство руководителей его компании в должности уже много лет.

Только если они женщины, мысленно возразил я.

— Если он начнет к тебе подкатывать, скажи мне, ладно?

Она вздохнула.

— Это же просто работа, Расс.

_{* * *}

Я встал на рассвете и успел до пробуждения Вивиан поработать пару часов за компьютером. На кухне во время завтрака ее разговор со мной был исключительно деловым. Она вручила мне список покупок и напомнила, что у Лондон урок фортепиано, вдобавок попросила узнать, согласится ли учительница музыки, как только начнутся занятия в школе, перенести занятия на день или вечер вторника и четверга. Уже направляясь к двери, она повернулась ко мне:

— Можно попросить тебя сегодня быть более ответственным во всем, что касается Лондон? Приезжать на занятия вовремя и следить, чтобы она правильно питалась? Я ведь не прошу о чем-то сверхъестественном, а только о том, что сама делала много лет подряд.

Ее слова задели меня за живое, но, прежде чем я успел ответить, дверь за Вивиан уже закрылась.

Шлепая босыми ногами по ступенькам, Лондон сошла вниз через несколько минут после отъезда Вивиан и сразу спросила, можно ли ей на завтрак «Лаки чармс».

— Конечно, можно. — В голове еще вертелся разговор с Вивиан, поэтому в том, с какой готовностью я согласился выполнить просьбу дочери, определенно чувствовались вызов и агрессия. — А шоколадного молока хочешь?

— Хочу!

— Так я и думал, — отозвался я, размышляя о том, как к этому отнеслась бы Вивиан.

Лондон позавтракала, потом поиграла с Барби. Я расчесал ее, одел и повез на урок фортепиано. И не забыл попросить учительницу музыки поменять расписание ее уроков, а потом спешно повез дочь к родителям.

— А-а, — протянула мама, едва я переступил порог дома, где прошло мое детство, — снова ты.

Мама поцеловала Лондон, а я заметил, что на ней нет фартука. Одета она была в лиловое платье.

— А кто же еще? — отозвался я. — Но я всего на несколько минут — не хочу опаздывать.

Она похлопала Лондон по плечу.

— Лондон, милая, не хочешь печенья, которое мы испекли вчера? Оно в банке возле тостера.

— Я знаю где, — ответила Лондон и рванула на кухню, словно хлопьев в сахарной глазури, съеденных на завтрак, ей не хватило.

— Я так признателен тебе за помощь с Лондон, — сказал я.

— Видишь ли… в том-то и дело.

— Ты о чем?

— Сегодня у меня обед в «Красной шляпе». — Она указала на шляпу, лежащую на столе возле двери. Та была кричаще-яркой, оттенка клоунского рта, с павлиньими перьями.

— Я же тебе говорил: у меня всю неделю встречи.

— Я помню. Но ты спрашивал только, не посижу ли я с Лондон в понедельник.

— Я думал, ты поняла, что я имею в виду. И Лондон очень нравится гостить у тебя.

Мама взяла мою руку в свою ладонь.

— Так вот, Расс… Ты знаешь, как я ее люблю, но я не могу сидеть с Лондон ежедневно, пока не начнутся занятия в школе, — сообщила она. — Как и у тебя, у меня есть дела.

— Это же только на время, — напомнил я. — Надеюсь, на следующей неделе твоя помощь уже не понадобится.

— Завтра меня не будет дома. В моем клубе садоводов проходит семинар по тюльпанам и нарциссам, там можно купить редкие луковицы. Я надеялась удивить и порадовать твоего отца следующей весной. Ты же знаешь, ему всегда не везло с тюльпанами. А по четвергам и пятницам у меня волонтерская работа.

У меня вдруг закружилась голова. Я услышал, как мама вздохнула.

— Но сегодня, раз уж Лондон здесь… в какое время у тебя заканчивается встреча?

— Думаю, без четверти двенадцать.

— У меня обед в двенадцать, так что подъезжай за ней прямо в ресторан. А пока ты будешь занят, Лондон побудет со мной и с моими подругами.

— Отлично. — Я испытал облегчение. — Куда подъезжать?

Она назвала ресторан, который, как выяснилось, я знал, хотя ни разу не бывал там.

— Так когда, говоришь, у тебя встреча?

Встреча. Ах, черт.

— Мне пора, мама. Ты себе представить не можешь, как я тебе благодарен.

— Ты что, серьезно? — спросила Мардж. — Ты обиделся на маму только потому, что у нее есть своя жизнь?

Я гнал машину по шоссе, разговаривая по блютусу.

— Ты меня услышала? У меня всю неделю встречи. Что еще мне остается?

— Ну, привет! А дневные группы? А пригласить няню на пару часов? А попросить кого-нибудь из соседей? А напроситься в гости к кому-нибудь из друзей Лондон и оставить ее там на время?

— На все эти поиски у меня нет времени!

— А на болтовню со мной, значит, время есть.

Только потому, что я собираюсь подкинуть тебе Лондон завтра на пару часов.

— Мы с Вивиан об этом уже говорили. Лондон и без того трудно теперь, когда Вивиан вышла на работу.

— Да ну?

Если не считать явной нелюбви к урокам хореографии, вроде ничего сложного. Но…

— В общем, я позвонил в надежде, что…

— Даже не пытайся, — предостерегла Мардж, перебив меня.

— Что не пытаться?

— Сейчас ты попросишь меня посидеть с Лондон завтра, потому что мама не может. Или в четверг, или в пятницу. Или все три дня.

Я же говорил: Мардж мудрости не занимать.

— Не понимаю, о чем ты.

— Не прикидывайся идиотом. А зачем еще ты мне звонишь? Сколько раз за последние пять лет ты звонил мне на работу?

— Навскидку не скажу, — признался я.

— Ни разу.

— Вранье.

— Ты прав. На самом деле ты звонишь мне каждый день. Мы часами болтаем и хихикаем как подружки. Погоди минутку…

Я услышал, как она закашлялась.

— Что с тобой? — спросил я.

— Кажется, вирус подцепила.

— Летом?

— Вчера пришлось вести отца к врачу, а у того в приемной просто рассадник болезней. Странно еще, что меня оттуда на носилках не вынесли.

— А как отец?

— Результаты анализов придут только через несколько дней, но ЭГК, и обычная, и с нагрузкой, показывает, что сердце в норме. Легкие тоже. Врач глазам не верил, а отец смотрел на него с таким видом…

— Он такой, — согласился я, и мои мысли вернулись к дочери. — Ну и что мне делать с Лондон, если я не найду никого, кто посидит с ней?

— Ты же не дурак. Выкрутишься.

— Спасибо за помощь, сестренка. Такая ты отзывчивая.

— Стараюсь.

Встреча с хозяевами магазина сэндвичей прошла примерно так же, как и с мануальным терапевтом накануне. И дело было не в отсутствии интереса с их стороны. Хозяева, супружеская пара выходцев из Греции, понимали, что реклама поможет их бизнесу, но, к сожалению, зарабатывали ровно столько, чтобы покрывать текущие затраты. Они просили меня прийти еще раз через несколько месяцев, а когда я уже собирался уходить, предложили мне сэндвич.

— Очень вкусно, — уверял хозяин. — Все сэндвичи мы делаем на свежей пите, которую прямо здесь и печем.

— По рецепту моей бабушки, — добавила его жена.

Да, хлеб пах божественно. Я видел, как старательно хозяин делает сэндвич. Его жена спросила, не хочу ли я жареной картошки и чего-нибудь выпить. А почему бы и нет? И наконец оба с улыбками вручили мне обед.

К ресторану, где общество «Красная шляпа» устраивало обед, я подъехал в четверть первого. Несмотря на все неудобства, которые я доставил маме, мне показалось, что она была рада показать подругам внучку.

— Папочка! — едва увидев меня, Лондон сорвалась с места и бросилась навстречу. — Они сказали, что мне можно приходить к ним на обед, когда я захочу!

Мама поднялась из-за стола, отвела меня в сторонку и обняла.

— Спасибо, что побыла с ней, мама.

— Мне это в радость, — заверила она. — Ее все полюбили.

— Вижу.

— Но завтра и в остальные дни недели…

— Понимаю, — кивнул я. — Тюльпаны и волонтерство.

Всю дорогу домой я держал Лондон за руку. В моей ладони ее рука казалась совсем крошечной, теплой и уютной.

— Папа… — начала она.

— Да?

— Я есть хочу.

— Приедем домой — сделаю тебе сэндвич с арахисовой пастой и желе.

— Не получится, — возразила Лондон.

— Почему?

— У нас нет хлеба.

И мы отправились в продуктовый магазин, где я впервые в жизни взял тележку.

Следующий час я медленно набирал все по списку Вивиан и не раз возвращался в те отделы, где уже побывал. Понятия не имею, как я справился бы, если не помощь Лондон, которая разбиралась в товарах на удивление хорошо для своих пяти лет. Я не представлял, где искать тыкву-спагетти, не знал, что спелость авокадо можно определить, слегка нажав на него, но благодаря Лондон и немногочисленному персоналу магазина сумел добраться до конца списка. Находясь в магазине, я видел матерей с детьми всех возрастов, большинство казались такими же озабоченными, и у меня возникло мимолетное ощущение родства с ними. Интересно, сколько из них, подобно мне, предпочли бы работу в офисе походу в мясной отдел, где я битый час разыскивал грудки экологически чистых кур, выращенных на свободном выгуле.

Дома я сделал сэндвич для Лондон, распаковал покупки и остаток дня работал и наводил порядок, убеждаясь в том, что у Лондон все хорошо, и безуспешно пытаясь избавиться от навязчивой мысли, что я плыву против течения. Вивиан вернулась в половине седьмого, заглянула на несколько минут к Лондон, а потом пришла на кухню, где я уже начинал заправлять салат.

— Как там курятина с марсалой — готовится?

— Какая курятина?

— И с тыквой-спагетти на гарнир?

— Эм-м…

Она засмеялась.

— Шучу! Я сама приготовлю. Это быстро.

— Как дела на работе?

— Напряженно, — ответила она. — Почти весь день выясняла насчет журналиста, о котором я говорила тебе вчера, и пыталась понять, в каком ключе он собирается написать свою статью. И конечно, как предотвратить ее распространение и как противопоставить ей наш материал.

— Ты уже догадываешься, что это будет за статья?

— Наверное, как обычно, чепуха. Этот журналист помешан на защите окружающей среды и якобы беседовал с людьми, которые утверждают, что один из комплексов с видом на океан был возведен с нарушением регламента и не только является незаконной постройкой, но и вызвал сильную береговую эрозию во время последнего тропического циклона. В общем, мать-природа наносит удар, а виноваты во всем богачи.

— Но ты ведь знаешь, что Спаннермена экология не заботит?

Вивиан налила себе бокал вина.

— Уолтер уже не такой, как прежде. Со времен вашего знакомства он сильно изменился.

Вряд ли, подумал я, но сказал:

— Похоже, ты справляешься с работой.

— Меня радует только одно — что на этой неделе статья не выйдет. Уолтер запланировал в эти выходные масштабное мероприятие по сбору средств в Атланте. Для своего общественного канала.

— У него и общественный канал есть?

— Я же тебе говорила, — напомнила она, поставила на плиту сковородку, положила в нее курицу и принялась рыться в шкафчике со специями. — Уолтер открыл его пару лет назад, на собственные средства. А теперь решил обратиться за помощью и поддержкой. Вот эти мероприятия я и буду курировать ближайшие три дня. Для организации он нанял компанию, и, хотя они работают неплохо, Уолтер требует, чтобы все было идеально. Вот я и понадобилась. Он знает о моих связях в шоу-бизнесе, поэтому захотел, чтобы я организовала выступление звезд. Что-нибудь грандиозное.

— На ближайшие выходные? У тебя почти не осталось времени.

— Вот именно. Так я ему и сказала. А потом созвонилась с моим прежним боссом, он назвал мне имена людей, с которыми можно попробовать связаться, так что мы еще посмотрим, что из этого выйдет. Зато Уолтер готов заплатить любые деньги. Но, так или иначе, всю неделю мне придется работать допоздна. И съездить в Атланту.

— Ты серьезно? — удивился я. — Но ты же работаешь всего два дня.

— Только не надо этого! Можно подумать, он предоставил мне выбор! Съедутся почти все крупные застройщики от Техаса до Виргинии, все наше руководство. И потом, это не на все выходные: я улетаю в субботу, а в воскресенье уже вернусь.

Это мне совершенно не нравилось, но что я мог поделать?

— Ну хорошо, — ответил я. — Похоже, ты уже становишься незаменимой.

— Стараюсь, — улыбнулась она. — Как Лондон? Как прошел урок музыки?

— Отлично, но, по-моему, танцы ей не очень нравятся. Вчера после занятий она приуныла.

— Учительница была недовольна, потому что вы опоздали. Поэтому Лондон и расстроилась.

— Эта учительница слишком строгая.

— Так и есть. Поэтому ее танцевальные группы так часто побеждают в конкурсах. — Она кивком указала в сторону Лондон. — Может, поможешь ей с купанием, пока я готовлю ужин?

— Прямо сейчас?

— Тогда ты сможешь почитать ей сразу после еды, а потом мы ее уложим. Она устала, а меня ждет еще целая гора работы.

— Ладно, — смирился я, понимая, что мне вновь придется лечь в постель одному.